Вальдемар Крюгер - Чита – Харбин

Веселой была свадьба Бурядая, так и не узнавшего, сколько заплатил калыма за невесту его друг Марк Нижегородцев.

Не думал не гадал Бурядай, что вам так, одним днем изменится его жизнь к лучшему. Словно добрая сказка спустилась на землю, сделав в одночасье бедняка преуспевающим хозяином. Засучив рукава принялся Бурядай за работу, чувствуя себя в неоплатном долгу перед Марком. Кое-как уговорил его, что он будет пасти и овец принадлежащих Нижегородцевым, вмести со своими, купленными им у будущего тестя Доржи, обосновав тем, что тридцать овец сторожить в степи, что семьсот, нету разницы, с большой отарой даже проще управиться. В чем, собственно говоря, был Бурядай прав.

Три женщины в юрте Бурядая: мать, жена и сестра тоже не сидели без дела. Стригли шерсть и катали из нее войлок. На что мать Бурядая была большой мастерицей в этом деле, но Сайнжаргал творила проворными руками просто чудеса, выкладывая белой шерстью на черной и звезды, и диковинных птиц, и чаще всего реющего беркута – тотем хоринского рода харгана .

Катанный войлок пользовался большим спросом – потник под верховое седло, чепрак для коня, попона на спину верблюда, везущего громоздкую поклажу, незаменим он и в зимней юрте кочевника, согревая в лютые морозы.

Сбытом войлока занимался Марк. Так, между делом. Как вернулся он со службы, так пошли у него дела резко в гору. Всему селу на удивление выстроил Марк на Центральной улице, так назвалась главная улица в поселке, дом под красной железной крышей с изукрашенным резьбой мезонином, смотрящий голубыми окнами с резными ставнями на станичное правление и Михайло-Архангельскую церковь, возле которой располагались два здания станичного училища, возведенные казаками методом народной стройками в 1898 и 1910 годах. В те годы Могойтуйская станица являлась одним из самых крупных поселений Акшинского уезда. По переписи 1897 года в Могойтуе насчитывалось 229 дворов и жило 1395 человек.

Названия других улиц в Могойтуе носили в числе прочих названия Акатуй и Америка . Как видим фантазии могойтуйцам было не занимать. Ну ладно, Акатуй печально прославился до революции своей каторжной тюрьмой, а Америка-то чем? Она до сих пор дурака валяет, ваньку-встаньку уронить пытается.

Или же ларчик открывался проще, и виноват во всем был все тот же Марк Нижегородцев, открывшей в одной половине дома лавку, где в числе прочего можно было заказать отличную американскую жнейку Маккормик. Так и просится на язык « Купи жнейку Маккормик, получишь серп в придачу!».

Марк Нижегородцев человек был серьезный и такой ерундой конечно не занимался. Кряжистый бородач в черной сатиновой рубахе, темно-синего крепа жилетке, из карманчика которой свешивалась небрежно цепочка серебряных часов Павел Буре, серебряной же серьгой в левом ухе, и в черного сукна шароварах с желтыми лампасами, заправленных с напуском в начищенные до блеска лакированные сапоги, прохаживался он степенной походкой вдоль массивного прилавка, поглядывая снисходительно из-под разлатых бровей на входящих покупателей. Иной раз в лавку заглядывала, заходя с заднего хода его жена, которую Марк уважительно величал не иначе как Никитичной, бывшей под стать супругу, из староверов.

За спиной Марка на сработанных из гладко отесанных кедровых плах полках громоздились, радуя глаз товары. Чего там только не было: рулоны цветастых сатинов и молескинов, какого угодно расцветки русского ситца и синей китайской далембы, горящих жаром кашемиров и ласкающих взгляд шелков, сапоги хромовые и юфтевые, кашемировые шали и пуховые платки, чай зеленый кирпичный и сахар головами, табак маньчжурский и турецкий, блестящие зеркалом самовары и швейные машинки Зингеръ, и на заказ, как уже было сказано выше, привозил Марк из пограничного города Манчжурии и даже самого Харбина – жнейки Маккормик, веялки и конные грабли. А про потники вот совсем забыли. И их продавал Марк с большей выгодой, не забывая делиться с доходами от их продажи со своим другом Бурядаем.

Знал Бурядай отчего так поперло у Марка, знал и помалкивал. Чего воду недругам Марка на мельницу лить?

А завистников у Марка хватало. Как же без них? Там, где удача, они тут как тут. Судачили за спиной Марка, гадая, сколько у него денег. 3адырное [29] 3адырное – хлопотное ремесло у Нижегородцева, но доходное. Деньжат поди накопил, что черт на крышу не забросит.

Бурядаю не было до того никакого дела. Месяцами пропадал он в степи, забывая, да и не желая, наведываться в село. Что там делать, сплетни да пересуды одни. И в этом был он прав.

Марк тоже крутился как белка в колесе, лишь изредка, мог он вырваться и заранее радуясь, приехать на день к другу.

Одним знойным летним днем, когда с самого раннего утра стоит невыносимая жара, а палящее солнце, словно раскаленное пушечное ядро, брошенное рукой Дайчин-тэнгри [30] Дайчин тэнгри – божество войны, покровитель воинов, исключительно популярный образ среди монголов, менее – у бурятов. , прочертив безоблачное небо, осыпает ржавой помхой [31] Помха – микроскопический порошок в виде ржаной пыли, ложащейся на траву в сильные засухи. -окалиной высохшую на корню траву, Марк отправился в гости к сердечному другу Бурядаю. Замерло все живое в степи, и сама степь, раскаленная как огромная сковорода, пышет сухим нестерпимым жаром, захватывая дыхание, словно с добела нагретой каменки русской бани, но настоящему гурану Марку Нижегородцеву, была такая несусветная жарища, нипочем. Что в седле ехать, что без седла, все равно на коне, ни пеши идти. Подняв голову, он поглядел на скрытое в душном матовом мареве солнце, и улыбнулся во все лицо.

– Печет ноне!

Марк пребывал со вчерашнего дня в превосходном состоянии духа. У была на то причина, и какая! Первенец родился!

Неделей раньше ездил Марк в Читу, вернувшись оттуда в приподнятом настроении, заключив там крупный контракт с интендантским управлением 2-го отдела на поставку конной амуниции, в том числе и потников под седла. Неказист потник, да дорог. Копеечка к копеечке, глядишь и рублишко.

На радостях решил Марк подарить Бурядаю коня. Нет лучшего подарка для бурята или монгола, чем горячий скакун. Сказано-сделано. Рядом с жеребцом Марка, изящно переступая точеными копытами, рысила серая в яблоках, жеребая кобылица. Марк то и дело оглядывался на нее, довольный выбором. Вот обрадуется-то друг!

Еще издали заметил Бурядай подъезжающего Марка. Запасную лошадь с собой взял, зачем это?

– Мэнде амар нухэр ! – взмахнув рукой, на запястье которой висела искусно плетеная плетка, подарок Бурядая.

– Сайн байна найон [32] Мэнде амар нухэр ! – здравствуй друг! Сайн байна найон – здравствуй (мой) господин. Сайн байна – бурятское приветствие, которое в дословном переводе звучит как предложение чая. , – ответствовал с улыбкой Бурядай, поглядывая на роскошные одеяния Марка.