Валентин Сгилевский - Амиго

© Валентин Сгилевский, 2020

ISBN 978-5-4498-3407-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На рубеже 80—90 годов соревнование между Россией, США и другими ведущими промышленными странами в области авиации достигает наивысшего уровня. На Аэрошоу в Фарнборо (Англия) истребители России и США показывают сложнейшие элементы высшего пилотажа, доказывая всему миру паритет в возможностях самолётов и техники пилотирования. При этом между специалистами России и Запада нет вражды и противоречий и на Аэрошоу побеждает здравый смысл и дух военно-спортивного соперничества и содружества, который всегда был основой технического прогресса и совершенствования высоких технологий по обе стороны океана. Однако, через несколько лет после успешного выступления в Фарнборо, в связи с развалом Советского Союза, в России начинается перестройка, кризис, стагнация и, практически, полное разрушение авиационной промышленности и всех достижений в области сложных и тонких технологий. В этих условиях специалисты, не рассчитывая на помощь чиновников, пытаются самостоятельно помочь ведущим авиационным фирмам сохранить научно-технический потенциал.

Худощавый, среднего роста человек в летной меховой куртке неподвижно стоял на бетонной полосе в двадцати шагах от самолета. Пронизывающий мартовский ветер с кусками мокрого снега трепал старый собачий воротник и налипал на правую штанину. Истребитель последней модели давно уже готов был к взлету. Давно. Но взлетит ли? Красивая грозная птица скоро должна оторваться от бетона… А когда взлетит, он так же мучительно будет думать и ждать – сядет ли… И так всю жизнь…

Собственно, что такое жизнь?.. От первых набросков на кульмане до первого полета – пять-шесть лет, как пять минут. В этой машине сотни бессонных ночей, масса гениальных идей, тысячи часов за дисплеем – все, что называется искусством и наукой. Гонка с преследованием. Творчество за колючей проволокой, талант и неизвестность, риск и головотяпство, точные расчеты и русское «авось». Рабство бытия в погонах. Хамство и невежество против интеллекта и знаний. Нищенство и ответственность. Миллиарды на железо и копейки на зарплату. Черные Волги с антеннами. Заказы с икрой и севрюгой и борщ в заводской столовой. Порнуха на видео для элитных отпрысков и личные самолеты в Ялту для самой элиты. Ленинские и Государственные премии Главным и благодарность с портретом Ильича ведущим. Пышные похороны в Академии наук и скромный гроб для смертных. Титулы академиков и членство в ЦК для одних и Общество знаний для других. Пятизначные премии и Звезды Героев для избранных и небо в звездах для всех других…

Но ему не нужны были громкие титулы, высокие посты и награды… Профессору, доктору наук, нужно было только небо. Он был главным советником двух Генеральных конструкторов, ведущим специалистом двух крупнейших и знаменитых авиационных фирм, выпускающих лучшие в мире истребители и двигатели к ним.

С детства и всю жизнь он мечтал о самых высоких скоростях и недосягаемых высотах и всю жизнь работал, воплощая свои мечты в железо и людей. Тяжёлые смертоносные истребители порхали в небе, как лёгкие стрижи. Они были в воздухе неуязвимы и непобедимы. Он боролся с главным соперником за океаном и всегда был впереди. Но его никто не знал, кроме самых главных. И никогда не узнает…

Он посмотрел на часы. 9.30. Ветер донес рокот мотора. По полосе к самолету на бешеной скорости катил газик с летчиками…

Он шел вдоль высокого забора из пик Ордена меченосцев и вспоминал элегантную решетку Летнего сада. Впереди, не торопясь, шла женщина в ярком шелковом платье. В Москве стоял жаркий июль. Все нормальные люди давно на море, в садах и огородах, а тут… В башке пусто, как в утробе. А ведь красивая талия… Большая редкость, кстати, в наше время. Все-таки сзади женщина не менее хороша. А если еще и спереди ничего… Черт возьми, до чего же красивые бедра… Даже обходить жалко…

Однако вот и бюро пропусков. Сердце заныло от тоски… – опять паспорт, допуск, пропуск. Обшарпанные стены, грязный потолок, протертая до желтизны вертушка. Окошечко десять на десять дюймов. Заспанная размалёванная девка с трехклассным образованием, убежавшая от коровы в столицу и живущая в трехкомнатной квартире с мясником Васькой из соседней Прохоровки.

Паспорт с допуском и другими бумагами исчезли в окошке. Теперь двадцать минут можно читать газету. Можно подумать, что эта Дуня проверяет, что делали его родители в 37 году. Так. Что тут пишут в центральной прессе?..

Как обычно: «В политбюро КПСС»… Все ясно… Можно не читать… На последней странице: «Очередная победа замечательного советского спортсмена»… Интересно, сколько он получил за эту победу?.. Советы огороднику… Во саду ли, в огороде… Так… Что за черт!.. «Авария в тумане»… При посадке… Внезапно отказали оба двигателя… Ведущий летчик первого класса катапультироваться не успел…

– Возьмите, – паспорт с бумажками вылетел из окошка на полку. Он взял бумаги

и побрел к вертушке. Толстая пожилая вахтерша долго крутит паспорт и нехотя возвращает, глядя на него, как на уголовника, рвущегося в Кремль…

Как же так?.. Оба двигателя… сразу оба… Так же не может быть… Сколько же им было? Наверно не больше тридцати… Солнце скрылось за тучей. Стал накрапывать дождь. До корпуса КБ еще метров сто. Дождь вдруг усилился. Он прибавил шагу. Вот и корпус Генерального. Почти вбежал в подъезд…

Снова проверка… Молодуха в такой же форменной шинели с маузером на шикарном бедре опять крутит его паспорт. Похож – не похож? В нём закипает злость… Интересно, что у нее там, под шинелью?… Наконец, поджав губки, цербер с малиновой помадой отдает опять нехотя его «молоткастый и серпастый»…

Снова вертушка. Теперь – на второй этаж. Прямо – стеклянная дверь. За ней вахтер. Так. Ну, кажется, все. Кабинет Генерального – через пять дверей. Открываем тяжелую дубовую, обитую дермантином дверь и входим в приемную.

Секретарша окидывает и оценивает.

– Архип Михайлович занят.

– Хорошо, я подожду.

– Ждать придется долго.

– Ничего. Мне не привыкать.

– Откуда вы?

– Я с Зенита. Он ждет меня.

– Минуту. Ваша фамилия?.. Архип Михайлович, к вам с Зенита… Хорошо… …проходите, пожалуйста.

Он отворил дверь кабинета и вошел. Высокий сухопарый старик стоял в углу у окна и разговаривал с чопорным чиновником в строгой паре. Манера говорить выдавала в нем штампованного аппаратчика. Он слегка кашлянул и встал около двери. Академик повернулся к нему и кивнул на стол. Он прошел через огромный сумрачный кабинет мимо стола заседаний, за которым сидели обычно все главные и генералы, и сел около его стола. Во всю стену против окон висел продольный разрез последней модели двигателя серии АЛ…