Екатерина Люмьер - Хрупкость

Аньель закрыл глаза и уткнулся носом в плечо Чарльза. Он готов был уже уснуть, чувствуя, как приятная нега растекается по всему телу, но в следующий момент он услышал нечто, что заставило его резко сесть. Шум, казалось, исходил из угла комнаты и больше всего походил на звук мела, пишущего по доске.

– Что это? – спросил он настороженно.

– А? – удивлённо спросил Чарльз. – Не знаю, не слышу ничего. Спи. – Он погладил Аньеля по волосам. – Мы с тобой слишком пьяны.

– Этот шум, – медленно произнес он, осторожно вставая с кровати. – Я клянусь, что что-то слышал.

– Шум? Может быть, мыши? Я слышал, тут иногда бывают. – Чарльз сел и зажёг лампу.

– Да, наверное, мыши, – гулко отозвался Аньель, возвращаясь в кровать. На душе у него было неспокойно.

– В тебе шесть пинт эля, Аньель, – сказал Чарльз, обнимая его за талию. – Давай спать. Благо, что завтра выходной.

День, когда он должен будет написать Виктору, что произошло этой ночью. Такая малость, но, возможно, важная.

На следующий день Аньель проснулся рано. Чарльз еще спал, а поэтому он постарался подняться как можно тише. Вечерний случай никак не шёл у него из головы. Вероятней всего, его сосед был прав, и это были мыши, но что, если он опять начал слышать что-то? Шум, который он слышал раньше, совсем стих в последние месяцы, и он был готов забыть о нем, как о страшном сне. Старые опасения вновь всколыхнули его душу. Он чувствовал, как сильно забилось его сердце при мысли об этом. Подойдя к умывальнику, Аньель набрал воды и тщательно умылся. Подняв голову, он задумчиво принялся рассматривать свое отражение. Из зеркала на него посмотрело красивое худое лицо, обрамленное рыжими кудрями. В голубых глазах застыло волнение. Аньель провел рукой по щеке, касаясь тонко очерченного носа и линии губ. Его отражение выглядело в точности так, как и всегда.

– Все в порядке, – прошептал Аньель, продолжая смотреть на себя в зеркало. – Со мной все будет в порядке.

Кивнув своему отражению, он вернулся в комнату и проследовал к своему письменному столу. Взяв наугад одну из книг, он раскрыл ее посередине и принялся читать. День предстоял быть долгим.

Чарльз встал около девяти утра в абсолютно разбитом состоянии. Он впервые выпил столько эля в своей жизни. Как и был в рубашке и брюках, он встал с постели и ненароком врезался в стул, стоявший в комнате, когда в глазах потемнело. Без очков было плохо видно, так еще и похмелье ударило в голову. Он все-таки оказался в ванной комнате, переведя дух, смог спустя минут двадцать привести себя в порядок. Лицо выглядело не лучшим образом, а потому он намочил полотенце ледяной водой и стал прикладывать к опухшим местам.

– Доброе утро, – хрипло произнес он, не совладав с голосом. – Ты как?

– Прекрасно, – улыбнулся Аньель, отвлекаясь от учебника. – Я проснулся несколько часов назад и уже почти успел закончить этот том.

Он указал на увесистую книгу, которая лежала перед ним на столе.

– Ты как вообще жив после вчерашнего? Тебя алкоголь не берет? – Чарльз страдальчески лег обратно на постель. – И чуть что ты сразу начинаешь учиться… А как же я? Как же личная жизнь? Сбежал из кровати к своим книгам! – Гэлбрейт тихо усмехнулся, накрывая лицо холодным полотенцем.

– Прости, я подумал, что помешаю тебе. – Де ла Круа виновато улыбнулся. – Наверное, во мне говорит французская кровь, хотя до приезда в Англию я не пробовал даже вина.

– А мне кажется, что я умираю. – Чарльз тяжело вздохнул. – Мне понравилось с тобой спать.

– Вчера было чудесно, – ответил Аньель.

– Ты ни на какие намеки не реагируешь, да? – спустя некоторое время произнес Гэлбрейт.

– Намеки? – удивленно переспросил де ла Круа.

– Тогда я попробую еще раз. Мне понравилось спать с тобой.

– И мне понравилось. Правда.

Чарльз вздохнул ещё раз, а потом все-таки снял с лица полотенце.

– Пойдем завтракать.

Аньель кивнул и закрыл учебник. Он чувствовал, что между ними осталась недосказанность, но не понимал ее причины. Они спустились в столовую, и этот путь Чарльз преодолел только благодаря терпению и паре остановок. Это было нелегко. Когда они добрались до зала, то Гэлбрейт тяжело сел и закрыл лицо руками. Предыдущее веселье стоило ему дорого.

– На тебе совсем лица нет, – обеспокоенно произнес Аньель, осторожно касаясь его руки.

– Ничего, это пройдёт. – Чарльз выглядел так, словно бы его скоро стошнит. – Налей мне воды, пожалуйста.

Аньель поспешно выполнил просьбу.

– Тебе надо поесть. Я что-нибудь принесу.

– Что-нибудь нейтральное. – Чарльзу было совсем плохо, и когда Аньель отошёл, к ним присела девушка, которая погладила бедного будущего писателя по волосам.

– Чарли, отмечать Самайн, напиваясь вусмерть, плохая мысль.

Аньель вернулся через несколько минут с тарелкой овсяной каши и поставил ее перед Чарльзом.

– Прошу прощения, мы с вами не знакомы, – обратился тот к девушке.

– Это единственная девушка в университете, Аньель. – Чарльз пил подсоленную воду. – Это мисс Изабелла де Гау.

– Я учусь на курсе биологической антропологии.

– Мы должны были с вами встречаться, – с сомнением произнес Аньель, пытаясь вспомнить лица своих сокурсников. Он был так увлечен учебой, что даже не удосужился выучить ничьи имена.

– Я вас видела, но вы меня нет. Я сижу за всеми, и меня никогда не спрашивают. Женщинам не дозволено учиться в университетах и получать образование. – Она все ещё гладила Чарли по волосам.

Её длинные волосы были заплетены, а сама де Гау была одета в брюки и рубашку, что для обычного мира было нонсенсом, но учёба в Кембридже предполагала форму.

– Необычный выбор, – произнес Аньель. – Вам нравится учиться?

– Мне нравится. Что именно необычно? Вы так мне и не представились.

– Аньель де ла Круа, прошу прощения.

Он смущенно улыбнулся и убрал упавшую на лоб прядь.

– Здесь нечасто можно встретить леди, – тот окинул взглядом просторную столовую, где в этот час было довольно шумно.

– Рада познакомиться. Чарльз верно сказал, единственная. – Она кивнула. – Возможно, в университетах Англии вовсе. Нам запрещено учиться, но мне дали такую возможность, хотя и ущемили во всех правах. Я даже не могу принимать участие в семинарах.

– Это печально, но вы, должно быть, очень целеустремленная особа.

Аньель обхватил себя руками, чувствуя себя не в своей тарелке.

– О, боже. – Чарльз встал из-за стола и едва ли не выбежал из столовой, заставляя себя добраться до уборной.

– Проследите, чтобы он больше пил подсоленной воды и ел что-то лёгкое.

Аньель кивнул, провожая сочувственным взглядом друга.

– Я слышала, что вы хотите заниматься изучением психики. – Она внимательно смотрела светлыми серыми глазами на Аньеля.