Сергей Смирнов - Ускорник (сказка). Часть 1

Явно ошарашенный Лиман серьёзно возмутился, но говорить стал уже более спокойным голосом:

– А с какой стати я буду услуги Светки оплачивать, да ещё не мне предоставленные, а Саиду?

– Абсолютно справедливое замечание, – тоном учителя, утомлённого глупостью ученика, продолжал Степан Натанович. – Но Саид даст тебе выбор: либо оплатить его расходы – либо будешь разоблачён перед всем кругом так называемых блатных, которым он тебя недавно представил. Относительно твоего родства с работником правоохранительных органов, коим является твой брат. Родство с сотрудником органов в их среде авторитета тебе не добавит. Так что либо плати – либо распрощайся с честной компанией.

На самом деле, Саид вымогал деньги у Лимана уже не первый раз, но об этом знали только Лиман и Саид. Сейчас в машине об этом услышали ещё Нос и Марик.

– А откуда вы всё это знаете? – срывающимся голосом задал вопрос Лиман.

– Таксист я, понимаешь? – Степана Натановича, выступавшего в данной ситуации в роли учителя, уже начинала выводить из себя тупость двоечника Лимана. – А потому я всё и про всех знаю. Ну всё, расспросы окончены? Или тебе ещё рассказать, почему он у тебя сам денег не берёт, а заставляет оплачивать его кредиты?

– Расскажите, пожалуйста, – почти в один голос сказали Нос и Марик, у которых от услышанных подробностей удивление читалось даже на кончиках волос.

– Что, неужели сами не дошли? – почёсывая затылок, спросил Степан Натанович. – Я был уверен, что вы достаточно проницательные юноши.

– Да чего тут рассказывать? – вмешался Лиман. – Боится Саид, что его на вымогательстве денег заловят, вот и не берёт бабла в руки, а если за него платишь, то вроде как он не при делах. Я сам до этого не сразу допёр. Спасибо брату, дал кодекс почитать, да и на словах кое-что объяснил.

Марик и Нос ещё больше удивились: откуда в этой голове, которая бывает серьёзно озадачена лишь бухлом, сигаретами и девчонками, накопились столь серьёзные познания правоведческого характера?

– Итак, молодые люди, предлагаю правила игры, которые уже были вкратце, хотя и недостаточно корректно, изложены вашим товарищем, – произнёс несколько торжественным тоном Степан Натанович.

– Я всё точно изложил, – не замедлил отозваться Нос.

– Молодой человек, – продолжал усталый учитель Степан Натанович, – точность вашего изложения сомнений не вызывает. Я лишь хотел привлечь общее внимание к корректности того, что было доведено до сведения ваших товарищей ранее. Кстати, в будущей своей деятельности вам обязательно пригодится серьёзное отношение не только к сказанному, но и к тому смыслу, который за ним стоит, точнее – к понятиям. Ну типа чтобы всё по понятиям было. – Степан Натанович улыбнулся сказанному каламбуру. – Вот ведь времена грядут, – промямлил себе под нос водитель такси.

Слова Степана Натановича сильно задели Носа:

– А зачем мне слова, смыслы, понятия всякие? И вообще, у меня и по литературе, и по русскому пять. – Лёха был готов закатать дедана в асфальт. От злости товарища не по себе стало и Лиману, и Марику.

– Да не переживайте вы так, Алексей. Ваши достижения в учёбе, а уж тем более в спорте, я никоим образом не желаю умалить. Только в жизни вам пригодится именно то, на что я указал. – Слегка озадаченно, как бы думая о чём-то другом, таксист добавил: – Да и жизнь вам, возможно, спасут именно понятия . В будущем, конечно. Итак, смысл нашего джентльменского соглашения состоит в следующем: я вас везу домой и никуда более, вы рассказываете по очереди о своих мечтах. За свою искренность в конце поездки вы получаете ящик пива и две бутылки коньяка. Если рассказ хотя бы одного из вас будет неискренним, то я высаживаю всех троих в том месте, где рассказчик скривил душой. Соответственно, никаких алкогольных напитков вы не получаете. Да, и ещё: я не даю никаких гарантий, что ваши мечты исполнятся, скорее наоборот. Вопросы есть?

– Конечно, – с напором встрял Лиман. – А как вы узнаете, что искренне, а что – нет?

– Опять двадцать пять… И почему в этом мире всё идёт в соответствии с нормами распределения: либо картошка с котлетой – либо тефтели с рисом. И ничего менять нельзя, – пробормотал как бы про себя Степан Натанович. И уже более громким голосом ответил Лиману: – Ну неужели вам, молодой человек, до сих пор не ясно, что я и так всё про вас знаю?

В разговор вмешался вышедший из транса после наезда таксиста Нос:

– Всё про нас знать – это хоть и не совсем обычно, но объяснимо. А вот как вы узнаете, на самом деле, о чём мы мечтаем, чтобы сопоставить с нашим рассказом и понять, насколько мы искренни?

– Да вы, батенька, проницательный человек. Прошу прощения за недооценку вашего умственного потенциала.

В глазах Степана Натановича загорелся огонёк.

– Вопрос не из простых, вопрос, так сказать, с понятием . Если сказать вам правду, то вы всё равно не поверите в неё из-за своего благоприобретённого материалистического мировоззрения, а врать мне вроде как по возрасту и положению не положено. Однако надо выходить из сложившейся ситуации. Давайте представим себе на минутку, что я сотрудник отдела снабжения одной очень серьёзной организации.

– То таксист, то снабженец. Вы уж определитесь, пожалуйста, с легендой, Степан Натанович, – несколько ехидным голосом заметил Лиман.

– Не перебивайте меня, молодой человек, вам ещё это зачтётся. – В глазах Степана Натановича на долю секунды сверкнул дьявольский огонь, но он умело затушил его снисходительно-хитрой улыбкой педагога-наставника, легко парирующего каверзные вопросы пронырливых учеников. – Итак, я снабженец и, значит, знаю, какой товар нужен моему начальнику. Так что примем как аксиому: фуфло мне всучить не удастся хотя бы потому, что я этим делом очень давно занимаюсь и знаю, на что способен мой начальник в гневе. Ну а чтобы уж совсем не возникало вопросов, дам простое определение: ваш товар, молодые люди – это ваши мечты, ну а чего они стоят – это вопрос торга.

Во время всего этого монолога Марику почему-то хотелось просто открыть дверцу машины и убежать, но страх порицания и подколок со стороны товарищей был сильнее мимолётного желания. Это потом, много лет спустя и он, и Лиман, и Нос поймут, что нельзя стыдиться страха, как нельзя стыдиться радости и гнева, как нельзя стыдиться любви и ненависти. Это всё то, из чего сделан человек, а что естественно – то не безобразно. Но в далёком восьмидесятом году формула «что естественно – то не безобразно» повторялась только в подпитии, когда приходилось мочиться во дворе на ближайшее дерево после пива на глазах интеллигентных бабушек, сидящих у родного подъезда на лавочке.

– А что произойдёт с нашими мечтами после продажи? – поинтересовался Нос.