Сергей Смирнов - 1+4. Одна правдивая история и четыре байки

Солнце давно взошло, время близилось к обеду. Подразделение сворачивало работы на побережье, собираясь к столам, накрытым под соломенным навесом, который находился совсем недалеко от пляжа с необыкновенно белым песком. На столах стояло много тарелок с различными блюдами. Еда была вкусная и совсем не та, что обычно подавалась в солдатских столовых. Вместо дежурных солдат на столы накрывали симпатичные девчонки-подростки, но они были какие-то очень смуглые. Александр сидел и обедал вместе со всеми, наслаждаясь видом на море, солнцем и спокойствием, которого он не испытывал вот уже много лет.

Где-то далеко, там, где небо становилось непонятного голубого, белого и серого цветов одновременно, показались две черные точки. Эти птицы быстро увеличивались. Они приближались к тому месту, где находились Кольцов и его подразделение. Все заметившие этих птиц поднялись со своих мест и с криками радости побежали им навстречу. Одна птица села, а вторая зависла в воздухе. Люди с детской радостью кричали и махали им руками. Но тут случилось самое неожиданное: из чрева птицы, зависшей в воздухе, на землю стали падать яйца цвета хаки. Из этих яиц, упавших на землю, стали исходить струи огня, уничтожавшие все вокруг. Огонь распространялся во все стороны от этих песочно-светлых яиц, сметая все на своем пути. У яиц вдруг выросли ноги и руки. Кольцов видел, как его подчиненных эти руконогие яйца заталкивали во чрево севшей птицы. Тех, кто не хотел идти сам, заталкивали насильно. Струя огня – и загорелась соломенная крыша навеса над столовой. Тарелки под напором огня разлетались со столов в разные стороны, выплескивая на землю свое содержимое. Перед Кольцовым стояла смуглая девушка, ранее накрывавшая на стол. Она держала в руках дырявую алюминиевую кастрюлю, из которой на нее лилась горячая жижа. Девушка улыбалась, но у нее подкашивались ноги, она медленно опускалась на землю к ногам Кольцова. Птицы неистово рокотали, а руконогие яйца продолжали уничтожать огнем все попадавшееся им на пути.

На этом жутком моменте командира разбудил ефрейтор Хайбендинов.

– Товарищ капитан, там комбат приехал, пошел объекты смотреть.

– Чего ты меня раньше не разбудил, чурка! Точно сегодня вечером землю пойдешь копать вместе со всеми.

– Простите, товарищ капитана, я уазик увидел и сразу к вам бегом побежал. А комбат у объекта остановился, до теплушки не доехал. Простите меня.

Кольцов уже не слушал своего денщика. Надев фуражку, накинув шинель и прихватив портупею, он понесся по направлению к объекту, на ходу заправляя и подгоняя обмундирование. Кольцов любил спорт, даже получил разряд по бегу в училище. Хоть на сегодняшний день его физическая форма оставляла желать много лучшего, но почти полтора километра до объекта он преодолел за рекордное время, даже не сбив дыхания. За несколько метров до начальника капитан перешел на шаг, затем остановился, приставил руку к головному убору и четко доложил:

– Товарищ подполковник, рота в полном составе за исключением наряда находится на работах, согласно плану строительства. Происшествий не случилось. Командир роты капитан Кольцов.

– Точно, что происшествий не случилось? Ни одного бойца сегодня не закопал?

– Никак нет, товарищ подполковник. Техника безопасности полностью соблюдается.

– Упущение, однако. Рабочий день почти закончен, а все бойцы живы и здоровы. Теряешь ты былую хватку, Александр Александрович, – комбат ехидно улыбался, не забыв напомнить своему подчиненному в саркастической форме о старом несчастном случае на строительстве.

Подполковник стоял рядом со строящейся железнодорожной насыпью. Это как раз и был тот объект, которым сейчас занималась рота Кольцова. Рядом с подполковником стоял пухлый майор, который с совершенно неуставной улыбкой смотрел на все происходящее.

– Знакомься, Александр Александрович, это мой новый замполит майор Ситко. Прошу любить и жаловать. Про тебя я ему уже все рассказал, так что можешь не представляться. У майора к тебе дело. Вы тут поговорите, а я пойду посмотрю, что ты там настроил. Посчитаю, сколько солдатских ног из насыпи торчит, – еще раз съязвил комбат, изобразив подобие улыбки на лице.

На самом деле все прекрасно знали, что подполковник практически не умеет улыбаться. Нет, это вовсе не означало, что он был очень серьезным человеком. Просто его лицо почему-то не могло выражать радость. Для подчиненных это была проблема. Ведь никто и никогда не мог толком понять: шутит ли их начальник или говорит серьезно. Вот и сейчас подполковник пошел бродить по насыпи, а капитан думал: «Неужели подполковник все еще винит его за тот случай с Ахметовым или это просто такой черный юмор?»

– Здравия желаю, товарищ капитан, – прервал размышления Кольцова бодрый голос майора Ситко. Капитан дружески пожал протянутую ему мягкую ладонь замполита. – Давай сразу на ты. Мы же с тобой почти одногодки, да еще и одно училище заканчивали. Меня Сергеем зовут.

– Ты тоже СВВПСУ заканчивал?

– Конечно, иначе с какой такой радости я бы стал замполитом служить, да еще в железнодорожных войсках?

Шутка удалась, и бывшие однокашники пустились в воспоминания. Как это обычно бывает, они вспомнили годы учебы и даже девчонок, с которыми когда-то встречались. К большому сожалению обоих офицеров, они учились на разных факультетах и не были знакомы в училище, но имели, как выяснилось, достаточно много общих приятелей. Когда контакт был налажен, однокашники перешли к делу.

– Саш, тут такое дело, – начал издалека замполит, – нам, как водится, партия приказала взять повышенные обязательства и сдать в эксплуатацию участок, на котором ты сегодня работаешь, до нового года. Что ты думаешь по этому поводу?

– Извини, но больше ста километров насыпи за этот срок – нереально по любым нормам выработок.

– Я вообще-то имел в виду, не только насыпь, но и саму железную дорогу. То есть рельсы, шпалы и все, что с этим связано. Ну, ты сам знаешь.

– Товарищ майор, это чистой воды авантюризм. У меня не то что техники такой нет, у меня ни солдат, ни лопат не хватит, если даже двадцать четыре часа в сутки будем работать. Спасибо, конечно, за оказанное доверие, но мне, наверно, проще застрелиться, чем сказать: «Партия сказала надо, комсомол ответил – есть».

– Ты это… не ругайся, – майор улыбался, имея в виду слово авантюризм, – все не так страшно. С техникой, солдатами и лопатами мы тебе поможем.

– Сереж, ну не надо мне петь военных песен. Я сам как бы замполит и знаю, что если кого-то чего-то заставить сделать надо, то главное – обещать побольше. А вот когда человек уже согласился, с него и спрашивать можно. А обеспечил ты его всем необходимым для выполнения задачи или нет – дело десятое. Кто потом вспомнит, какие условия были обещаны. Задача не выполнена, а залетчик – вот он, здесь, сношай его куда положено и лишай всего, чего можно.