Илья Тамигин - Димитриос Ништяк из тотема Совы. Героическая фантастика

– Ты знаешь про христиан? Про Иисуса Христа?

– Нет! – Тэро, улыбаясь, покачал головой, – А кто это?

Эх, как ему объяснить-то? Слов не хватает… Можно, конечно, попытаться пересказать евангелие, но не в трех же словах! А если просто сообщить, что Иисус Христос – Бог Сын, одна из ипостасей Единого бога? Не поймет, у них этот… политеизм, своих-то богов не всех помнят, где уж про нового… Митя и пытаться не стал.

Посидев немного в молчании, Тэро положил руку на Митину коленку.

– Ты мне нравишься. Хочешь спать со мной сегодня? Корнелий разрешит! – он недвусмысленными жестами проиллюстрировал свое предложение.

– Нет! – смутился гладиатор Димитриос, – Я… с женщинами только.

– Женщины – раз в неделю! А жизнь коротка! Удовольствий мало, – наставительно произнес Тэро, выпрямляясь.

Настаивать он не стал, но потерял к новичку всякий интерес и удалился. Больше никто не подходил. Видно, дружить здесь было не принято. Да и как дружить с человеком, которого, может, уже завтра надо будет убивать в цирке? Такие сложные философические мысли бродили в голове. Полная, однако, растерянность. 680 год, гладиаторская школа, Древний Рим! Машина времени, что ли, сработала? Но нет ничего подобного! Вообще, надо придумать, как смыться отсюда! А то потренируют, потренируют, да и на арену! И – ага! Порубят в капусту и фамилии не спросят…

Брякнул гонг. Все прервали свои нехитрые занятия и потянулись в барак. Спать.

Ночью приснились сцены из фильма «Гладиатор». Проснулся, долго вспоминал. Что-то там было важное, такое… подсказка… выход из положения… Но так и не вспомнил, снова уснул.

Утро началось с водных процедур – обливания у колодца. После завтрака все двинулись на тренировки. Корнелий Борра дал Мите деревянный меч и квадратный, обтянутый кожей, небольшой щит.

– Фехтовал раньше? Знаешь прямой меч? Фракийский щит?

– Фехтовал. Щит не знаю.

– Смотри! – Корнелий показал, как правильно держать щит, – Так – от удара в голову, так – от удара в корпус, если противник правша. Нападай!

Митя занимался боевыми искусствами года два назад, и небезуспешно, но меч был непривычно короток. Ладно, попробуем! Он сделал колющий выпад, целясь в горло. Корнелий без труда отбил мечом, и развернув кисть, провел секущий удар в голову. Митя умудрился прикрыться щитом. Тут же последовал удар в корпус справа, тоже секущий, который мечом отразить не удалось, а заслониться щитом уже не было времени. Боль взорвалась в боку багровой вспышкой.

– Убит! – улыбнулся инструктор, – Если бы меч был настоящий, я б тебя пополам перерубил!

Да, мастер! Как он меня, в два движения! Синячина теперь обеспечен.

– Нападай ещё!

Ученик гладиатора схитрил. Сгруппировавшись, он сделал подкат под ноги противника, и выбросил меч вверх, расчитывая попасть в пах. Но Корнелий легко подпрыгнул, пропуская его под собой. А если так? Мельница! Ногой в развороте в корпус… Принял на щит, ноги открыты… В падении – н-на! Попал! Не дать опомниться, колоть в пузо! Отбил… А если… Оба-на! Свет выключили! И звук тоже…

Ой, водичка! Холодненькая!

Открыл глаза. Корнелий, улыбаясь, лил на него воду из кувшина.

– Отлично, Димитриос! Уже давно я не попадался на такие финты и удар по ногам! Продолжишь сегодня с Сарухом. Вечером получишь вино и женщину.

Он выпрямился и отошел, слегка хромая. На левой голени было видно рубец и содранную кожу. Митя пощупал голову: крови нет, но шишка преизрядная! Что ж, такая наша гладиаторская планида… Посмотрел на свой меч: струганная дощечка с гардой… Вдруг вспомнил: отличившимся на арене гладиаторам, по требованию публики, император дарил деревянный меч, как символ свободы. Да-а, перспективочка. Всех, типа, победить, да ещё красиво. И – вольная птица! Всего-то делов. А потом что? Ну, как в фильме, тот мужик, свою школу открыть… Не землю же пахать! Мечты, мечты…

Подошел ещё один иллириец – Сарух.

– Становись! Я покажу тебе комбинацию, будь повнимательней.

До обеда они отрабатывали удары и защиту от них. Митя уже чувствовал себя гораздо уверенней, работая со щитом. Но сказывалась слабая общефизическая подготовка, руки и ноги быстро налились тяжестью, дыхания не хватало, горло першило от сухости. Вдобавок, несколько раз чувствительно получил по голове, плечу и ноге. Саруха он смог задеть только один раз, но зато – качественно, прямо в живот! После этого они присели передохнуть. Сарух негромко предложил:

– Если ты вечером отдашь мне свое вино, то я перед отбоем сделаю тебе татуировку. Какой твой тотем? С ним ты будешь защищен от злых духов.

Митя задумался: почему бы и нет, собственно? У многих бойцов он видел здесь причудливые картины. А для удачи все сгодится! Слишком много удачи не бывает! Тотем… И у него, и у отца всю жизнь была кличка «Сова».

– Мой тотем – сова. Ночная птица: Ху-гу! Ху-гу! Понял? – латынь уже гораздо легче соскакивала с языка. Практика, и ещё раз практика!

– О-о! Это сильный тотем! Символ мудрости!

Они ударили по рукам. Встали, и фехтовали ещё около часа, пока не прозвонил гонг на обед. После обеда полагалась сиеста – два часа отдыха. Кто же бьется на полный желудок! Митя блаженно растянулся на тюфяке в прохладе своего нумера. Все тело болело, но это была здоровая боль активно работавших мышц. Ничего, ещё денек-другой, и втянемся! Судя по всему, я тут не самый плохой боец. Вон, даже бабу сегодня дадут, и вино… Но, как он меня по башке-то, а? На голову бы мокрую тряпку, чтобы шишка не разрослась… И не заметил, как задремал.

Гонг!

Вскочил, наскоро умылся у кадки. Где там мое орудие производства?

Сарух уже ждал. Снова отрабатывали приемы и приемчики. Некоторые движения казались странными, ненужными, но Сарух объяснил, что это – для связки с другими ударами и блоками: то-есть, проведя удар, немедленно приходишь в готовность для следующего. До перерыва выдохся конкретно. Пить Сарух разрешил только три глотка:

– Надо, чтобы сошел лишний жир, чтобы ты был жилистый и неутомимый. В настоящем бою, который длится полчаса или три четверти часа, выносливость очень понадобится.

– А ты был когда-нибудь на арене? – прохрипел Митя пересохшей глоткой.

– Да. Дважды.

– И что?

– Что, что! Убили меня, оба раза! – Сарух захохотал над собственной неуклюжей шуткой.

Мите смешно не было.

После перерыва Сарух дал веревку, заставил прыгать, объяснив про слабые ноги. Потом – подтягиваться на турнике, ходить гусиным шагом, боком и спиной вперед, отбивая одновременно удары щитом. Незаметно тени стали длинными, пришло время ужина.

Поплескавшись у кадки и поужинав, почувствовал себя лучше. Вот только ноги стер на острой щебенке, давно босиком не ходил. В конце ужина пришел Корнелий и владелец школы Марцелл.