Николай Кикешев - Встань и иди

– Да, отношения не простые, – согласился Николаев. – Было время, когда Устинов смотрел на Огаркова влюбленными глазами. Это же он пробил Николая Васильевича на начальника гэша. Кстати, это, пожалуй, его самое эффективное кадровое решение. Огарков – непревзойденный начальник Генерального штаба: самостоятельный, волевой, инициативный, умеет заглянуть в будущее. Но возникли разногласия по поводу реформы вооруженных сил. И от «жгучей любви» отношения между ними перешли на уровень «прохладных». А это нам совсем ни к чему. Получается, как в той присказке: «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат».

Варенников слушал, а в голове зудела комаром тревожная мысль: «Оно тебе все это надо? Жил тихо-мирно, а теперь будешь вертеться меж двух жерновов. Может, как-то попытаться устранить источники этого похолодания. Поговорить с Огарковым, выработать общую линию действий».

Оставив вещи на квартире, они отправились в Генштаб. На лифте поднялись на пятый этаж. Кабинет Варенникова был просторный, с большим столом для совещаний, высоким столом для карт и огромным глобусом.

– Выше вас в Генштабе никого нет, – пошутил Николаев, имея в виду, конечно, что здание пятиэтажное, и многозначительно добавил: – И только из вашего окна виден Кремль. На четвертом этаже такой же кабинет пустует, в резерве, на третьем располагается начальник Генштаба, на втором – Устинов и Главком объединенных Вооруженных Сил стран Варшавского Договора Куликов, на первом – Центральный командный пункт Генштаба.

Огарков встретил Варенникова радушной улыбкой, поздоровался за руку и сказал:

– Пошли к министру обороны.

– Может, предварительно позвонить? – забеспокоился Варенников.

– Я уже позвонил, сказал, что вы прибыли. Он нас ждет.

В приемной сидели помощники Устинова генерал-майор Игорь Вячеславович Илларионов и контр-адмирал Свет Саввович Турунов. Оба были ему преданы до мозга костей, отлично разбирались в технических вопросах, что для Устинова являлось самым главным. Когда вошли в кабинет, Огарков, не скрывая радости, проговорил:

– Дмитрий Федорович, вот, наконец, у нас появился начальник Главного оперативного управления.

Варенников стал по стойке «смирно», доложил, как полагается в армии. Устинов подошел к нему, крепко пожал руку, предложил присесть к большому столу, где уже располагались Илларионов и Турунов.

– Мы с вами, Валентин Иванович, уже знакомы, – сказал добродушно министр. – Как обстановка в округе?

– Округ передал генерал-полковнику Беликову в хорошем состоянии и готов приступить к выполнению своих обязанностей в Генеральном штабе.

– Работать в центральном аппарате – это очень почетно и ответственно, – Устинов решил подчеркнуть важность нового назначения. Он долго и увлеченно говорил о ЦК, правительстве, задачах министерства обороны и Генштаба в связи с Афганистаном, предстоящем визите Тараки на Кубу для участия во Всемирной конференции неприсоединившихся стран. Потом в заключение сказал:

– О ваших конкретных обязанностях вам расскажет начальник Генштаба, а я желаю вам успехов на новом поприще.

На прощание они снова обменялись дружескими рукопожатиями.

Пока шли, Варенников спросил Огаркова:

– Почему Тараки собирается лететь на Кубу, когда он может лишиться своего поста? Неужели в Политбюро не могут его отговорить от этой поездки?

Огарков остановился, удивленно спросил:

– Откуда у вас такие сведения?

– Да наше же радио широко сообщает об этом, – слукавил Валентин Иванович, не зная, говорить ему о беседе с Ивашутиным или нет.

– Да, это опрометчивый шаг Тараки, – согласился Огарков. – Насколько мне известно, наше руководство намерено говорить с ним на эту тему. Но в Афганистане сейчас командует всем Амин. Он и председатель правительства, он и министр обороны. Эта одиозная личность подмяла под себя открытого и доверчивого Тараки. Амин вынудил Тараки вылететь из Афганистана, чтобы в его отсутствие провести кадровые перестановки, которые бы обеспечили ему полную поддержку в борьбе за власть. У нашего руководства идет трансформационный процесс в отношении уже принятых решений по Афганистану. Сначала члены Политбюро решительно высказались против ввода наших войск в Афганистан, а теперь начались колебания. Видимо, в Кремле убедилось, что беспомощный Тараки к хорошему не приведет. Андропов направил в ЦК КПСС записку о путях преодоления кризиса в Афганистане. Предлагают устранить Амина от руководства страной, возложив на него всю ответственность за необоснованные широкие репрессии, просчеты в вопросах внутренней политики; помочь Тараки создать коалиционное правительство, руководящую роль в котором должны играть члены НДПА, включая представителей «Парчам»; освободить и реабилитировать незаконно арестованных политических заключенных. Готовится неофициальная встреча с находящимся в Чехословакии Бабраком Кармалем, на которой будут обсуждать вопросы, касающиеся стабилизации внутриполитического положения в ДРА. На случай обострения кризисной ситуации в стране он должен возглавить руководство НДПА.

– А у вас с министром обороны на эту тему был разговор? – спросил Варенников.

– В том-то и дело, что мы почти ежедневно обсуждаем эту проблему. Он, кажется, придерживается прежних позиций. Хотя вчера мне говорит: «Не пойму, почему мы уперлись: войска вводить не будем? А что будем делать?». Хотя члены Политбюро решительно выступают против ввода наших войск в Афганистан, но все к тому идет. Несколько раз проводилось отмобилизование войск Туркестанского военного округа, а 5-я дивизия в Кушке и 108-я в Термезе приводились в состояние повышенной боевой готовности. По планам военного времени действовали и части обеспечения, непосредственно подчиненные штабу округа, – артиллеристы, саперы, связисты, разведчики, приданная авиация. Из запаса призывали тысячи человек. Пружина взведена и осталось только спустить курок.

– Но можно же с министром поговорить откровенно? – спросил Варенников. – Ведь Генштаб должен знать ситуацию, которая может коснуться наших военных советников, а тем более, вооруженных сил.

Огарков насупился:

– С Дмитрием Федоровичем отношения неважные. Поэтому он откровенничать со мной не будет.

– На мой взгляд, ярко выраженных плохих отношений нет, – сказал Варенников. – А если что-то назревает, то можно устранить первопричины.

– Не так все просто, Валентин Иванович, – Огарков сжал правую руку в кулак и с силой стукнул им в ладонь левой, – наши недруги за рубежом заметили эту трещину, и будут расковыривать рану все глубже и больней. Зайдем ко мне, кое-что покажу.

Когда вошли в кабинет, он взял со стола журнал «Штерн», вынул из него два печатных листа, протянул Варенникову: