Алексей Пройдаков - Волки Дикого поля

И всё одно заключение в поруб-темницу – дело времени, мыслил он удручённо.

Но ростовский витязь, всегда точно выполняющий волю князей, отказывался признавать себя в чём-то повинным. Он служил Всеволоду, Константину, теперь Василько.

И не его вина, что князья русские грызутся промеж себя как волки.

Повинен ли в этом он? Повинен ли Иван, Нестор, Ратибор? Нет!

После горестной Липицкой битвы его верные мечники Тороп и Тимоня случайно обнаружили в дремучих владимирских лесах, недалече от Юрьева-Польского на речушке Гза, затерянное городище, видимо, волховских времен, состоящее из нескольких ветхих избушек, окружённых такой же обветшалой бревенчатой стеной. В самой середине городища небольшая ровная площадка, выжигаемая огнём не одно десятилетие. Скорее всего, здесь было языческое капище.

Заново соорудив ворота, подлатав избы и стены, пополнив припасами и едой, здесь можно было и осаду держать многие дни.

Уже через пару седьмиц смерды весей Александра Леонтьевича занялись починкой и обустройством.

Так у Поповича появилось своё городище.

Необходимо отметить, что Александр Леонтьевич был неординарным, замечательным человеком своего времени. Наделённый от природы недюжинным умом, грамотный и просвещённый стараниями отца – благочинного храма Успения Богородицы в родном Ростове Великом, Олёша с малых лет остро чувствовал добро и зло, праведность и несправедливость, искренность и лесть. Богатырская сила гармонично сочеталась в нём со смекалкой и состраданием, способностью быстро ориентироваться во враждебном окружении и принимать единственно верное решение.

Великий князь Всеволод Большое Гнездо души не чаял в своём дружиннике, Константин и Василько почитали за наставника.

Он часто вспоминал великого князя Всеволода Юрьевича. Искренне сожалел, что никто из восьми сыновей не унаследовал его силы, стремления к единению, жажды созидания мощной державы. Всеволода Большое Гнездо страшились и уважали даже извечные вороги русичей – половецкие люди.

В 1198 году степняки особенно лихо терзали рязанское и владимирское приграничье, пока чаша терпения не переполнилась. Кликнули ополчение, собрали дружины в единый кулак…

Огромное войско союзных княжеств выступило в Дикое поле. Стремительным набегом, используя половецкую же тактику, сильнейшим ударом основные орды степных разбойников были рассеяны по всем сторонам. Далее, не останавливаясь, русичи вторглись в южную часть степи, прямо в расположение их зимовищ, чего ранее никогда не совершали.

Половцы в страхе бежали, оставляя всё, унося только собственные жизни. Бежали аж до Лукоморья (побережье Азовского моря).

Эта безоговорочная победа на целых пять лет остановила коварные набеги.

Тогда восемнадцатилетний воин-ополченец Олёша Попович был впервые отмечен великим князем – оружием и доспехами.

В 1205 году великий князь Всеволод Юрьевич послал на княжение в Великий Новгород своего старшего сына Константина.

Именно в его дружине Олёша Попович, храбро сражаясь с подлыми ляхами и язычниками литовскими, отражая коварные набеги закованных в железо бахвалистых немцев, стал незаменимым десятником. Почти три года стоял он на страже новгородских границ.

За доблестное новгородское княжение Константину был пожалован Ростов Великий и ещё пять городов на северо-востоке Руси.

Вместе со старшим Всеволодовичем Александр Леонтьевич отправился служить в родимый град.

Откровения Мефодия Патарского поражали воображение мрачными картинами жестоких войн, гибелью больших государств: «…изыдут нечистые народы, выйдут Гог и Магог, и дрогнет вся земля от лица их. И убоятся все люди и скроются в горах и в пещерах, и погибнут многие, и некому будет погребать мёртвых».

В те года никто не верил пророчеству…

…То утро конца месяца просинца-января 1223 года выдалось пушистым и ярким.

Белые сугробы блестели и переливались разными красками под начинающимся солнечным светом. Их игра щедро отражалась на золотых куполах соборов, а мерный звук большого колокола, призывающий православных к заутрене, селил в душе умиротворение и покой.

Берёзы и ели, с одетыми на них шапками снега, рядами и поврозь тянулись во все стороны града, достигая Чудского конца на востоке и Спасо-Яковлевского Дмитриева монастыря, который куполами и кровлями отражался на зеркальной глади озера Неро, на западе.

Родную картину милостиво дополняли вороний грай и хлопотливый воробьиный треск.

Ростов Великий просыпался.

Степенно шли торговцы-рядовичи к своим лавкам у гостиного двора.

А в посадах уже вовсю, в кристальном утреннем воздухе, рассыпался звук кузнечных молотков.

…Это утро конца месяца просинца 1223 года стало для многих судьбоносным.

Александр Леонтьевич перебирал в памяти минувшие события и сведения, которые периодически получал от своих прелагатаев.

И вот как эта служба для него начиналась.

Будучи при князе Константине советчиком и наставником, он стал обращать всё больше внимания как на старые, так и на новые военные угрозы. Следил за движениями половцев, булгар, мордвы, иных враждебных племён.

Подсылал в те края людей, используя полонённых, которым давал свободу; выплачивал серебром и золотом за каждое важное сообщение. Так родилась сеть прелагатаев, то есть соглядатаев, или тайных посланцев, проще говоря – разведчиков.

И сейчас Александр Попович ждал известий с той стороны, где нежданно возник и разгорался со всё возрастающей силой пожар, имя которому «монголы».

Отметим, что в те времена разведке как таковой уделялось особое внимание, всякий правитель хотел знать, что замышляет его сородич, недоброжелатель, тайный или явный враг.

Сведения доставлялись не только купцами, посланцами или сторожевыми заставами, но и специально обученными воинами, знавшими иноземные языки.

Переодевшись монахами или ремесленниками, они пешком переходили из города в город, собирая необходимые сведения.

Нередко их жизнь заканчивалась трагически. Доблесть и честь тогда главенствовали над всем, среди прелагатаев никогда не было перемётчиков.

Неверно полагать, что наши предки были в чём-то недальновиднее нас. Ратному делу, конечно, уделялось первостепенное внимание. Но прочно существовала и развивалась невидимая для всех прочих княжеская служба разведки – прелагатаи.

Горница, в которой располагался Александр Леонтьевич Попович, примыкала к княжьему терему. Это было большое помещение в шесть окон, стены которого были отделаны гладко выструганными досками из морёного дуба и увешаны копьями, мечами, рогатинами, щитами и панцирями. На противоположной от стола стене красовалась огромная кабанья морда, рядом с ней волчья – охотничьи трофеи.