Николай Кикешев - Встань и иди

В Кремле противились вводу советских войск в Афганистан и потому, что там уже было много наших военных советников, как и в других странах Азии и Африки. Победа в Великой Отечественной войне принесла Советской Армии мировую славу. Эту славу ее офицеры и солдаты добыли в кровопролитных боях с немецкой армией, и во многих странах стремились заполучить советниками тактически грамотных, неприхотливых, отважных в бою командиров. Афганское руководство настаивало на ввод в страну советских подразделений, которые должны были воевать за афганскую власть, что явно не входило в планы Кремля. И все же, вопреки принятому в Политбюро решению, подготовка к вводу советских войск в Афганистан началась. В приграничных военных округах развертывались скадрированные дивизии, начались учения по боевому слаживанию подразделений и частей.

28 апреля, когда в Кабуле праздновали вторую годовщину революции, в ГРУ начальник управления генерал-лейтенант Ткаченко, которого подчиненные за преклонный возраст называли «папой», вызвал к себе полковника Василия Васильевича Колесника и подполковника Олега Ульяновича Швеца.

– Завтра вылетаете в Ташкент, – сказал он. – Полномочия полнейшие. Ваша задача: срочно сформировать в Чирчике на базе 15-ой бригады отряд спецназначения. Разработайте его организационно-штатную структуру и завтра представите ее мне перед вылетом.

Василий Васильевич недоуменно посмотрел на «папу» и сказал:

– Чтобы расписать штатную структуру отряда мы должны знать его основные задачи.

– Хорошо, – согласился «папа», – только без распространения: отряд формируется по просьбе президента Афганистана Тараки для охраны правительства. Вы знаете, у них начались волнения, обстановка в стране сложная, межфракционная борьба в партии нарастает.

Своим они не доверяют.

– Нет проблем, – облегченно вздохнул Колесник. – У подразделений спецназа основная задача – разведка и диверсии в тылу противника. Их структура мало подходит для выполнения охранных задач. Мы знаем структуру шахской гвардии, но у нее вооружение слабовато. Давайте возьмем за основу наш мотострелковый батальон, усилим его техникой и вооружением новых образцов: одна рота на боевых машинах пехоты, две роты на бронетранспортерах, а четвертая рота огневой поддержки: птурсы, автоматические станковые гранатометы АГС-17 «Пламя», огнеметный взвод. Для прикрытия с воздуха – взвод ЗСУ 21—4 «Шилка». – Василий Василевич сделал паузу, надеясь, что генерал сделает замечания, но их не последовало, и продолжил перечисление: – управление отряда: командир и его заместители по боевой подготовке, политической части, техник, тыловик, начальник службы ракетно-артиллерийского вооружения, начальник инженерно-саперной службы, финансист; начальник штаба, начальник разведки, начальник связи и другие специалисты.

– Хорошо, давайте этот вариант, – согласился «папа», – но учтите – личный состав батальона не должен отличаться от афганцев. Берите узбеков, таджиков, туркмен.

– В спецназе служат в основном славяне, – возразил Василий Васильевич, – где мы столько азиатов наберем? Нужны будут механики-водители, наводчики. У нас вообще таких специалистов нет.

– Берите у мотострелков, зенитчиков, ищите людей во всех округах, учите в конце концов.

Полковника Колесника вызвал к себе начальник ГРУ генерал армии Ивашутин.

– Вы уже два года в Главном разведывательном управлении, – сказал он. – До этого командовали 15-й бригадой, хорошо знаете этот регион. Поэтому вам и доверили формирование отряда. Но учтите: этот вопрос под особым контролем Политбюро ЦК КПСС. Сами понимаете, какая ложится ответственность на вас. Если возникнут проблемы – обращайтесь прямо ко мне. Необходимо организовать боевую учебу отряда с учетом, что он в августе должен быть направлен в Афганистан в готовности выполнить любую поставленную задачу. Но об этом никому!

– Есть! – четко по-уставному ответил Василий Васильевич.

***

На аэродроме грушников встречал командир бригады подполковник Александр Александрович Овчаров. И не только по долгу службы, но и по велению сердца. К Василию Васильевичу он питал самые добрые чувства, так как всем, чего достиг в жизни, был обязан ему. Хорошо физически развитый, но невысокого роста, юный Овчаров считал, что в воздушно-десантных войсках, а тем более в спецназе должны служить богатыри. Поэтому, когда призывали в армию, попросился в танковые войска, где техника приумножает силы. Но судьба распорядилась иначе: стал зенитчиком, затем служил инженером-механиком по боеприпасам ствольной артиллерии в Краснознаменном Туркестанском военном округе. В капитанском звании он приехал в 15-ю бригаду заместителем командира отряда по технической части. Тогда еще, будучи начальником штаба бригады, Василий Васильевич обратил внимание на добросовестного исполнительного офицера, и отправил Овчарова учиться в Загорск на начальника службы спецвооружения. Но по возвращению в Чирчик его избрали секретарем партийной организации бригады. Политработники тоже подтметили его честность, принципиальность, требовательность к себе и подчиненным.

В 1976 году Колесник, уже командир бригады, вызвал к себе Овчарова, сказал:

– Принято решение выдвинуть вас на должность заместителя командира бригады.

Тот даже опешил от такого предложения:

– Я даже ротой не командовал! Я же технарь! У меня не тот ВУС!

– Был не тот, станет тот, – добродушно ответил Василий Васильевич и отправил его на командные курсы поднабраться знаний.

Но пока Овчаров учился, произошли кадровые изменения, и в июле 1976 года его назначили начальником штаба бригады. В следующем году сам Василий Васильевич ушел в ГРУ и на прощание сказал:

– Александр Александрович, бригаду примешь ты! У меня к тебе, как начальнику штаба, претензий нет.

– Вы уверены, что я справлюсь с бригадой?

– Справишься!

– Василий Васильевич, ротой я не командовал, батальоном не командовал. Полгода был в должности замкомбрига, год – начальник штаба. Кто меня назначит комбригом?

– Назначат! – решительно сказал Василий Васильевич. – Об этом я сам позабочусь. Достойнее кандидатуры пока не вижу.

И действительно, в округе Овчаров благополучно прошел все инстанции и командующий Ефимов, окинув взглядом щуплую фигуру офицера, сказал: «С бригадой справишься. Счастливо». А уже через пару дней пришла телеграмма: «Завтра в 10.00 быть в ЦК КПСС на собеседовании». Москва от Чирчика далеко, но Александр Александрович прибыл в ЦК вовремя и уже здесь его разыскал генерал-лейтенант Ткаченко и приказал немедленно прибыть в ГРУ.