Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том третий

– Хотела бы я туда попасть, – мечтательно сказала девочка. Степан вспомнил, как то же самое давно говорила его покойная сестра.

– Рассказать вам про Гоа? – Степан потрепал по голове Федора, лежащего с альбомом под боком. «Ты рисуй, у нас целая книга получится с картинками».

– Да, да, пожалуйста! – закричали дети.

Оттолкнув рукой ножницы, Лиза скривила губы:

– Лизонька, девочка моя, – ласково сказала Марфа, – надо немножко постричься. Тогда волосы станут красивее. Посиди спокойно, доченька.

– Тео тоже стричься не любила? – Маша удерживала ребенка на коленях.

– Они никто не любят, такие маленькие, – Марфа отрезала кончики длинных каштановых прядей, – но хорошо, что дети не в Лондоне растут, где вшей уйма. Мы бы с тобой только и делали, что их вычесывали.

– Дочку хочу, – Маша успокаивала хнычущую Лизу:

– Мальчишки и сейчас больше с отцом, – она покраснела, – а девочка при матери останется.

– Твой Степан с дочкой будет носиться не поверишь, как – усмехнулась невестка, – я у отца родилась, как ему пятьдесят исполнилось, дак батюшка меня ровно царевну баловал! Все, Лизавета, – она поцеловала дитя, – теперь ты пуще красавица.

– Марфа, а вы ей про мать-то ее скажете? – спросила Маша.

Невестка быстро подмела пол вокруг кресла: «Подрастет и скажем, зачем в тайне сие держать».

Маша вздохнула:

– Степа меня не спрашивает… – замявшись, она указала на живот.

– Хорошо, – Марфа отряхнула Лизино бархатное платьице. «Не спрашивает, и не надо».

– Мама! – девочка протянула к ней ручки.

– Иди сюда, счастье мое, – Марфа прижала ее к себе, – смотрю на тебя и вижу твою мать покойницу. Хоша бы ты, Лизавета, – она потерлась о нежную щечку девочки, – счастлива была бы.

– Будет, – уверенно сказала Маша, тоже отряхиваясь.

– Кое-кто, я смотрю, тоже счастлив, – заметила Марфа, – спать с петухами ложится, и с постели к обеду поднимается. Ты только осторожнее, Марья, ты все же на сносях.

Маша шепнула что-то на ухо невестке.

Марфа рассмеялась: «Я до Стамбула и не ведала, что такое делать можно. Спасибо Селиму, обучил». Маша отозвалась: «Ох, Марфа, сейчас бы дитя принести и все хорошо будет».

– Принесешь, куда денешься, – невестка оценивающе посмотрела на ее живот. «Все равно, мне кажется, девочка сие. И у меня тоже», – она погладила свой.

– Пойдем, – Лиза подергала ее за подол. «Мама, гулять!»

– Всех соберем, – Марфа подхватила дочь, – и отправимся. Ветер утих, не так холодно, как с утра было.

– Гулять хочу! – крикнула Лиза, когда женщины зашли в библиотеку.

Степан велел детям: «Быстро на конюшню, седлайте пони».

– Лизу нам взять? – спросила Марфа.

Ворон поцеловал виднеющиеся из-под чепца черные локоны жены:

– Мы с Марьей пешком пройдемся, ей сие сейчас полезно. Заодно за всадниками нашими приглядим. Ты одень Лизу и приведи ее вниз, мы ее с собой возьмем.

Подняв бровь, Марфа вышла вслед за детьми. Степан запер дверь на ключ.

– Что? – спросила жена.

– Ты сядь, Марья, сядь, – посоветовал муж.

– Степа, – она покраснела.

– Десять лет мы с тобой прожили, – он опустился на колени перед ее креслом, – десять лет, Марья, а ты все краснеешь.

– Так день же, – откинув голову назад, Маша развязала ленты чепца.

– Косы распусти, – попросил Степан. «День, не день, я ждать не хочу, понятно?»

