Екатерина Люмьер - Хрупкость

– Это и похвально, и интересно.

– Да, наверное, здесь уже все об этом наслышаны. Я был неосторожен в своих высказываниях в первые недели. Так что, боюсь, здесь я не получу поддержки. Хотя и не теряю надежды.

– Никогда её не теряйте. Мне нравится ваша идея и мысль, и считаю, что нельзя ни одну науку назвать глупостью, просто в ней не разобравшись. – Изабелла улыбнулась. – Помогите Чарли, ему нужно лечь, а я принесу ему суп и овощи.

– Спасибо вам, – Аньель встал. – Был рад познакомиться с вами.

– Я тоже, Аньель, была рада. – Изабелла встала и начала собирать в тарелку более или менее подходящей еды для Гэлбрейта, который смог донести себя обратно до комнаты и уже старался заснуть, чтобы только не было так плохо. Его рвало трижды до воды, а потом Чарльз был готов потерять сознание, но в этот момент его нашёл де ла Круа и отвёл обратно спать.

Пока Чарльз спал, Аньель ласково гладил его по волосам. Он размышлял о прошлом вечере. Их поцелуй был столь внезапен, сколь и приятен для него. Но он не знал, стоит ли предпринимать какие-то шаги.

Де Гау поставила миску с супом на стол, равно как и тарелку с едой.

– Укройте его получше, он замёрзнет, пока будет спать, а лучше его вообще в чистую рубашку переодеть. А под кровать лучше поставить ведро или таз, если есть, если его снова будет рвать.

Де ла Круа кивнул и накинул на плечи Чарльза тяжелое одеяло.

– А вы давно знакомы с ним?

Она достала из шкафа чистую рубашку Чарльза и повесила на спинку стула.

– Со вступительных экзаменов. Ко мне пристали молодые люди, а он защитил меня.

– Узнаю Чарльза. – Аньель взял рубашку и принялся очень осторожно переодевать соседа. Было в этом что-то до боли интимное.

– Он разбил одному нос, а они сломали ему очки. – Она вздохнула и помогла переодеть Чарли и уложить на постель так, чтобы ему не стало хуже.

– Очень достойный поступок.

– Да. Он хороший юноша. Пусть отдыхает, я пойду. Была рада. – Изабелла кивнула и покинула комнату, оставив их вдвоём.

Убедившись, что Чарльз мирно спит, Аньель вернулся к своему столу. По пути из столовой он успел забрать почту и теперь его ждало два новых письма. Одно из них было от бабушки, и он решил прочитать его позже. Другое же письмо было написано незнакомой ему рукой. Быстро распечатав конверт, он пробежался по аккуратным строчкам и не смог сдержать разочарованный вздох. Он почувствовал, как в горле встал ком от обиды и сожаления. Отправителем письма был один из тех врачей, которым он направил прошение о стажировке. В письме содержался вежливый отказ. Для получения этой работы ему не доставало опыта и практических знаний. Мистер Дуайт настоятельно советовал ему повторить свою просьбу через несколько лет. Достав портсигар, де ла Круа закурил и откинулся на спинку стула. Он во что бы то ни стало должен был начать исследования как можно раньше. У него попросту не было нескольких лет.

Так прошло не менее получаса. Аньель еще несколько раз перечитал письмо и, окончательно расстроившись, порвал его на мелкие клочки. Чарльз все еще спал, а поэтому он решил дочитать начатый том и заняться подготовкой к семинару, который должен был пройти в понедельник. Подняв учебник, он не сразу заметил еще один конверт. Удивленно подняв бровь, де ла Круа осторожно взял его в руки. Отправителем был некий Кристиан Мур, но это имя ни о чем не говорило юноше. Распечатывая конверт, он заметил, как сильно дрожат его руки. Аньель сделал глубокий вдох и принялся за чтение. Письмо оказалось длинным и содержало в себе не что иное как предложение работы в роли ассистента. Мистер Мур писал, что практикует в Лондоне и находится в поиске молодых людей, заинтересованных в изучении психических процессов. Он услышал об Аньеле от одного из специалистов и сразу же заинтересовался в его кандидатуре. Он также писал, что на данный момент находится в отъезде и сможет с ним встретиться лишь в середине месяца для обсуждения условий. В конце была приписка, что он обязательно должен уничтожить это письмо после прочтения.

Слезы радости выступили на глазах юноши. Он прижал руку ко рту, чтобы сдержать радостный возглас. Ему очень хотелось разбудить Чарльза, но тот выглядел все еще плохо, и он подумал, что не стоит его тревожить лишний раз.

Чарльз проснулся около семи вечера в намного более приятном состоянии, чем утром. Его организм более или менее пришёл в себя. Он сел на постели и его не стошнило, что было несомненным плюсом. Гэлбрейт тяжело вздохнул и закутался в одеяло – ему было очень и очень холодно. Поняв, что уже вечер субботы и что Аньеля нет в комнате, он потянулся к бумаге и карандашу, чтобы написать письмо мистеру Люмьеру. Он сел как можно более аккуратно и стал писать обо всем, что произошло за неделю. Ровно в восемь часов он спустился и передал письмо через человека, с которым также договорился Виктор. Чарльз выдохнул, что успел написать письмо и не ударил в грязь лицом перед Люмьером, который заплатил ему вперёд.

Гэлбрейт поел и переоделся во что-то более тёплое и сходил в столовую за чаем на ужин и куском хлеба с маслом. Чарльз зарекся когда-нибудь вновь пить таким образом. С Аньелем они пересеклись ближе к десяти – оказалось, де ла Круа ходил в библиотеку. Гэлбрейт же лежал и старался просто отдыхать телом.

– Мне написал один врач, – начал Аньель, когда убедился, что с Чарльзом все в порядке. – Он заинтересовался в тех исследованиях, которые я хочу провести и хочет со мной увидеться в середине месяца.

– Что за врач? – Чарльз лежал с закрытыми глазами. – Это хорошая новость.

– Доктор Кристиан Мур. Это ведь ты принес вчера письмо от него?

Чарльз на минуту задумался.

– Не помню. Может быть, между газет и других писем лежало.

– Я так и подумал. Он написал, что услышал обо мне от одного из специалистов, которым я писал. Правда он не уточнил от кого именно, но разве это имеет значение? Я очень хочу встретиться с ним.

– Встречайся только в людном месте, и скажи, куда идёшь. – Чарльз серьёзно на него посмотрел. – Мы ведь не знаем, добрый ли он человек.

Аньель улыбнулся.

– Ты слишком серьезен. Уверен, он то, что мне нужно. Мне даже кажется, что я читал его монографию когда-то.

– Аньель. Взрослые мужчины не всегда смотрят на юношу, как на собеседника.

Де ла Круа уставился на него с недоумением.

– О чем ты говоришь?

– Если тебя… обидят, а я не буду знать, где тебя искать, будет плохо. – Чарльз не стал углубляться. – Просто скажи мне, куда пойдешь, ладно?

– Хорошо, – кивнул Аньель, – но до этого еще как минимум две недели. Я надеюсь, он не изменит своего мнения на мой счет. Я бы так хотел к декабрю уже начать работать.

Чарльз вздохнул.

– Твои желания и намерения прекрасны. Но тебе не достает терпения.