Александр Кованов - Вижу войну глазами деда
- Название:Вижу войну глазами деда
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785449686657
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Кованов - Вижу войну глазами деда краткое содержание
Вижу войну глазами деда - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Зима была очень снежной. И весной Алей разлился так, что всю пойму Склюихи затопило по самые ушки. И дома – по самые крыши. Пришлось людям перебираться на бугор и строить себе новое жильё.
Ковановы построились как раз на том самом месте, где сейчас стоит мой дом. И Тришечкины рядом, забор в забор. Так и жили по соседству, помогая друг другу во всём.
В 1903 году у Ковановых родился сын. Нарекли его Федулом. А у Тришечкиных в 1905-м я родилась – твоя баба Нюра. Отцы наши погибли на германском фронте. А мамки наши сговорились да сосватали нас с Федулом в 1923 году. После этого моя мама уехала жить к своей двоюродной сестре в Шемонаиху, оставив меня на попечение молодого мужа.
В 1925 году родила я деда твоего – Ивана, а в 1930 – дочку Марию.
Как и все, вступили в колхоз. Хотя муж мой, Федул Павлович, хотел хозяйствовать самостоятельно. Старики подсказали тогда: «Не шали, Федул! А то не сносить тебе головы!» Как в воду глядели. В 30-е годы местный уполномоченный Калина человек сорок, без суда и следствия, на тот свет отправил. Зверствовал страшно. Любому прохожему мог зубы выбить, бабу или ребёнка плёткой отхлестать. И, чуть что не так, за револьвер хватался. Особо жесток он был к тем, кто Богу молился. Врывался в дома, срывал иконы и устраивал из них костёр во дворе.
В 30-е годы в Самарку голод пригнал много народу с Украины и Поволжья. А перед самой войной немцев из Поволжья сюда пригнали. Что те, что другие – худющие. Кожа да кости. Голодные да напуганные. Покармливали, конечно. И на ноги встать помогали. Благо – земли много. Только не ленись. И в колхозе рабочие руки всегда нужны.
Потом началась война…
Но об этом тебе пускай дед расскажет. У него это лучше получится…»
Глава 2. «Ванькино детство»
Пилим с дедом дрова.
Много их на долгую сибирскую зиму надо. Рядом с козлами уже высоченная гора из берёзовых чурбаков лежит, а всё мало и мало.
У меня, тринадцатилетнего, уже и плечи ноют, и ноги стоять не хотят. А дед всё потягивает двуручную пилу на себя, да меня подгоняет: «Давай, Санька! Давай! К зиме нам с тобой хорошенько согреться надо. Чтобы до весны хватило».
Допилили, наконец-то, длинный кривой ствол. Дед объявляет: «Перекур!» и достаёт из кармана пару ирисок в замусоленных обёртках. «Это тебе от зайчика…» – приговаривает.
Улыбаясь деду в ответ, тяну: «Де-е-е-д, большой я уже…» Хотя в душе искренне радуюсь этому гостинцу из кармана старенькой фуфайки.
Этот карман был как шляпа фокусника в цирке. Чего только из него не появлялось! И пряники, и конфеты, и… Однажды даже маленький щенок появился, который стал Шариком и прожил в нашей семье семнадцать лет.
Дед садится на пенёк, достаёт из кармана пачку «Беломора» и, привычно смяв гильзу, закуривает, с наслаждением пуская клубы сизого дыма.
– Деда, а ты маленьким был?
– Конечно, был! – удивляется дед.
– А каким ты был?
– Да, таким же как ты, Санька. Только чуток поменьше.
– Почему поменьше?
– Время тогда не больно сытное было. Да, к тому же, в мать пошёл – маленький да худенький. Отец мой здоровый был. Настоящий богатырь. А мама – как курочка. Вот, я посерёдке между ними и получился.
– Деда, а каким ты в детстве был?
– Ты уже спрашивал.
– Не-е-е… Как ты жил в детстве?
– Обычно жил. Как все мальчишки. С шести лет отец меня уже «мужиком» стал называть и велел матери по хозяйству помогать. Манька-то, ещё маленькая была.
– Да и ты маленький был! Какой из тебя помощник?
– Ишь, ты! Это сейчас вы в шесть лет в детский сад ходите. А я в свои шесть в магазин за хлебом с запиской ходил. За цыплятами присматривал, козам воду из бочки своим ведёрком наливал, мамке помогал огород полоть. Ну и Маньку нянчил.
– Ух, ты! А гулять тебя отпускали? С мальчишками играть?
– Отец строгим был. С утра даст задание, а сам на работу уходит. На колхозную конюшню. Задание надо выполнить. А не выполнишь – хворостиной по заднице прогуляется. Или уши надерёт.

– Деда, а в школе ты хорошо учился?
– Хорошо. Отец меня в пять лет начал учить чтению и счёту. Так что, не побоюсь этого слова, в школе я был среди первых учеников. Да и учёба мне легко давалась. Верил я, что грамотные люди сделают жизнь в стране лучше.
– А какие предметы тебе нравились?
– Арифметика, литература, география, биология и физика. Пожалуй эти. Но и в других я не отставал. Стыдно было перед отцом «тройки» домой приносить.
Увидев, как я потупил взгляд, вспоминая свои «трояки» и «пары», дед потрепал меня по голове и продолжил рассказ.
– Особенно хорошо мне давались арифметика, черчение и немецкий. Не буду хвастаться, но «пятёрка» по немецкому была у меня одного. Учительница была хорошая. Она говорила мне: «Иван, тебе обязательно надо быть переводчиком». А я хотел быть…
Знала бы она, как мне этот немецкий пригодится на войне…
– Деда, а кем ты хотел быть?
– Твоим дедом… – засмеялся он в ответ.
– Ну, деда! Я же серьёзно спрашиваю! Ты куда после десятого класса хотел поступать?
– Не было тогда десятого класса, Санька. Закончил я семилетку. На одни «четвёрки» и «пятёрки» закончил.
– А потом?
– А потом пошёл в колхоз работать. К отцу в помощники. На уборке помощником комбайнёра был. Летом коров пас. Много работы было.
– А потом?
– А потом началась война…
– Деда, расскажи! Ну, пожалуйста!
– Потом… Потом, как-нибудь. Давай-ка, ещё часок с дровами повоюем, и – в баню.
Глава 3. «Сулико»
Дед не любил рассказывать о войне. Несмотря на то, что его часто приглашали в школу на классные часы. Несмотря на то, что он был председателем совета ветеранов Рубцовского района.
Конечно, он что-то рассказывал. Но это были привычные слова о подвиге советского народа в годы Великой Отечественной войны, похожие на уроки истории. Краткие, лаконичные, без упоминания о личном участии в боях. Знал я только что дед воевал на 4-м Украинском фронте, был обыкновенным пехотинцем и связистом. Разговорить деда мне никак не удавалось.
Скромным человеком был дедушка. Старый пиджак с медалями надевал только 9 мая, когда в Самарке проходил торжественный митинг у памятника погибшим односельчанам.
Когда Великой Победе исполнилось ХХХ лет, дед прочитал на митинге свою поэму. Огромный поэтический труд на 96 листах, напечатанных на машинке. Он сумел рассказать в стихах о каждом односельчанине, прошедшем войну. О живых и павших. Не забыл никого.
У памятника стоял вой… Пожилые женщины теряли сознание. И сам дед после этого митинга свалился на неделю с сердечным приступом.
К сожалению, мои родственники не сохранили поэму. Жалею об этом всю жизнь. Почему не взял себе? Почему не переписал? Почему не сохранил?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: