Александр Верт - От Каина

Адам же покачал головой и прыгнул к мальчишкам. Уверенные сильные руки отобрали у Каина тело Авеля, хотя он цеплялся в него так, словно мог еще что-то изменить. Пальцы сами невольно хватали воздух, но мужчина с силой оттолкнул его.

− Убирайся! − велел он, прыгая обратно.

Дрожащей рукой Каин попытался ухватиться за отцовскую ногу, но не смог и лишь рухнул на доски. Перепачканные кровью руки приводили его в ужас.

− Нет, − невольно шептал он, глядя в пропасть.

Слез не было. Голос дрожал, глаза саднило, но ресницы были сухими. Слезы застряли где-то внутри.

− Нет, − шептал он, поднимая глаза. − Не бросай меня.

Мужчина холодно смотрел на него.

− Убирайся, тебе не может быть прощения. Ты непросто нарушил запрет, ты убил моего сына.

Каин с трудом приподнялся и сделал вдох.

− Но ведь я тоже твой сын.

Он лишь сейчас понял, что сыном отец не назвал его ни разу за всю жизнь, только по имени.

− Ты мне не сын!

С неба посыпал мелкий холодный дождь. Капли его барабанили по дереву. Они впивались Каину в кожу. Они не собирались ничего слушать.

Каин не плакал, а просто смотрел на отца.

− Ты никогда не был моим сыном. Ты − чудовище, приносящее беды!

Крикнув это, Адам шагнул к воротам.

− Отец! − доносился до него отчаянный крик Каина.

Но тяжелые ворота закрылись на глазах у ребенка.

− Не бросай меня, − шептал Каин.

Дождь становился сильнее. Его холод смывал кровь с детских рук, но лишил тело последних сил.

Мальчик продолжал тянуть руки к закрытым воротам и умолять отца. Ему казалось, что он видит Адама сквозь дождь и ворота, видит, как тот не может уйти.

Каин заплакал.

Дрожа от холода, он с большим трудом встал и отступил. Ему хотелось разогнаться и прыгнуть в бездну. Он тяжело дышал, а ноги дрожали. От слез и дождя сложно было что-то увидеть, но ему казалось, что отец по-прежнему там.

− Не уходи! − крикнул Каин из последних сил. − Пожалуйста!

Он почти не слышал своего голоса от ветра. Становилось темно. А Адам, был он реален или нет, уходил от закрытых на засов ворот.

− Не-е-е-ет! − протяжно закричал Каин, оскалился, разогнался и…

Молния разрезала почерневшее небо и ударила в пропасть меж двумя деревянными площадками. Вместо прыжка, оглушенный Каин отчаянно осел на край, не в силах устоять на ногах.

− Гроза − это божий гнев, − говорил отец когда-то.

Эти слова буквально прозвучали у Каина в голове.

− Я, Каин, плохой человек и непослушный сын, − тихо проговорил он во тьму, вставая на колени. − Я лжец и обманщик. Я тот, кто убил родного брата. И нет мне прощения. Но можно мне хотя бы шанс?

Но гром не мог ответить. А ливень нещадно бил по его плечам…

Беловолосый мальчишка приложил палец к губам и отрицательно покачал головой, давая понять, что говорить не стоит.

− Я знаю, что вы думаете. Адам поступает сейчас как чудовище, но на самом деле для Адама чудовище стояло перед ним, и все что он хотел, это защитить себя и последнего дорогого человека – Еву. − Он говорил очень спокойно, медленно отводя руку от лица. − Первым осознанным воспоминанием Каина была история со змеей. Ему было около трех. Авелю около года. Младший только начинал говорить и потому очень радовал отца любыми фразами. Вот Адам и увлекся лепетанием сына. Ева вновь была беременна. Срок был около двадцати недель, чувствовала она себя хорошо и тоже слушала Авеля, а Каин бегал по саду. Ходил он хорошо, и его было видно с крыльца, потому никто и не волновался.

Рассказчик прикусил губу и немного помолчал. Он больше не смотрел на старика.

− Мальчик уже тогда знал, что стоит опасаться змей, − продолжал он. – Ему это часто говорил отец, но сам Каин никогда не видел этих существ с блестящими глазами. А в тот день большой змей почему-то оказался на одной из яблонь. Он лежал на ветке, а завидев мальчишку, свесил голову и блаженно шипел, высовывая язык. Его шкура красиво блестела на солнышке. Каин даже позвал отца, желая показать ему это существо, но Адам отмахнулся, сказав что-то. В конце концов, Каин протянул руку к змею, а змей потянулся к нему. Тогда только его и заметили. Это склизкое длинное создание могло бы, наверно, проглотить ребенка целиком, как делают это питоны. Что сделал бы этот зеленый змей, сложно сказать, но Ева с криком бросилась к сыну, спешно подхватывая его на руки, а змей рывком дернулся к ней, раскрывая пасть, и впился клыками в ее живот. Пасть была такой огромной, что верхние клыки вонзились в один бок, а нижние в другой, пройдя в миллиметре от ноги Каина. Адам метнул нож и прибил змея к дереву, буквально голыми руками разодрал его пасть, чтобы освободить жену, отравленную ядом. Из ран сочилась зеленая жижа. Каин смотрел на все это с ужасом, наблюдал за паникой отца, за тем, как медленно умирала мать, как взмолился отец и бросил перо в огонь.

Красные глаза посмотрели на старика. На губах возникла улыбка.

− Знаете, кто пришел им на помощь? Михаил. Архангел Михаил собственной персоной.

Мальчишка усмехнулся.

− Он показался Каину невероятным существом. Неизвестно, откуда он взялся, просто внезапно зашел в дом, окруженный ярким светом. У него были волосы цвета шоколада, они ложились волной на его плечи, а в свете огня отдавали чем-то медовым. За его спиной было четыре крыла. Два огромных и два поменьше, растущие не на плечах, а внизу спины. В этом есть что-то от бабочки. Сложно передать, как впечатлил его вид маленького Каина. Конечно, они не видели, что архангел делал с Евой, их всех выпроводили из дома, обещав, что она будет жить.

Мальчик вновь немного помолчал. Старик же не решался говорить ни слова.

− Каин не слышал разговора, который был после, но нет ничего важнее…

Напуганный Авель спал на руках отца. Он так много плакал, что уснул почти мгновенно.

Когда архангел вышел из дома, уже стемнело.

Михаил осмотрел темноту сада и сел на крыльце рядом с Адамом, чтобы сказать, что ребенка невозможно было спасти.

− Она не сможет иметь детей несколько лет, − говорил архангел, − но, когда с неба упадут белые хлопья холода, она снова подарит тебе дитя.

− Но с неба не падают хлопья, − оглушенно отозвался Адам.

Архангела это не смущало. Он знал, что говорил, и потому, ничего не поясняя, сообщил о другом:

− Змей не тронул бы Каина. Он почувствовал бы настоящую его сущность.

Адама пугали эти слова. Так сильно пугали, что он едва слышно взмолился:

− Заберите его.

Михаил лишь качал головой.

− Бог не меняет своих решений, − говорил архангел. – Ты должен принять этого ребенка, как своего, и лучше тебе полюбить его, ибо нет покровителя могущественнее, чем его родной отец. Если этот мальчик по-настоящему позовет его, он явится, чтобы защитить. Земля содрогнется, а небо станет огнем, но, даже зная это, он придет на зов единственного ребенка. Помни об этом.