Александр Бубенников - Царь с царицей

Затем капитан Ченслер в сопровождении гостеприимного царя с любопытством осматривал внутренности роскошного кремлевского дворца – изразцовые печи до потолка, великолепные ковры, меха, бархат, парчу. Дивился святым иконам и запаху церкви – ладана, воска, лампадного масла… А сам царь поражен нарядами, манерами иноземцев, самих с одного края света и к тому решившихся на путешествие на другой край света – это вызывает уважение и неподдельный интерес к далеким подданным короля английского…

Царь написал королю Эдуарду, что он, искренне желая быть с ним в дружбе, согласно с учением Веры христианской, с правилами истинной науки государственной и с лучшим его разумением, готов сделать все ему угодное, что, приняв ласково Ченслера, так же примет и Гуга Виллоби и других английских послов, купцов и путешественников. Что дружба, защита, свобода и безопасность ожидают всех послов и купцов их Англии в Русском государстве…

Этой же зимой 1554 года лапландские рыбаки нашли начальника экспедиции мертвым, сидящим ледяным изваянием в шалаше с вахтенным журналом в руках, зато капитан Ченслер добрался до Англии и вручил послание царя с немецким переводом заступившей на трон Марии Тюдор вместо умершего короля Эдуарда. Надо ли говорить, что вернувшийся из Москвы на родину капитан своими рассказами о Руси и ее царе произвел радость и изумление англичан. Там заговорили о Руси, Русской земле как о «вновь открытой земле», желали знать ее любопытную историю, географию, при этом в Англии моментом было организовано купеческое общество для торговли с удивительной северной страной…

После отъезда Ченслера, буквально за считанные недели до рождения долгожданного потомства, Иван постоянно думал о доброй вести из северного монастыря Николы Чудотворца, о странном эпохальном явлении англичан из далекой чудесной страны – почти на краю света. Царь не сразу понял, почему он на редкость радостно и беспрекословно так полюбил английских моряков и купцов. Во первых, они, как никто, отвечали его любознательному мятежному духу – надо же решились переплыть через непроходимый Ледовый океан с одного края света на другой, не боясь, трудностей, потерь, жертв. Не бояться, жертвовать собой и смело идти до конца, ради блага Отечества – не этот ли добрый знак подал царю русскому Никола Меченосец, держащий в руках меч водной руке для защиты дома-крепости – Государства и Веры – в другой?.. Не ленивцы – лежебоки и сребролюбцы, а смелые и мужественные воинники – вот кто соль земли, кто честь своему государству приносит, защищая и покоряя пространство, что от Бога… И царь тоже стал грезить покорением новых пространств – ради процветания и блага своего Отечества Русского! – вот только любимая царица разродится и…

А во-вторых, особо выделял Иван, что Никола Чудотворец является покровителем и святым защитником купцов-моряков, нелегкий промысел которых был связан с постоянной опасностью перевозок товаров и ценностей по морю. Причем на покровительство Николы Угодника рассчитывали не только русские купцы, но и заморские, те же спасшиеся англичане капитана Ченслера не раз воздавали молитвы, что Господь после шторма, во время которого затонуло два из трех корабля Виллоби, прибил их именно к русскому берегу, где стоял северный монастырь святителя Николы Чудотворца. Значит, это еще одно свидетельство, что спаситель бедствующих и погибающих купцов и моряков в который раз отвел от них костлявую руку смерти, вняв мольбам людей – Бог далеко, а Никола Близко! – и предложил двум державам, Англии и Руси редкий шанс купеческого благоденствия. «Ведь северный морской купеческий путь через устье Двины и Белое море – в обход литовских, ливонских земель, без королевских пошлин и ограничений – открывает новую эру в русской торговле… Пока мы еще прорвемся к морю, к портам Нарвы, Ревеля, Риги – а здесь уже готов торговый путь, проложенный англичанами… И король Сигизмунд скрежещет зубами от бессилия… А Русь торгует и на новые выходы к морям на западе и на юге нацеливается…» – восторженно-лихорадочно думал взволнованный Иван.

– Капитан Ченслер вернется в Москву ровно через год, чтобы заключить договор английского короля со мной… Сколько воды за это время утечет… Только знак Никола Чудотворец подал нам добрый… Чудный знак… Все у тебя, ладо мое, будет хорошо, поверь мне, милая… Ничего и никого не бойся – подаришь мне наследника престола, царевича Ивана…

Иван ласково заглянул в глаза Анастасии и нежно провел ладонью по набухшему животу. Выплакавшая все очи, дожидаясь своего лапушку суженого, Анастасия прильнула к нему лицом, грудью, вздувшимся животом… Она хотела сказать, что ей страшно рожать после гибели их маленького царевича, когда память не отпускает ее мучительными видениями смертей двух дочек, но только всхлипнула и еще сильней прижалась к супругу, обнимая его за шею…

– Ну, что ты, что ты… – Иван не мог подобрать никаких нежных и ласковых слов утешения и сам готов был разрыдаться – с глазами на мокром месте – вместе с супругой в душевном очистительном порыве. «Бог ты мой, – подумал он с мгновенным ужасом, уколовшем ледяной иглой сердце, – что со мной будет, если не дай Бог, я ее когда-нибудь потеряю… Бог ты мой, зачем мне жить-то, зачем?..»

Анастасия вытерла слезы, с трудом успокоилась и сказала мягким грудным голосом, полным любви и ласки:

– …Государь мой единственный… Соскучилась по тебе безумно, тебя не видевши, пока ты к войску в Коломну ездил… Мыльню тебе с утра давно уже топим… – Анастасия попыталась улыбнуться. – …Знаешь, родной, какой сегодня день?.. – Видя, что уставший, с дороги супруг совсем не среагировал на вопрос, небось голова своими государевыми делами забита, пояснила. – … Ведь сегодня, родной, Сретение Господа нашего Иисуса Христа…

– А-а-а… – протянул Иван. – Понятно, какой праздник тебя, милая, взволновал и к слезам подвигнул.

– Я сегодня, когда молилась в церкви, не только о Христе, но и о нас с тобой думала, о нашем ребенке… Знаешь, почему?.. Разум у нас помутился после того, что произошло летом на Белозерском богомолье…

– Больней не могли меня ужалить мои враги – сына-царевича отняли у меня, которому только что присягнули… Такое не забывается, царица души моей… Ехидны ядом изъязвили мое сердце – и пророчеством жутким и гибелью царевича Дмитрия после осуществления пророчества…

– Затихни, мой царь, единственный и любимый, ладо мое… Затихни и успокой себе душу тревожную моим светлым напоминанием… Именно в Сретение на сороковой день после Рождества Спасителя Христа его Матерь Божья Мария и ее обручник Иосиф принесли младенца крохотного в иерусалимский храм, чтобы представить Его перед Богом и принести положенную жертву… А в храме младенца с матерью и обручником встретил мудрый старец-священник Симеон, который взял Христа на руки и сказал священные слова, свидетельствовавшие о том, что тайна Божия о пришествии в мир Спасителя уже открыта ему…