Алексей Ильин - Слезы Бодхисаттвы

– Бонг!.. Бонг, там… – пролепетала Совади. – Там… Это просто ужас какой-то!

– Что такое, оун? – спросил Хиен, вскакивая с постели. – Что случилось?

Совади медленно опустилась на циновку, обхватила голову руками и тяжело вздохнула.

– Не понимаю, кто это мог сделать? – тихо произнесла она.

Хиен быстро накинул свою рабочую рубаху и вышел на веранду. Викрам последовал за ним. Спустившись во двор, Хиен сразу обратил внимание на свой велосипед, который теперь представлял собой жалкое зрелище: колеса были погнуты, шины проколоты, а руль валялся в пыли.

– Вот ведь как! – воскликнул Хиен. – Ну и дела!

Но дальше Хиена ожидало гораздо большее потрясение. Взглянув на свой огород, он тихо застонал.

Грядки с бататом, всегда такие ровные и аккуратные, теперь были грубо разрыты и разворошены. Повсюду валялась начавшая увядать ботва, перемешанная с комьями влажной красноватой земли. Было видно, что кто-то поспешно, под покровом ночи выкопал весь еще недозревший батат, оставив после себя такую неприглядную картину.

Но и это было еще не все. Когда Хиен с Викрамом подошли к роще манговых деревьев, они увидели десятки сломанных веток и валявшиеся на земле раздавленные спелые плоды, которые Хиен накануне намеревался собрать на продажу.

– Мерзавцы, негодяи! – ворчал сквозь зубы Хиен, на ходу оценивая нанесенный хозяйству урон. – Ну ничего, я быстро найду того, кто это сделал!

Викрам тоже почувствовал обиду и злость, глядя на разоренный огород, который его отец буквально поливал своим потом. Но кому понадобилось спешно собирать недозрелый батат и топтать спелые и вкусные плоды манго, чтобы они гнили на земле? Да и велосипед можно было украсть, а не портить.

Все это хулиганство похоже на месть, подумал Викрам. Но кто и за что мог мстить его отцу, человеку, у которого не было врагов и которого в деревне все любили и уважали. Может быть, Кмао? «Ну конечно, кто же еще!» – пронеслось в голове у мальчика. Викрам вспомнил вечер танцев и тот момент, когда Кмао мастурбировал в кустах, его похотливые взгляды, которые он бросал на Совади… Однако ведь Хиен и с ним установил нормальные отношения и даже отдавал ему часть своего урожая. Нет, за этим явно стоял кто-то другой.

– Мне кажется, я знаю, кто это мог сделать… – тихо сказал Викрам, когда они с Хиеном еще раз обходили разоренный огород.

Однако охваченный негодованием Хиен не слышал слов сына и продолжал ворчать, время от времени топая ногами и размахивая руками.

– Я вам покажу, хулиганы! – говорил он. – Вы еще пожалеете, что связались со мной!

Подойдя к дому, Хиен увидел Пучеглазого Тяна, которого разбудили гневные тирады соседа. Тян с волнением смотрел на Хиана и на сидевшую на ступенях Совади, которая утирала краем саронга выступившие на глазах слезы.

– Что случилось, друг? – спросил добродушный Тян. – Если чем помочь надо, ты только скажи, я всегда готов соседу подсобить.

– Да что уж тут… – грустно вздохнул Хиен. – Представляешь, кто-то ночью разорил все мои грядки с бататом и испортил манговые деревья. Весь урожай батата пропал. Да еще и велосипед мой сломали. Вандалы, изверги! Ну кто это мог сделать, скажи на милость?

Тян растерянно пожал плечами.

– Не знаю, друг. Никто из наших такого сделать точно не мог. Странно, я ночью просыпался пару раз, но никаких звуков не слышал… Не знаю, друг, не знаю… Но ты не волнуйся, я тебе чуть позже дам своего батата, у меня нынче знатный урожай выдался! Так что ты, сосед, не грусти, все образуется.

– Спасибо тебе, Тян, – улыбнулся Хиен. – Но мне все-таки очень важно узнать, кто на меня так взъелся и за что? Ты же знаешь, я ничего никому плохого не делал.

– Ну, может, хулиганы какие из соседнего кхума нагрянули, мало ли, – предположил Пучеглазый. – Хотя к нам они редко лазают, в последнее время у всех все тихо-спокойно было…

– Вот именно, – сказал Хиен. – Ну да ладно, надо браться за работу. Хватит причитать, оун, пора приступать к делу.

Викрам еще раз почувствовал гордость за своего отца. Хиен никогда не унывал и всегда умел найти в себе силы жить дальше, даже в самых сложных ситуациях. Год назад, когда Совади потеряла так давно ожидаемого ребенка, который мог бы стать братом Викрама, он смог успокоить ее, вдохнуть в нее силы и убедить в том, что нужно продолжать жить и смотреть вперед, а не оглядываться назад. Это наставление он то и дело повторял Викраму: надо двигаться вперед, что бы ни происходило с тобой, какие бы несчастья и разочарования ни преграждали твой путь. В этом и состоит вся сущность жизни, объяснял отец.

Первым делом Хиен принялся за починку велосипеда. Однако необходимых запчастей в доме не нашлось. А поскольку во всей деревне лишь один Хиен был счастливым обладателем этого роскошного средства передвижения, то и соседи ничем помочь не смогли.

– Сходи-ка в соседний кхум к старику Лонгу и возьми в его мастерской новые камеры и велосипедный гаечный ключ, – сказал Хиен Викраму, вручая ему три мятые банкноты по пять риелей. – Помнишь, как туда пройти?

– Да, конечно, – кивнул Викрам. Отец несколько раз водил его с собой в мастерскую Лонга, очень толстого и мрачного китайца, который все время громко и смешно пыхтел от одышки, стоило ему сделать малейшее движение.

Лонг жил в большой деревне примерно в сорока минутах ходьбы от дома Хиена. Чтобы дойти до нее, нужно было пересечь небольшую поляну и прошагать около километра по широкой лесной дороге.

Викрам засунул в карман деньги и тут же пустился в путь. Ему очень хотелось помочь отцу, поэтому он бойко побежал через поляну, чувствуя, как сухие стебли травы шуршат под его сандалиями.

Пару раз на бегу мальчик спотыкался о выступавшие из земли камни и падал, но тут же поднимался и продолжал бежать. Главное, чтобы старик Лонг был на месте! Деловой китаец часто уезжал из своей деревни в Пномпень или в какой-нибудь другой город – покупать и продавать разные запчасти. Как и большинство китайцев, он был очень деловым, оборотистым и предприимчивым малым, поэтому не любил засиживаться на одном месте. У него была единственная мастерская с запчастями для велосипедов и мотоциклов во всей округе, так что Викрам понимал, что если его не окажется на месте, то придется ждать приезда Сопхата и просить его привезти необходимые запчасти из Пномпеня.

Однако Лонг, к счастью, оказался на месте. Викрам купил у него две новенькие, пахнущие свежей резиной камеры и гаечный ключ для велосипеда. За все это строгий, но добрый старик взял десять риелей. Следуя своим китайским правилам этикета, он долго расспрашивал Викрама о здоровье родителей, и мальчик терпеливо заверял его, что они чувствуют себя прекрасно. Выйдя из просторной мастерской, возле которой располагался большой и красивый дом китайца, Викрам отправился в обратный путь.