Алоис Йирасек - В поместье герцога. Роман

Комнаты для герцога и его супруги, а также их дочерей и всех придворных подготовили довольно быстро, нижний этаж и внутренний двор занимала прислуга и певцы, а на конюшне было полным-полно прекрасных чистокровных лошадей для разных карет и повозок.

Шёл третий день, как Петр Куронский вернулся в родной замок.

Его супруга, Анна Каролина Дорота, урожденная графиня фон Медем, намеревалась расположить в спальне своё великолепное ложе с не менее великолепными занавесками. Было около одиннадцати дня. Подкрепившись перед кофе чашкой шоколада она переоделась в утреннее платье, пока две служанки застилали постель. Потом уселась перед зеркалом на изящном резном столике, прикрытого как колыбелька муслиновой вуалью слегка напоминавшим алтарь. На столике было полно всяких украшений, склянок, помад, благовоний, накладных мушек, румян и белил, ленточек, бантиков, иголок и булавок.

Анна Каролина была третьей женой пана Куронского и намного моложе него. К своим сорока годам у неё уже были четыре дочери, трое уже взрослых. Она всё ещё оставалась хороша собой и держалась кокетливо, мечтая всегда быть красивой и желанной. Потому и когда выглядела неважно, закрывалась и сказывалась больной. Она была высокой и стройной, слегка пышноватой. На лице её ещё с девичьих лет читались строгость и надменность. Теперь. облачившись в утреннее платье, она сидела за туалетным столиком. В это время принесли на вышитой подушке её любимого белого пуделя, которого она, погладив несколько раз, позволила положить возле себя. Одна из горничных убирала её волосы, другая принесла платье – все ждали указаний на сегодня.

Герцогиня, казалось, сегодня не была в добром расположении духа. Холодно отвергла принесённое платье, не сказав горничной не единого доброго слова.

Также отвергла и принесённый чепец, потому что огорчилась тем, что в этом старом замке не дают представлений и нет отдельной туалетной комнаты.

Платье на сегодня она выбрала себе сама. Белый пудель заворчал и залаял. В комнату вошли три девушки, свежие барышни, прекрасного роста, – её дочери, которых она в этт час всегда принимала у себя. Старшая из них Катержина Бедржише восемнадцати лет, которую все домашние звали Китти, вторая Мария Паулина и самая младшая барышня шестнадцати лет Йоганна. Они были в светлых голубых платьях, искуссно вышитых и красиво облегающих стройные фигуры. Юные головки покрывали изящные шляпки с драгоценными перьями.

Едва они кротко и застенчиво вступили они в комнату, их тут же смерил строгий и внимательный взгляд матери.

– Китти, не сутулься! И не держи так руки! Йоганна, спокойнее, что тебя так удивляет? А ты, Мари, следи за собой. Так вульгарно выглядишь. Зачем столько красного?

Так она приветствовала каждую из дочерей, подходившую поцеловать ей руку.

– Сегодня день выезда. Поедете со мной.

Йоганна восприняла эту новость радостнее всех:

– Ах, мы проедем в тот прекрасный лес, и на луг и очень быстро!

– Значит, наряды уместны? – спросила Катержина.

– Вполне.

– Мама, как там хорошо поют, – продолжала Йоганна. Эта юная головка очевидно была склонна ко всему музыкальному.

– Вот как?

– Пан Арнольди замечательно обучает, и сам хорошо поёт, просто заслушаться можно, – отвечала Мария.

– Что ж, поедем. Китти, ты выучила танцевальные уроки? Как только приедем ко двору, будешь там всем представлена. Хорошо подготовилась?

– Пан Арнольди – прекрасный танцор, – живо ответила Йоганка.

– Танцы не такие как у Гарделя 8 8 Пьер-Габриель Гардель (1758—1840) – французский танцор и балетмейстер. но не забывайте про поклоны.

– Учим, – кивнула Катержина.

– Нужно заниматься. Это важные движения, требующие усердия. Чтобы не подпирать стену, как та пани из Пюисьё, когда меня представляли в Париже. Щекотливый момент. Можно на всю жизнь зарекомендовать себя либо смешной, либо несчастной. Итак, упражнялись?

– Да.

– Может, и королева милостиво позволит тебе к ней подойти. Теперь шагай обратно, удаляйся. И следи, чтобы не задеть шлейф, надо стараться пройти между поклонами, стараясь не наступить на шлейф. Это нелегко. Упражнений потребуется много. Старайся.

– Стараюсь постоянно.

– Скажите, а если шлейф резко убрать, чтобы никто не заметил, и тогда…

Квтержина стояла перед матушкой, а та сидела как королева на троне, готовая передать бразды правления. Сделав глубокий поклон, приподняла шлейф, сделав при этом шаг над и… тут герцогиня громко рассмеялась, а за ней и Йоганка.

– Ну, точно, как та пани Пюисьё! «Смотрите, какие пани Пюисьё выделывала номера!» – шептали вокруг, вот и у тебя также. Давай ещё раз!

И герцогиня вновь и вновь давала указания, как дочерям правильно себя вести. Йоганна и Мария поглядывали на двери. Катержина послушно исполняла матушкины указания.

– Уже лучше. Но лишние упражнения не помещают, – и герцогиня успокоилась, что её инструкции так исправно выполняют, – Ну что смеётесь, чудачки! Как же без этого обойтись.

И матушка герцогиня кивнула дочерям, которые стали ступать заметно увереннее, чем прежде.

В холле эхом отдавался преждевременный радостный смех Йоганки, скакавшей как козочка. Но опомнившись, она умолкла и покраснела. Прямо перед ней стоял молодой парень, незадолго до них прошедший в холл. Заметив барышень, он уступил им дорогу и галантно поклонился. Барышни ушли.

Молодой человек, дождавшись своего представления герцогине, вошёл в её комнату и низко ей поклонился. Он представлялся галантно, как и положено, хотя и очень робко и неуверенно. Замыкался как человек, приехавший в высшее общество или город хорошо осведомлённым и со своими убеждениями. Взгляд пани из высшего общества надолго задержался на стройном прекрасно сложенном юноше, выказывая явное расположение.

– С чем пожаловали Арнольди? – спросила она по-французски. А с её лица вмиг слетела вся ледяная холодность.

– Пришёл просить о милостивом назначении для себя.

Та засмеялась.

– Намереваетесь принять участие в пьесах и представлениях. Что за новость?

– Позволил себе узнать, что репетиции идут неплохо. Все стремятся найти себе достойнейших меценатов.

– А хор?

– В хоре Вашей Милости лучшие певцы и певицы из города.

– Соответствующие требованиям мастеров? Чехия очень сильна своей музыкой. Ничто не сравниться с этой музыкой, а в пение нам бы кое-чему поучиться, но это уже на усмотрение Вашей Милости.

– Как находите наши края? Вам нравиться здесь?

– На первый взгляд вполне приятно, надеюсь здесь мне будет спокойно и радостно, надеюсь и к радости тех, кому собираюсь послужить.

– Какой у вас репертуар?

– Сначала «Дон Жуан», потом «Деревенский прорицатель» 9 9 Опера-интермедия по либретто Ж.Ж.Руссо, была первой в репертуаре Королевской Академии Музыки.