Николай Омелин - Разбойничья Слуда. Книга 2. Озеро

– А я на Вандышевское озеро схожу. На войне убьют, тогда уж не сходить будет.

И уже обращаясь к сидевшему рядом щупленькому пареньку, добавил:

– Миха, может с тобой сходим? Пошли, посидим пару часиков…

Павел хотел еще что-то сказать по поводу затеи приятеля и уже открыл рот, но тут увидел Лизу, и на какое-то время так и стоял с приоткрытым ртом. Среди собравшихся у костра он ее не увидел, думая, что Лизка не пришла, или как часто бывало, совсем не придет. И тогда опять ему придется лезть на черемуху, что возле ее дома, заглядывая в окно на втором этажа огромного пятистенка местного кузнеца и отца девушки. А она вместе с подружкой своей Тоней Фокиной сидела чуть поодаль у самой реки. Из-за густых ивовых веток с того места, где горел костер, их не было видно. Тоня первой услышала голос Павла и толкнула подругу в бок.

– Пришёл твой, – с легкой девичьей завистью и, вздыхая, проговорила она. – Иди, я тут посижу.

– Ага, – кивнула Лиза, и вскочив пошла к костру.

Увидев идущую девушку, Павел поспешил к ней навстречу. Не дойдя до нее двух шагов, остановился. Лиза, опустив взгляд, замедлила шаг.

– Лизка, привет! – Павел дотронулся до плеча девушки.

– Это правда? – не поднимая глаз, спросила Лиза.

Павел сразу понял что она имеет ввиду, и сразу ответил:

– Да.

Веселое пение сидящей на старой черёмухе стайки птиц прервал крик деревенского петуха. Птички замолчали, пережидая зычный возглас проснувшегося хозяина двора. Затем снова защебетали, но не надолго. Вскоре их заставил замолчать еще более громкий петушиный крик, раздавшийся из соседнего двора. Затем проснулся петух на краю деревни и тут же ему ответил первый певец. С черемухи спорхнула пестрая пичужка, словно осерчав на деревенских горлопанов с большими красными гребнями. Чуть помешкав, за ней в знак солидарности, взлетела другая, а мгновение спустя вся стайка вспорхнула и понеслась вдоль пустынной улицы. Птицы летели, меняя направление, будто надеялись найти в деревне местечко, где никто им не будет мешать. Порхали из стороны в сторону, вероятно уверенные в том, что не все петухи в деревне еще проснулись, и они смогут похвастать друг перед дружкой своими певческими способностями.

Пашка лежал на спине, щурясь от невесть откуда взявшегося солнечного лучика, и слушал все это птичье разноголосье. Наконец, солнце ушло, и он стал разглядывать новую крышу Лизкиного дома. Лизка лежала рядом, положив голову ему на грудь и обхватив руками его шею. Этой весной они не в первый раз забирались на сеновал ее дома. Здесь было достаточно тепло и уютно. И что более важно то, что сюда можно было незаметно пробраться с улицы по добротному бревенчатому настилу. Данное обстоятельство было удобно им обоим. После свиданий Лиза тихонько через небольшую дверь проникала в коридор второго этажа, а оттуда прямиком в свою комнату, и спустя какое-то время уже лежать в своей постели. А Павлу в свою очередь не нужно было идти провожать девушку домой, чего он очень не любил.

– Идешь, как козел на привязи, – как-то поделился он своими ощущениями с Никифором.

На что услышал от приятеля очень интересный и неожиданный ответ:

– Дурак ты, Пашка. Если бы меня Лизка в дроли 13 13 Милый/милая, любимый/любимая, (местное) выбрала, я бы хоть в саму Нижнюю Тойгу ее провожал. А ты говоришь, козел. Да он и есть ты. Вернее, ты и есть он, в таком случае.

Лиза приподняв голову от груди Павла, прервав затянувшееся молчание, проговорила:

– Что же теперь будет, Паша? Скажи, зачем эта война? Нам то что от нее?

– Да, не переживай ты так. Что война! Скоро кончится война. Я, может, и на фронте то не успею побывать, как кончится. Вон, дядька Васька Крохалев на днях с города приехал и сказывал, что германца и австрияков там всяких наши бьют на фронте. Да еще как бьют. И что уж к осени-то точно война закончится!

– Ой, Паша, – вздохнула Лиза.

– Ну, ты, чего в самом деле. Ну, не война, так всё одно в армию бы призвали сейгот, – накручивая на палец ее растрепавшие светлые волосы, ответил он.

– Так, армия-то совсем другое дело. Отслужил бы и вернулся. А война, Паша, война это – совсем другое. Вон у Грани брат с Высокого Поля 14 14 Название деревни с месяц назад погиб же на войне, – девушка всхлипнула.

– Ну, ты и нашла, о чем говорить. Он и не с Высокого Поля совсем. В той деревне и не жил никогда. С Керги 15 15 Название деревни он. И не убили его. А без вести пропал. Может, да, скорее всего, и объявится. Так часто на войне бывает, – Пашка притянул девушку к себе и крепко обнял.

– Паша, а, Паша! – Лиза приподнялась и заглянула ему в глаза.

Она любила поспорить с Павлом. Но сегодня ей этого делать не хотелось. Голова совсем другими мыслями была занята.

– Паша, скажи еще раз…

– Чего сказать? – не понял Павел.

Девушка смотрела на него не отрываясь, и тут до Павла дошло.

– Люба ты мне, Лизонька. Люба, – он приподнялся и поцеловал ее. – Ты, жди меня. Вернусь, свадьбу сыграем. Батька сказывал, что твои не против будут.

– Не против. Ну, конечно же, не против, – еле слышно повторила Лиза.

Они снова замолчали. От повисшей тишины у Павла зазвенело в ушах. Но тут на сеновал пробрался один из первых нынешних комаров, о чем и поспешил уведомить всю округу своим противным писклявым голоском.

– Я вот сейчас подумал о женщине на реке, что напротив кладбища видели сегодня, – Пашка не любил сентиментальности и постарался сменить тоскливую на его взгляд тему. – Не из наших она вроде. Может с Высокого Поля кто или с Керги. Хотя таких в тех деревушках вроде нет.

– Каких таких?

– Ну, как бы тебе объяснить… Вот, вроде и далековато было, а все одно, сразу видно и стать и выправку. Хоть и в долбленке была, но не нашего, не деревенского она роду, – попытался как мог объяснить Пашка.

– Я думала ты обо мне, а ты о женщине какой-то думаешь, – с наигранной обидой ответила Лиза. – По-твоему девки у нас, значит, способны только на то, чтобы со скотом обряжаться да навоз лопатой с назему выгребать?

– Ну, Лиз, чего ты! Ну, в самом деле! Вечно к словам вяжешься, – Павел убрал с шеи Лизкины руки, слегка отодвинулся от нее и сел, обхватив руками колени.

Увиденная в лодке незнакомка не выходила у него из головы. Он сладко потянулся и снова заговорил:

– Эх, надо было всё-таки окликнуть её. Странно как-то. Кто такая? Откуда плыла?

Этой ночью они долго гуляли вдоль реки. С Нижней Тойги тянуло холодком, но уходить им никак не хотелось. Уже и остальная молодежь вся по домам разбрелась, а они всё ходили и ходили, ведя неспешный разговор. В этот момент и увидели они, как вниз по реке, держась ближе к тому берегу, где было деревенское кладбище, плыла в лодке незнакомая женщина. Особого внимания она у них в тот час не удосужилась, потому, как заняты они были друг другом, и было им не до нее.