– Понятно, – задыхающимся голосом ответила Маша. Вороные волосы хлынули на его плечи, Маша вцепилась зубами в ладонь мужа.

Приводя в порядок ее юбки, Ворон смешливо взглянул на синие следы у себя на руке.

– После обеда соберись, – он поцеловал горячее, нежное, – поедем в Лондон денька на два.

– Зачем? – недоуменно спросила жена. Ворон отозвался:

– Я, Марья, хочу с тобой один побыть, вот зачем. Послушать, – добавил он.

– Услышишь, – пообещала жена.

На дворе Степан взял Лизу: «Давай ее сюда, она тяжелая». Уютно устроившись на руках дяди, девочка оценивающе взглянула на него. Ворон поцеловал мягкую щечку:

– Большой, – восторженно сказало дитя.

– Побольше твоего батюшки, – Степан пощекотал ее.

– Папа, – девочка погрустнела. «Когда папа?».

– Скоро, – пообещал Степан. «Не родит твоя матушка без него, не бойся. Марья, – он повернулся к жене, – а тебе срок когда?».

– Дней через пять, думаю, – Маша остановилась. «Степа, а кто на твоем корабле пойдет, ежели ты дома останешься?».

– Молодому Рэли придется, – расхохотался Степан. «Ничего, я в его годах кораблем командовал. Он справится».

– Ногами! – потребовала Лиза.

– Что с тобой делать, – опустив племянницу на землю, Ворон взял ее за руку. «Сама!» – девочка, вывернувшись, затопала впереди них.

– Упадет ведь, – забеспокоилась Маша, – расплачется.

– Нет, бойко справляется, – Степан крикнул детям: «Я ворота открою, можете до деревни проехать. Присмотри за ними, Тео».

– Хорошо, сэр Стивен, – смуглое лицо девочки разрумянилось на холоде, она сдвинула меховую шапочку набок.

– Надо будет женских седел купить, – Степан смотрел вслед детям. «Родишь, дак я тебя научу верхом ездить».

– Куда мне, – Маша подхватила поскользнувшуюся Лизу, – в мои-то года.

– Иди сюда, – муж привлек ее к себе, – и чтобы я больше такого не слышал. Ты у меня самая молодая и красивая.

– Степа, – нежно сказала жена, – ты дитя как хочешь назвать?

– Ежели дочка, то Полли, по матери моей Прасковье, а ежели мальчик, дак ты решай, – отозвался муж.

Маша немного покраснела

– Как решишь, дак и назовем, – глянувшись на Лизу, что катала снежки, Степан поцеловал жену.

– И меня! – хитро велела Лиза, влезая между ними.

– И тебя тоже, – Степан подбросил ее вверх, девочка расхохоталась: «Еще! Еще!».

Спешившись, Ворон помог жене выйти из кареты. Над засыпающим Сити сеял крупный, легкий снег.

– Как красиво-то, – Маша смотрела на блистающее ночное небо над головой.

– Смотри, Степа, – она показала, – падает одна.

Они постояли, обнявшись, следя за косым полетом звезды.

– Если б ты знала, Марья, – вздохнул муж, – как за вас боюсь. Мне восемнадцать едва исполнилось, когда я семью потерял, и Петька на руках у меня оставался, шестилетний. И сейчас я думаю, случись что со мной, как вы справитесь? У Петра своих трое и четвертый скоро народится. Вас он подымет, но тяжело ему придется.

– Да что случиться может, Степа? – шепнула ему на ухо жена. «Ты по нашим морям сколько ходил, сие не Новый Свет».

– Все равно, – неохотно ответил Ворон, – море есть море. Ладно, – он поцеловал жену в холодную, сладкую щеку, – пойдем, любовь моя, ино как дитя народится, мы с тобой всласть не поспим.

– Ты сюда спать приехал? – рассмеялась жена.

– Сейчас узнаешь, зачем я сюда приехал, – подхватив Машу на руки, Степан внес ее в дом.