Алив Чепанов - Ты с кем, брат? Серия «Русская доля»

В доме в чулане за печкой была устроена кровать – самое привлекательное место в доме, конечно после печки. По противоположной стене, начиная от печки до окна, шел деревянный настил, проходящий над скамейкой, предназначенный для сна. Нижняя часть под скамейками, которые шли вдоль всего периметра основного просторного помещения дома – гридни, использовалась для хранения различных предметов, а в зимнее время для отогревания появившихся ягнят. Длинный и широкий обеденный стол из толстых некрашеных досок стоял направо от двери. Около стола стояли такие же широкие лавки, что и у стен, сделанные с расчётом на то, чтобы на них можно было и прилечь. В «красном» углу над столом висели нарядные подвенечные иконы. Слева от входной двери, в чулане за печкой всегда спали молодожены, до того, как обзаводились собственными домами и хозяйствами.

В памяти уже взрослого Ивана Андреевича Животова очень часто возникала эта давняя сладостная картинка из детства. Зимним вечером в доме над столом висит керосиновая лампа и еле-еле светит. он, еще ребенок, лежит в чулане, укрывшись одеялом, и слушает интересные разговоры за перегородкой. Кто разговаривает, он не видит, да ему и не нужно их видеть. Маленький Ваня и так представляет их достаточно четко, одновременно со всем тем, о чём они говорят. Его мама то появится и поцелует его, то вновь исчезнет. Все чем-то заняты. Но Ваня уже согрелся, ему очень хорошо, он уже ничего не боится, родные рядом – всё хорошо, он засыпает… Просыпается мальчик уже рано утром. Мама появляется, но она куда-то торопиться и быстро уходит. На полу появляется солома, от которой распространяется холодный, но приятный дух. Бабушка хлопочет у печки, снимает заслонку, чиркает спичками, зажигает жгут соломы и кладет его вначале на шесток, а после того как он разгорится, проталкивает жгут кочергой в печь. Страшная черная печь, в недрах которой всю ночь прятались рогатые черти, наполняется пламенем, как в аду, что наклеен на деревянной перегородке. После чего бабушка начинает быстро и ловко поворачиваться около печи. Она то кладет новые жгутики соломы, то ставит чугунок и рогачом пропихивает его в печь, то кочергой разгребает не прогоревшую солому. А пламя в печке, ярко освещая все закоулки, греет даже на расстоянии, и всё меняется: то вспыхивает, то затухает и чудится Ване, как черти, спрятавшиеся между чугунками, мечутся в аду. А бабушка кочергой разворачивает потемневший жгут соломы, вызывая вновь яркое пламя. Иногда бабушка поворачивается к внуку и увидев, что он не спит, ласково и любовно говорит:

– Чего глазенки то таращишь, Ванюша? Спал бы ещё, и с этими словами бабушка целует его. Ване хорошо. Он хочет сказать или сделать для неё что-нибудь хорошее, полезное, но не знает что, от этого просто лежит и молча таращит на бабушку глаза. Когда она печёт блины, обычно это бывает зимой, то первый блин она разламывает своими морщинистыми засаленными руками пополам, одну половину пробует сама, а другую вместе с потемневшим кусочком сахара, дает Ване:

– На, Ванюша голубчик, попробуй.

Вот так за несколько лет, слушая бабушку и всё, что говорилось за перегородкой за большим семейным столом, дополняя полученную информацию своим воображением, Ваня получил полное представление об истории происхождения своей семьи. Иногда очень чётко, до мельчайших подробностей, человек на всю жизнь запоминает именно что-то далёкое из детства и юности, может быть даже не очень существенное, но такое тёплое, близкое и родное. Он вспоминает эти моменты спустя много, много лет и будучи уже взрослым человеком, думает про себя, что там в далёком детстве наверное и были самые счастливые и беззаботные моменты его жизни.

Вот что услышал маленький Ваня лежа в чулане за печкой. Начнем с того, что прадеда Вани звали тоже Иваном и Ваню назвали в его честь. У прадеда Ивана было три сына, младшего из них звали Михаилом. Когда Михаил стал взрослым его однажды послали старшим в ночное на самое удаленное пастбище, на границе Тульской и Рязанской губерний. На это пастбище по ряду причин ехали неохотно, хотя там и была очень сочная, по сравнению с другими угодьями, трава. Считалось что там иногда бывает жутковато, беспокойно и довольно скучно. Крутые склоны, глубокие, поросшие осокой омуты, отсутствие вблизи какого-либо жилья – такие факторы только подтверждали дурную репутацию этих диких мест. Михаил, когда бывал в этих лихих местах в качестве младшего и сам часто ощущал странные особенности этих мест, воздействующие на его психику. Ни с того ни с сего на маленького Мишу накатывал совершенно необъяснимый страх и ничем не вызванное беспокойство, нападающее на него именно здесь. Несмотря на все прошлые страхи, теперь, будучи уже почти совсем взрослым, Михаил не возражал против направления его туда старшим. Михаил всегда стремился к чему-то необычному и неизведанному, и поэтому, это таинственное пастбище в некоторой степени всё же притягивало его, как человека по натуре любознательного.

Стояла прекраснейшая пора, вся природа раскрылась во всей своей красе. Кроме того лето удалось на редкость теплым. Вечера были тихими, парными и какими-то нежными. Травы в этот год уродились густыми и душистыми. Кузнечики и сверчки старались переиграть друг друга, из-за чего всё вокруг наполнялось их музыкальным звоном. Полная луна, казалось объявляла всему миру о красоте любви, о неизведанных краях, не рассказанных ещё сказках, о богатырях, красавицах, колдунах, колдуньях, о мучениках и счастливцах, – о всём том, что находилось где-то там далеко, далеко, за границей видимости, она всегда завораживала Михаила.

Кони, утомленные дневной работой, жадно щипали сочную, всю пропитанную росой, молодую траву. По мере наступления темноты ребята собирали сухие конские лепёшки и высушенные прошлогодние травы и бросали их в огонь, чем поддерживали слабый костерок. Соседский парнишка – Сашка Грачёв уже не в первый раз рассказывал мальчишкам одни и те же сказки, постепенно что-нибудь меняя в них, чтобы байки звучали как новые. Всё это для Михаила было привычным и уже порядком надоевшим. Хотелось нового и до сих пор еще неизведанного. Вспомнились песни, в которых воспеваются молодцы, путешествующие по всему миру в поисках плененной красавицей, как они бросались на врага, намного сильнее себя и освобождали свою красавицу из плена. Всегда молодец что-то придумывал, что-то предпринимал, совершал героические подвиги, чтобы найти свою красавицу. Ему было не легко, но богатырь в конце концов сражал всех злодеев, после чего обычно наступало всеобщее умиротворение и великое счастье для всех. Михаил всё сидел и сидел в темноте вместе со всеми ребятами и слушал не в первый раз этого болтуна Сашку, как он его про себя называл.