Сергей Смирнов - Ускорник (сказка). Часть 1

– Никогда не думал, что спортсмены настолько глубоко осознают бытие. – Лицо Степана Натановича озарилось искренним удивлением. – Хотя… – как бы напрягая память продолжал таксист. – Мне доводилось встречать олимпийцев, которые даже стихи писали.

– И кто же это вам доверил олимпийцев в обычном такси возить? – продолжал ехидничать Лиман.

– Давно это было… Однако тогда и такси в его сегодняшнем понимании не было. Да и не таксистом я тогда работал, – в задумчивости сказал Степан Натанович и, сбросив с себя приступ ипохондрии, продолжал: – В общем, не о том речь. Пиво и коньяк в багажнике, кто пойдёт проверять?

Лиман не заставил себя уговаривать и, как самое заинтересованное лицо, стал дёргать внутреннюю ручку двери автомобиля.

– Позволю себе поинтересоваться: а какие марки вино-водочной продукции предпочитают молодые люди? – нарочито официально обратился Степан Натанович в сторону ребят.

– Пиво чешское, коньяк «Наполеон», – заученной фразой ответил на, как ему показалось, глупый вопрос Лиман. На самом деле, это были названия яств, не досягаемых для обычного пацана эпохи развитого социализма, но заученные наизусть для стандартных дворовых приколов. Прикол удался – Нос и Марик улыбнулись, ожидая расспросов и извинений таксиста относительно заказа. Степан Натанович с грустью опустил голову, и ребятам на миг показалось, что они-таки сделали дядьку, который, по их мнению, не имел понятия о названных продуктах. Но всё оказалось совсем наоборот.

– В багажнике всё, идите, смотрите, проверяйте, можете даже по бутылке пива на пробу открыть, – понурым голосом произнёс таксист и ещё более тихо, как бы размышляя про себя, добавил: – Да, помельчали вкусы молодёжи Страны Советов с тех пор, как она стала той самой Страной Советов. А может, чего другого пожелаете? Ума или богатства, царства или принцессу в жёны? А может, философский камень или хотя бы новое корыто? – монотонно бормотал себе под нос таксист.

Последним вылезал Нос и на реплику Степана Натановича приколол:

– Не, корыто мы у золотой рыбки попросим, а с таксистом на коньяке и пиве разойдёмся.

– Молодцы, что классику не забываете. Удачный сегодня денёк. – Степан Натанович затих, а ребята уже открывали багажник, приближая, по их мнению, момент истины, когда можно будет поиздеваться над великим всезнайкой и пустомелей.

Первое, что поразило ребят при открытии багажника – это зияющая темнота, которая неестественно вываливалась из него, обволакивая и без того чёрный асфальт вокруг злосчастной «Волги». Да и таксистская «Волга» казалась уже не светлой с шашечками на двери, а солидной, блестящей, какой-то тёмной машиной непонятной модели, которую в брежневском совке могли себе позволить только особо приближённые или партийная элита. Первым из транса вышел Лиман. Он нагнулся и как бы по пояс ушёл в темноту багажника. Раздался бутылочный звон. Лиман вылез из темноты и ошарашенно смотрел на блеснувшую в его руке бутылку настоящего чешского пива. Марик и Нос тоже нагнулись и вытащили по квадратной иностранной коробке с надписью Camus Napoleon. Друзья, опешив, смотрели друг на друга. Марик первый додумался заглянуть в коробку, а Лиман бесцеремонно открыл бутылку пива о багажник машины. Он, сперва понюхав содержимое, приложился к горлышку.

– Положь, не заработали пока, – буркнул Нос.

– Дедан сказал, по бутылке можно до оплаты, – ухмыльнулся Лиман, – а пиво реальное, не фуфло.

– Дай сюда. – Нос схватился за бутылку, вырвал её из рук Лимана и сам приложился к ней. Вкус слегка горьковатой, но, в общем, приятной и, как ни странно, прохладной, терпкой и насыщенной различными настоящими пивными ароматами жидкости заполнил рот. И как только глоток был сделан, в нос откуда-то снизу, из желудка, пришло приятное послевкусие.

