Николай Кикешев - Встань и иди

– Нам совершенно незачем ехать в Москву! – поддержала она мужа. – После стольких лет мыканий по Заполярью только-только начали жить как люди, и снова все бросай, лети куда-то. А ради чего? От добра добра не ищут. Пора уже угомониться, внуков растить.

На следующий день в 11 часов утра Варенников уже предстал пред ясные очи начальника Генштаба. Огарков радушно встретил его у порога, усадил за приставной столик, сам сел напротив, заказал чай и сразу перешел к делу.

– Валентин Иванович, военно-политическая обстановка в мире осложняется, – сказал он, – потому задачи Генштаба в вопросах строительства Вооруженных Сил, их развития возрастают. Главным оперативным управлением в этих условиях должен руководить тот, кто имеет не только богатую войсковую практику, но и стремление к новому.

– И склонность к этой работе, – парировал Варенников. – А у меня ни склонности, ни желания работать в Генштабе нет.

– В отношении желания мы еще поговорим, – Огарков пропустил мимо ушей иронический тон Валентина Ивановича, – а что касается склонности, то любой военный, который командовал корпусом, армией и тем более округом, да еще окончивший Военную академию Генерального штаба, имеет склонность и к командной, и к штабной работе. Во всяком случае, эти две способности должны в нем гармонично сочетаться. А что касается желания? На мой взгляд, желание у офицера угасает, если он не видит перспективу. Я же считаю, что, побыв первым заместителем начальника Генерального штаба, тем более после округа, вы можете рассчитывать на самостоятельный участок в центральном аппарате министерства обороны.

– Товарищ маршал, – не сдавался Варенников, – я вполне удовлетворен своей должностью командующего округом и буду стараться оправдывать доверие, которое мне оказано. Как я понимаю, сейчас особых претензий к округу нет. Если необходимы перемещения, готов пойти на Дальневосточный военный округ.

– Вы понимаете, Валентин Иванович, – Огарков встал и начал ходить по кабинету. Варенников тоже встал, но тот махнул рукой: – Да вы сидите! Я похожу… Конечно, к округу претензий нет. У вас там все налажено. У нас в Генштабе тоже все налажено, но мы взялись за проведение реформ по совершенствованию наших вооруженных сил. У нас с вами по большинству позиций – полное единство. А для Генштаба очень важно, чтобы его руководство мыслило одними категориями. Вот почему я считаю, что ваше место на этом этапе – в Генеральном штабе.

Огарков начал по полочкам разбирать все элементы реформ, и было видно, что он живет этим.

– Гражданскую оборону надо объединить с военными комиссариатами, – решительно сказал он в заключение. – Функции гражданской обороны – защита объектов и недопущение аварий. А если они произошли – к быстрой ликвидации последствий. Особенно во время войны.

– Товарищ маршал, – не удержался Варенников, – военкоматы и органы гражданской обороны совершенно несовместимы, хотя у них и есть общие вопросы. К примеру, проблемы мобилизации, где они должны тесно взаимодействовать. Что касается задач гражданской обороны, то я убежден, что они не должны ограничиваться только перечисленными вами функциями. На мой взгляд, руководство гражданской обороны должно отвечать и за глобальные проблемы, поэтому обязано входить в правительство с предложениями. Например, о принятии мер по недопущению катастроф в районах, постоянно подвергающихся наводнениям, сходам селевых потоков, землетрясениям. Или такая проблема: при существовании дальнобойного высокоточного и мощного обычного оружия, неприемлемо, чтобы различные виды оружия и боевой техники, к примеру, самолеты, создавались на заводах, которые разбросаны по всей стране. А строительство кораблей – тем более. Наконец, гражданская оборона. На мой взгляд, она должна всячески оберегать природу, заботиться о том, чтобы не «умирал» Арал, не загрязнялся Байкал, «не задыхалось» Черное море от подпора мертвого сероводородного слоя. Поэтому к гражданской обороне можно было бы добавить слова: «и защите природы».

Огарков не промедлил радостно заметить:

– Вот, Валентин Иванович, вы уже погрузились в генштабовскую жизнь?

– Нет, я этого не чувствую, – спохватился Варенников. – На моем месте любой командующий войсками округа высказался бы так же, как и я.

– К сожалению, не любой, – возразил Огарков. – Вы прошли такую школу! Скосив глаза на орденские планки, украшавшие грудь Варенникова, полюбопытствовал: – Где воевали, какую награду и за что получили?

– После окончания Черкасского пехотного училища в октябре 1942 года попал на Сталинградский фронт, командовал взводом, а затем стал артиллеристом, командиром батареи. Был ранен. Потом форсировал Днепр, участвовал в освобождении Одессы, форсировании Днестра. В 1943 году стал заместителем командира 100-го гвардейского стрелкового полка 35-й гвардейской стрелковой дивизии по артиллерии. Летом 1944 года попал на 1-й Белорусский фронт. Там участвовал в операции «Багратион», наша дивизия прорывала оборону немцев западнее Ковеля. Потом вошли в Польшу, в боях за Вислу снова был ранен. Через четыре месяца вернулся в родной полк и в январе 1945 года пошли на запад, захватывали плацдарм в районе Кюстрина на Одере. В марте третий раз ранило, но легко. В звании капитана участвовал в Берлинской операции в районе Зееловских высот. Утром 2 мая со своим полком был в Берлине в здании рейхстага. В качестве начальника почетного караула принял Знамя Победы на Центральном аэродроме, а потом участвовал в Параде Победы 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве. За войну заслужил два ордена Красного Знамени, ордена Отечественной войны и медали, а остальные награды – за достижения в боевой и политической подготовке.

– А я в 41-ом окончил Военно-инженерную академию, – сказал Огарков, – и всю войну служил на инженерных должностях. Довелось воевать на Карельском, 2-м и 3-м Украинских фронтах. С 1948 года перешел на штабную работу. Служил и на Дальнем Востоке, и в Германии. В 1968 году перешел в Генштаб, получил звание Маршала Советского Союза. – Улыбнувшись, добавил: – В армии все просто: надел человек мундир, и сразу видно, с кем имеешь дело.

– Особенно если этот человек – Верховный главнокомандующий и Генеральный секретарь ЦК КПСС, – сказал с сарказмом Варенников. – Любовь Леонида Ильича к наградам уже стала притчей во языцех. В войсках уже смеются над всей этой наградной канителью.

– Ну, там груз всенародной любви, – добродушно ответил Огарков. – Особенно наш Дмитрий Федорович старается. Просто не успевает товарищу ордена навешивать. – Николай Васильевич замолчал, нахмурился и с болью в сердце добавил: – Есть проблема и более серьезная: Устинов решил на старости лет повоевать. Захотелось к славе гениального оборонщика страны присовокупить славу великого полководца. – Он немного помолчал и, глядя Варенникову в глаза, спросил: – Валентин Иванович, вы как относитесь к вводу наших войск в Афганистан?