Илья Немцов - Возвращение

Вскоре появился капитан военного корабля. Он был в роскошных военных доспехах, коим явно не придавал значения.

Произошло столкновение, и, как он считал, по его вине. Поэтому, кроме ремонта пострадавшего корабля известной международной корпорации " Биркат— Эль" он хотел лично извиниться перед капитаном, но когда узнал о значительном количестве оружия и отряде неизвестных воинов, находившихся на торговом судне, решил провести первичный опрос.

— Ко мне капитана "Биркат— Эль-7"!

Когда к нему подвели Посидония, тот широко улыбнулся:

— Привет тебе, Аристо!

— Привет тебе, Посидоний! — с удивлением произнес капитан триремы… — Вот так встреча! Сколько же мы с тобой не виделись! — искренне обрадовался Аристо! — Какими ветрами тебя занесло в наши гипархии?

Посидоний вновь повторил свой рассказ. Аристо выслушал, ничего не ответил. Подошли к аккуратно сложенному и рассортированному оружию. Аристо долго смотрел. Потом многозначительно улыбнулся и, как бы между прочим, заметил: — Всё это будет интересно увидеть коменданту.

Затем он направился к пленным. Без всякого интереса взглянул на несчастных связанных людей. Хотел было уйти, но мелькнувшее женское лицо заставило его остановиться, напрячь память. Неужели?…

Он близко подошел к группе пленных. и подозвал к себе единственно не связанную женщину — Эсту. Та смело сделала несколько шагов вперед и гордо подняла голову.

"Она или не она?" — неожиданно засомневался Аристо. Но затем спросил:

— А где посланник?

— В дороге. — Сдержанно ответила Эста, с трудом подавляя подкатившие рыдания.

Стоявший рядом с ними офицер и Посидоний не могли понять, что происходит.

— Ну и дела! — искренне удивился неожиданной встрече Аристо. — За полный лунный месяц нашего с посланником плавания, я хорошо узнал этого человека. Замечательно, что такие люди имеются на грешной земле.

Потянулся за амфорой, висевшей, на поясе, как и в том давнем плавании. И, явно волнуясь, сделал крупный глоток.

— Капитан Аристо! — звенящим голосом сказала Эста, — освободи моих людей. Они ни в чем не повинны!

Аристо растерялся. Он не знал что ответить. На этот счет ему никто не давал никаких распоряжений. И он, махнув рукой, сказал офицеру:

— Развязать и всех отвести в тень, под тент. Еще раз взглянул на Эсту, добавил — Накормить!

— А ты, Посидоний, можешь возвратиться на свой корабль. Проследи, чтобы заделка бреши, — и Аристо смущенно улыбнулся, — была бы лучше, чем борт нового корабля. Затем мои матросы отбуксируют тебя в Александрию. Будешь моим личным гостем.

Они молча пожали друг другу руки. Посидоний, бросил виноватый взгляд на Шауля, отправился на свой корабль. Оттуда доносились звуки пил и стук молотков. Над морем плыл синий дымок кипящей смолы.

Трирема взяла курс на Александрию Месопотамскую.

Шифра и Эста стояли на верхней палубе триремы. По обоим бортам были подвешены большие круглые щиты. Эти щиты, подобно медному ожерелью, украшали борт корабля и одновременно защищали стоявших за ними воинов.

После освобождения пленных от цепей, исчезла напряженность, и воины с явным интересом поглядывали на женщин. На боевом корабле подобное случилось впервые.

Встречный ветер разогнал туман. Шифра, ранее не видевшая море, никак не могла привыкнуть к его бесконечным просторам. Оно раскинулось до того самого места, где небо соединялось с землей.

«Быть может, поэтому его называют Великим Морем», — думала она.

Изредка корабль проплывал мимо скалистых островов. Её пугали выступавшие из воды острые каменные утесы Они были иные чем холмы и горы её родной Иудеи. Там был знаком каждый кустик, каждая травинка, каждая тропа. Эти же были чужие, отталкивающие. В них таилась угроза.

Она, слегка дрожа, прижалась к стоявшей рядом Эсте, и та, не повышая голоса, произнесла:

— Всё уладится, держись, милая.

Солдаты и моряки, да и молодые офицеры, зачастили вокруг красивых женщин. Проходя мимо, они направляли на них солнечные зайчики, отраженные от их начищенных до блеска медных шлемов. Иные постукивали мечами по щитам, привлекая тем самым внимание к себе и выражая восторг.

Но Эста всего этого не замечала. Она напряженно размышляла о сложившейся ситуации. И, как кода-то Эльазар, лихорадочно искала выход.

Невольно вырвавшейся фразой, что Эльазар где-то в дороге, она обманула капитана Аристо и тем самым взяла грех на душу, но чувствуя, что облегчив положение отряда, она сделала богоугодное дело.

Шифра с ужасом вспоминала, как солдаты набросились на пленных, а раненых намереваясь выбросить за борт. Возможно, она спасла им жизнь. Да, это был обман упрекала она себя, но обман во имя спасения жизни, «пикуах нэфеш», искала она успокоение.

Но что будет дальше?

Она сказала Шифре, что всё уладится, но сама нисколько не была в этом уверена. Злой греческий офицер, командовавший солдатами, упомянул имя Манитея — этого циклопа, воспоминание о котором вызывало у Эсты ужас и отвращение. Это он смертельно напугал её и угрожал Эльазару в ту давнюю поездку к Гераклие Понтийской.

И вновь её мысли были целиком заняты воспоминаниями об Эльазаре, его сдержанности, верности о большом любящем сердце. И тяжелые рыдания готовы были вырваться наружу.

Она, в свою очередь, искала поддержку у Шифры, ставшей ей самым близким человеком. Так они стояли, прижавшись друг к дружке, пока Эста неожиданно не произнесла: — Он шевелится… — а потом вскрикнула — Дерется! — И улыбнулась полными слёз глазами.

Трирема медленно приближалась к появившемуся на горизонте высокому александрийскому берегу. Трехъярусный стовесельный великан, казался неуклюжим на фоне быстрых парусно-весельных галер, сновавших в порту. Однако, величина триремы и особенно выступавший из воды грозный таран, по-прежнему создавали впечатление силы и несокрушимой мощи.

Тем не менее, новый комендант Александрии Месопотамской хорошо знал, что несколько быстроходных галер, вооруженных катапультами средней величины, были способны забросать трирему большими глиняными кувшинами с горящей смолой и сжечь трирему, как сжигают в поле сухой кустарник.

Вместе с портовыми сооружениями и обширными, часто пустыми складами, оставленными прежним комендантом Полемархом, новому коменданту достались и две изношенные устаревшие триремы. Весь остальной флот, а также плоты и лодки, Лисий забрал для перевоза в Иудею новой большой армии, включавшей боевых слонов, тяжелые катапульты и колесные штурмовые лестницы.

Первое, что сделал новый комендант — велел в срочном порядке отремонтировать триремы, стоявшие несколько лет без движения, и, конечно же, укомплектовать их надежными командами. Последнее было крайне необходимым, так как пираты почувствовали, что после ухода армии Лисия в Иудею, Александрия оказалась беззащитной. Начали настоящая охота на торговые корабли, прибывавшие в порт.