– Ты же не пьёшь, Нос, что с тобой? Тренеру расскажу, – ёрничал Лиман. Он набрал в рот ещё пива и пополоскал им рот, пытаясь разобраться со вкусом.

– А я и не пью – я пробую. Что делать будем? Степан Натанович вроде не врёт! – Вопрос Носа зловеще завис в черноте, которая уже вылезла целиком из багажника и начала окутывать ноги троих друзей.

Открылась передняя дверь, и в сторону ребят направился улыбающийся таксист. Костюм сидел на нём как влитой, рубашка была куплена явно не в совковом промторге. Это был уже не тот слегка помятый, но аккуратный дедан. К ребятам приближался благородный человек, не из их круга и не из круга знакомых их знакомых. Он не был похож ни на инженера, ни на партийного работника, ни даже на советского дипломата, о которых ребята мало что знали, но были уверены, что они хоть чем-то должны отличаться от обычных людей. Все перечисленные категории были несказанно далеки от уровня джентльмена, который приближался к ним уверенной походкой аристократа.

– Итак, господа, время вышло. Вы согласны?

Марик закрыл глаза, зажмурился, ему неожиданно стало ужасно страшно.

Слегка приоткрыв после приятной дрёмы глаза, он увидел голубое небо и качающиеся на его фоне кроны сосен.

Август – самая прекрасная пора для любого студента-первокурсника. Именно в этом месяце вступительные экзамены успешно сданы, зубрёжка и экзаменационные переживания уже позади, а учёба и колхоз начнутся только где-то в немыслимо далёком сентябре, через целых тридцать, а может, и сорок дней счастья. Студент-первокурсник может целый месяц наслаждаться заслуженной свободой. Может уехать из пыльного города в деревню или на дачу, а может вообще укатить с подругой на море или укатить один, а подругу найти уже там, на побережье. Можно пить и не приходить ночевать домой, родители не особенно будут против – отрок заслужил свой первый послешкольный глоток свободы. Короче, тревоги уже позади, цель достигнута – радость беспредельная, будущее обеспечено на следующие пять лет, и именно поэтому август после поступления и есть тот самый счастливый месяц в жизни студента, поступившего на первый курс гражданского вуза.

Совершенно наоборот обстоят дела у первокурсников военных училищ. После такого же трудного периода вступительных экзаменов, зачётов по физподготовке, профессионального тестирования, проводимых в военных лагерях, в палатках с комарами, строем, дневальными, подъёмами, зарядками и другими обязательными атрибутами воинской жизни, после первой мандатной комиссии новоиспечённых курсантов ожидает, как и их гражданских коллег, такой же август. Но это вовсе не месяц первого глотка свободы. Скорее наоборот, это месяц особого военного счастья! Это счастье даже имеет своё название. Называется оно курсом молодого бойца или КМБ.

Именно об этой вопиющей несправедливости думал курсант, точнее – младший сержант, поступивший на ускоренный курс Военного Краснознамённого института Министерства обороны (ВКИМО) Виктор Петрович Чернов. Почему он не студент, а курсант, почему вместо заслуженного отдыха он должен бегать, прыгать, подтягиваться, отжиматься, стрелять, подшивать воротничок, чистить сапоги и вообще заниматься всевозможной армейской ересью и ещё обучать этой ереси некоторых своих подчинённых – вчерашних школьников? Ну а самое непонятное для него было то, что он каким-то совершенно мистическим образом после восьми месяцев полного армейского дебилизма и утряски мозгов сумел оказаться лучше четырёхсот ребят, претендовавших на одно курсантское место в этом году. И вообще, зачем оно ему нужно это место? Ведь на нём мог оказаться целеустремлённый гражданский отрок или политически грамотный солдат, которому действительно всю жизнь грезился этот слегка таинственный и далеко не всем известный военный институт.