Сергей Степанов-Прошельцев - Волжане. Люди Нижегородского края

Никита закуривает очередную сигарету. И продолжает свой рассказ:

– Нашёл её еле-еле. Избушка на ладан дышит, как и она сама. «Носовой платок есть?» – выслушав меня, первым делом спрашивает. Достаю. Она при мне заузлила его и говорит: «Затяни узлы покрепче и всегда с собой носи, даже когда спать ложиться будешь, не ерохорься, клади под подушку». Потом взяла какой-то каменный шар, потёрла им меня, а сама шепчет – быстро так, неразборчиво. Смешала что-то из двух склянок, даёт мне выпить. И – полегчало, чирьи все позасохли. Вот и думай после того, польза или вред от ведьмы…

Превратились в сорок

Но вернемся к началу нашего повестования. Шел последний год царствования Ивана Грозного. А тут еще в небе появилась яркая комета. К чему это? И повелел государь прислать в Москву из всех концов государства самых известных по тому времени прорицательниц.

Всего их набралось 13. Они представляли Архангельск, Вятку, Сольвычегодск, Белов, Орел, Тотьму, Пелым, Соликамск, Полоцк, Лух, Смоленск, село Просвиряково. Из Нижнего Новгорода отрядили в столицу Феклицу. И ведуньи объяснили доверенному царя Бельскому, который каждый день посещал их, что Иван Грозный умрёт 18 марта.

Так и вышло. Государь сел играть в шахматы, но неожиданно покачнулся, схватился за грудь и упал замертво. А предсказательницы поплатились за свой точный прогноз – их повелели сжечь.

Легенда рассказывает, что на пепелище обгорелых трупов не нашли. Якобы вещуньи превратились в сорок.

Эталоны красоты со временем подвержены изменениям. Но есть другая красота — духовная. А она с годами не меркнет.

Печальная повесть о великой княгине

Вот уже без малого 640 лет покоится в земле прах великой княгини Нижегородской Вассы, но память о ней жива. Васса (в иночестве Феодора) причислена к лику святых, каждый год, 28 марта, в день перенесения её мощей, верующие поминают добрым словом дочь тверского боярина Иоанна.

Васса была еще подростком, а все говорили о том, что она – писаная красавица. Увидел ее случайно великий князь суздальский и нижегородский Андрей Константинович – и глаз не мог отвести. И Васса стала его женой.

Но не все было гладко на жизненном пути князя. Рубился с врагами, получил ранение, заботы наваливались: нужно было сохранять, хотя бы чисто формально, добрые отношения с Золотой Ордой, вовремя собирать и платить дань, защищать подданных от набегов тех же татаро-монголов, мордвы, да и что греха таить, соседей-славян, решать другие важные вопросы. С женой Андрей Константинович виделся редко. Детей у них не было.

А любовь была, да такая, что, как рубина свет, в веках не гаснет. Почти 13 лет прожили они вместе, и все эти годы друг в друге души не чаяли. А когда жизненный путь князя прервался, и Васса, которой не было ещё и тридцати лет, стала безутешной вдовой, она постриглась в монахини, раздав все своё имущество бедным, да в святые храмы. И посвятила себя на веки вечные Господу. Скончалась княгиня в Зачатьевском монастыре, построенном её мужем на берегу Волги близ устья реки Почайны.

Монастырь этот сгорел дотла 29 июня 1685 года. Но мощи Вассы успели перенести в Спасо-Преображенский собор, где они находились рядом с гробницей Козьмы Минина. Вплоть до 1929 года, когда большевики собор взорвали.

Отвергнутая невеста

В 1617 году первому царю из династии Романовых, Михаилу Федоровичу, исполнилось двадцать лет. Но он был холост, и для пущей солидности бояре решили его женить. Стали подыскивать супругу, устроили « смотр невест» – если выражаться современным языком, конкурс красоты, и выбор государя пал на дочь небогатого дворянина Ивана Хлопова, Марию.

Девушка поражала всех, кто её видел, какой-то необыкновенной красотой. Портрета её, к сожалению, не сохранилось, но современники восхищались ее миндалевидными, «небесными» глазами, румянцем на щеках и тяжелой русой косой до пят.

Царской невесте отвели особые покои и по обычаю того времени дали новое имя – Анастасия. Её родители и дядья – Иван и Гаврила – были приняты ко двору, осыпаны подарками. И Михаил Федорович неожиданно для всех приблизил к себе Гаврилу Хлопова – они стали чуть ли не приятелями.

Бывший царский фаворит Михаил Салтыков, был уязвлен в самое сердце и затаил обиду. А вскоре после ссоры с Гаврилой у него, вероятно, возник коварный замысел – отомстить. И он решил отравить Марию Хлопову.

Такой случай представился. Заканчивались приготовления к свадьбе, и царь поехал в церковь – помолиться перед бракосочетанием. Его сопровождало всё семейство Хлоповых в полном составе, включая даже бабушку Марии, Желябужинскую. Не было только самой невесты царя – это запрещала традиция. И согласно одной версии Салтыков, воспользовавшись этим, подкупил прислугу, и Марию напоили каким-то снадобьем, после чего у нее открылась неудержимая рвота. По другой версии, у невесты просто было расстройство желудка.

Царю донесли о случившемся, а Салтыков и его мать подлили масла в огонь. Они уверили Михаила Федоровича, что болезнь очень опасная, что детей от этого брака у него никогда не будет.

Придворные доктора Бильс и Балсырь это не подтвердили. «Плоду и чадородию от того порухи не бывает» , – заявили они. Но Михаил Салтыков гнул своё. И убедил мать царя, инокиню Марфу. Она потребовала, чтобы Марию удалили из Белокаменной как можно дальше, дабы её не лицезреть ( Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей.Москва, издательство «Эксмо», 2009).

Был созван Земский собор. Гаврила Хлопов утверждал, что болезнь проходит. Но бояре побоялись ослушаться царскую матушку – очень уж крута была. И экс-невесту сослали в Тобольск, а её отца и мать – в Вологду.

В 1619 году вернулся из плена отец царя, митрополит Филарет, и был посвящён в патриархи. С его появлением влияние матери на Михаила заметно уменьшилось. Филарет не согласился с бывшей женой и осудил сына за малодушие. Невесту и её родственников в 1619 перевели в Верхотурье, а в 1621 – в Нижний Новгород. Нижегородский воевода Петр Головин поселил Хлоповых в просторном доме в Благовещенской слободе, в приходе Предтеченской церкви.

Но Филарет не настаивал на браке сына с Хлоповой. Предложил сосватать Михаилу литовскую принцессу, но тот отказался. Отверг и союз с племянницей датского короля Христиана. Он с тоской вспоминал Марию.

Патриарх понял; это – любовь. По его приказу врачи Бильс и Балсырь отправились в Нижний Новгород, чтобы вновь осмотреть невесту. Они сделали вывод: «Марья во всём здорова» (там же). И тут стало понятно: Михаил Салтыков « учинил заговор». Его вместе с братом Борисом сослали в свою вотчину. Но Марфа Романова была непреклонна. Она пригрозила сыну: «Если Хлопова будет царицей, не останусь я в царстве твоём» (там же).