Николай Кикешев - Встань и иди

Из холла посольства по открытому телефону он начал обзванивать командиров частей кабульского гарнизона. Первым вышел на связь командир танковой бригады.

– Амин звонил тебе? – спросил Ватанджар.

– Нет!

– Революция в опасности! Не выполняй приказы Амина, а только мои команды!

Но никаких конкретных задач Ватанджар не ставил. Видимо, конкретного плана у четверки пока не было.

Командиры частей, которых обзванивал Ватанджар, сразу докладывали Якубу. Тот доложил Амину:

– Ватанджар призывает командиров кабульского гарнизона выступить на защиту генерального секретаря ЦК НДПА.

– Выяснил, откуда он звонил?

– Из советского посольства.

Амин взвился. Арестовать министров в посольстве он не мог.

– Поехали к Тараки!

Вместе с министром без портфеля Сахраи и Таруном в сопровождении трех охранников он приехал в резиденцию Тараки и с порога заявил:

– Я требую решить вопрос относительно четверки. Они уже обосновались в советском посольстве и оттуда подстрекают войска выступить против меня. Можешь сам в этом убедиться.

Тарун позвонил Богданову и спросил:

– По какому поводу прибыли гости?

Богданов замялся, не зная, что ответить, извиняющимся тоном сказал первое, что пришло на ум:

– Я только сегодня вернулся из отпуска и пока не в курсе дел.

– Так вот, Хафизула Амин сейчас прибыл в резиденцию Тараки и ведет с ним переговоры.

– Наш посол Пузанов тоже поехал на встречу с Тараки. Скоро будет у вас.

По приезду в Дом народов, Пузанов попросил Тараки:

– Пригласите Амина.

Тот появился сразу и Пузанов крепко, по-дружески пожал ему руку, сказал:

– Я привез послание советского руководства. Политбюро ЦК КПСС и лично Леонид Ильич Брежнев выражают надежду, что руководители Афганистана проявят высокое чувство ответственности перед революцией. Чтобы спасти ее надо сплотиться, действовать с позиций единства. Раскол в руководстве губителен для афганского народа. Он будет незамедлительно использован внешними врагами.

Оба лидера внимательно слушали посла. Тараки с пафосом проговорил:

– Прошу передать руководству СССР, что все будет нормально. Мы тоже за единство партии. Но иногда возникают вопросы, которые трудно решать. Я хочу откровенно признаться, что у меня недостаточно опыта для ведения государственных дел. В эпоху революционных перемен это бывает. Но мы с этим справимся, правда, Амин?

– Да! Я тоже благодарен советскому руководству за глубокое и емкое послание, – сказал премьер-министр. – Я как искренний последователь Тараки, сделаю все для продолжения дела своего учителя.

Обычно такие слова говорят на траурных митингах, но тогда никто не придал значения смыслу сказанного. Посчитав, что примирение Тараки и Амина состоялось, Пузанов по-свойски предложил:

– Хафизула, может, ты сам переговоришь с четверкой.

– Хорошо, пусть меня соединят с ними.

Тарун связался с посольством, попросил к телефону Ватанджара.

– Ну что, герои, испугались? Прячетесь, – крикнул в трубку Амин.

– Тараки пригрел на своей груди змею, – зло ответил Ватанджар. – Мы будем с тобой бороться.

Амин передал трубку Тараки и снисходительно проговорил:

– Может, ты их уразумишь?

– Ватанджар, все вопросы урегулированы, – горячо проговорил Тараки. – Во имя революции надо сплотиться и действовать сообща. Езжайте по домам и не волнуйтесь.

Домой поехал только Маздурьяр. Ватанджар, Гулябзой и Сарвари решили укрыться в советском госпитале. Гулябзой позвонил Тараки, предупредил:

– Я прошу вас вызвать советский батальон из Баграма для личной охраны. Амин замышляет недоброе.

– Сынок, мы уже обо всем договорились, не беспокойся. Да и потом, негоже мне, пуштуну, укрываться под охраной советских штыков.

Утром 14 сентября Гулябзой снова позвонил Тараки:

– В 9 часов в приемной начальника службы безопасности убит его заместитель Наваб и начальник политотдела Салтан, пришедшие арестовывать Сарвари, а также его адъютант-телохранитель Касым. Он не пропускал их в кабинет начальника и первым открыл огонь из автомата.

Учитель, надо предпринимать срочные меры!

– Сынок, не волнуйся, – успокаивал его Тараки, – все идет по плану.

Но все шло по плану Амина. Он назначил Азиза Акбари исполнять обязанности начальника службы безопасности и попросил представителей КГБ СССР приехать к нему. Утром Иванов и Богданов прибыли в Генеральный штаб, где временно располагался Амин, и попытались выяснить его позицию по всем спорным вопросам.

– Почему вы решили снять с должности Сарвари? – спросил Иванов.

– За бездеятельность. Предлагаю заменить его Таруном, а Тараки предлагает кандидатуру Акбари.

Я при вас сейчас позвоню Тараки. Вы сами убедитесь.

Тараки выслушал Амина и предложил:

– Приезжайте ко мне без оружия и охраны, за обедом все обсудим.

В это время в кабинет вошел Якуб и что-то сказал на пушту. Тут же появился начальник канцелярии Тарун и тоже начал эмоционально говорить с Амином на пушту. Но тот перебил его:

– Говори по-русски!

– Я специально приехал предупредить Амина, чтобы он не приезжал к Тараки на обед. На него готовится покушение.

– Об этом мне говорил и начальник Генерального штаба Якуб, – сказал с вызовом Хафизула. – Как вы думаете, ехать мне или нет? Если скажете «ехать» – я поеду.

– Конечно, мы не уполномочены давать такие ответы, – растерянно проговорил Иванов. – Надо посоветоваться в посольстве.

– Вот вы посоветуйтесь и дайте ответ до 17 часов. Я должен принять решение по составу правительства. Тараки не хочет увольнять четверку. Я буду вынужден собрать пленум ЦК НДПА и серьезно обсудить этот вопрос.

Собирать пленум без команды Тараки он не имел права. Но он знал, что в ЦК больше половины – его сторонники, потому и пошел «ва банк».

Возвратившись в посольство, Иванов позвонил в Москву, доложил начальству о складывающейся обстановке. Ему поручили передать устное послание Брежнева и советские представители в сопровождении вооруженной охраны поехали в Дом народов. Тараки выглядел несколько подавленным, хотя старался не подавать виду.

– Я искренне благодарю Леонида Ильича Брежнева за заботу о судьбах афганской революции, – ответил он, выслушав послание. – Я сейчас позвоню Амину и приглашу к нам.

– Нет, я не приеду! – сказал решительно Амин.

Трубку взял Иванов и твердо сказал:

– Дорогой Амин, пока советские представители находятся в резиденции Тараки вам опасаться нечего.

– Хорошо, я приеду. Но только с охраной.

Он продиктовал свои условия, вплоть до того, через какой вход зайдет, кто его будет встречать.

Амин подъехал к тыльному входу в резиденцию генсека. Как и договаривались, его встретил подполковник Тарун и пошел впереди по лестнице. Вдруг сверху ударили автоматные очереди. Стреляли охранники Тараки. Тарун и двое сопровождающих рухнули на пол, а Амин рванулся назад, выскочил в дверь, добежал до своей машины и спешно уехал.