Екатерина Люмьер - Хрупкость

Аньель уловил грустные нотки в голосе Виктора и опустил голову. Он чувствовал, что переступил черту дозволенного, спросил о том, о чем спрашивать вовсе не следовало.

– А где сейчас этот человек? – спросил он осторожно.

– Он там, где сейчас твоя мама, – просто ответил Виктор. Он не хотел внушать ребенку мысли о смертности бытия.

Аньель не нашелся, что ответить, и лишь посмотрел на Виктора долгим взглядом. В этот момент тот выглядел так печально, что мальчик невольно ощутил вину.

– Мне остается только скучать и помнить. И любить. – Люмьер прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. – Запомни, Аньель, ничто не возвышает душу, кроме любви.

– Любви? – мальчик нахмурился, стараясь понять все вышесказанное. – Как к бабушке и дедушке?

– Как к бабушке и дедушке, – Виктор улыбнулся, – как к музыке и танцу, как в звездам и цветам. Как к мужчине или женщине. Ты поймешь, чуть позже.

Аньель с готовностью кивнул, хотя так до конца и не понял смысла того, что пытался ему сказать Виктор. После столь насыщенного дня, его мысли начинали путаться. Он было хотел сказать что-то в ответ, но так и не произнес ни слова.

– Ты точно уверен, что стоит начать занятие музыкой, или все-таки спать? – Виктор приобнял хрупкое плечо мальчика. – Утром толку от тебя будет больше.

– Я устал, – честно признался Аньель.

– Я могу понести Ваше Сиятельство на руках. – Люмьер усмехнулся.

Тот улыбнулся и прислонился к руке Виктора. Глаза начинали слипаться. Виктор посадил Аньеля к себе на колени, а потом встал, беря ребенка на руки. Вернувшись спустя десять минут в особняк со спящим ребенком, он передал его служанке, ведь мальчика стоило переодеть и уложить.

В ту ночь Аньелю приснился страшный сон. Он вновь находился в саду, вот только в этот раз он был совершенно один. Он обернулся и вдруг заметил перед собой высокую худую фигуру. Человек застыл в странной перекошенной позе. Мальчик сделал несколько неуверенных шагов. Его мучило любопытство. Обогнув фигуру, он понял, что перед ним отец. На мгновение их взгляды пересеклись и мальчик с удивлением отметил как много у них общих черт. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, а потом лицо отца начало искажаться, превращаясь в чудовище точь-в-точь такое же как в тех страшных сказках, которые ему иногда читала служанка, пока никто этого не видел. Аньель в ужасе отпрянул и бросился бежать прочь, но монстр следовал по его пятам. Тогда он сжался в комок и закрыл лицо руками. Слезы выступили на его глазах. Спустя несколько мгновений он осмелился посмотреть. Чудовище нависало над ним, но не предпринимало никаких действий.

– Ты такой же как я, – прошипел монстр и бросился на него.

В этот момент Аньель с криком проснулся. Никто еще не ложился, а потому первой, кто вошел в комнату Аньеля, была Жозефина. Она присела на кровать внука и обняла его.

– Что такое, мой милый, тебе приснился плохой сон?

– Он сказал, что я такой же как он, – со всхлипами проговорил Аньель. – Бабушка, я не хочу быть монстром. Я не хочу!

Он прижался к ее груди, не в силах сдерживать рыдания.

– Ты не будешь, малыш мой. Ты вырастешь и станешь достойным человеком… – Жозефина взяла Аньеля на руки прижимая к себе. – Это был всего лишь плохой сон.

Герцогиня твердо была уверена, что идея знакомить Аньеля с отцом была слишком плохой, травмирующей для ребенка. Видимо, было слишком рано. Постепенно Аньель начал успокаиваться.

– Почему Виктор не боится его? – вдруг спросил он. Он не хотел произносить вслух слово «отец». После увиденного кошмара это слово ассоциировалось у него только с чудовищем.

– Потому что он совсем не страшный, – словно принимая правила игры, ответила Жозефина. – И разве нужно бояться кого-то? Когда ты достаточно сильный, ты не станешь бояться.

– А я смогу стать таким же сильным? – с интересом спросил Аньель.

– Как Виктор? – Она улыбнулась. – И даже сильнее.

В тишине дома было слышно, как в музыкальном классе звучала скрипка. Поскольку расписание изменилось в тот день, Виктор играл совсем вечером, прежде чем лечь спать.

– Я бы хотел, чтобы он был моим папой, – сонно прошептал Аньель.

– Ох, Аньель… – Жозефина погладила мальчика по волосам и поцеловала в лоб, а потом уложила обратно в постель. – Он… Он бы тоже хотел быть твоим папой.

Как только юный наследник семьи де ла Круа вновь заснул, Жозефина поднялась, чтобы пройти в музыкальный зал. Виктор все еще играл, и когда закончился новый этюд, Люмьер обернулся к герцогине.

– Жозефина?

– Простите, что отвлекаю вас, Виктор.

– Все в порядке. Что-то случилось? – Он отложил скрипку и подошел к ней.

– Нет, вовсе нет. – Она покачала головой и взяла его руки в свои, как однажды сделала это в церкви. – Спасибо, Виктор. Вы столько для нас делаете.

– Герцогиня, пожалуйста, вы не должны…

– Я должна.

Люмьер улыбнулся Жозефине и кивнул.

– Хорошо. Пожалуйста.

Она пожелала ему спокойной ночи и улыбнулась на прощание. А затем спустилась в гостиную, где Анри сидел и читал книгу.

– Мы поспешили, – произнесла она, садясь рядом с ним. – Ему приснился кошмар. Он сказал, что не хочет становиться таким же монстром как Венсан. Мальчик напуган, Анри. Мы не можем допустить, чтобы эта болезнь добралась и до него.

Герцог нежно провел кончиками пальцев по ее щеке, а затем легко поцеловал.

– Дорогая, не стоит так волноваться. Конечно, то, что сказал Люмьер за столом вызывает опасения, но я не думаю, что то, что он описывает, возможно.

Анри никогда не называл Виктора по имени. Несмотря на то, что он стал относиться к нему гораздо лучше, после того как узнал, как тот ухаживает за его сыном, старые обиды все равно давали о себе знать.

– Ты так действительно думаешь или просто хочешь в это верить? – с сомнением спросила та.

– Ему ничто не угрожает, поверь мне. На него произвела большое впечатление утренняя встреча с Венсаном. Поверь, мне бы тоже снились кошмары, будь я на его месте. Венсан вел себя не лучшим образом.

– Он не виноват, – резко ответила Жозефина чуть отстраняясь.

Анри промолчал, обдумывая ее слова.

– Не нужно винить во всем Венсана, – произнесла она. – Он жертва обстоятельств.

– Я понимаю, дорогая. Я понимаю.

Служанка известила, что ванная комната была готова для последних вечерних процедур и что спальня также подготовлена для сна. Когда весь дом погрузился в тишину, когда все разошлись по своим спальням, когда Виктор убедился, что Венсан спит, равно как и Аньель, и что герцог с герцогиней уже легли, Люмьер закрыл нотную тетрадь и футляр от скрипки, а потом погасил последнюю оставшуюся лампу. Особняк накрыла ночь.

Шли годы. Аньель рос смышленым и покладистым. Когда пришла пора идти в школу, он принял эту новость с необычайным рвением. Больше всего ему нравилось заниматься французским языком и историей. Он много читал и не забывал упражняться каждый день в танце и игре на скрипке, которую ему подарил Виктор. Время от времени он с удовольствием ходил с бабушкой в театр. Хотя многие говорили, что это не место для маленького мальчика, тем не менее, театр его завораживал, и он много раз представлял Люмьера среди артистов на сцене. Однажды он в порыве чувств даже сказал о том, что мечтал бы работать в дворце Гарнье, когда вырастет, но эта новость была встречена решительным отказом со стороны дедушки.