Вадим Огородников - Киев – Бердичев. Сахалин – Хабаровск. Рассказы старого офицера. Бытие. Книга 3

Уложили спать вновь испеченных солдат далеко за полночь, многим достались вторые этажи коек, они опасались, что упадут, но спали с дороги и большого напряжения последнего дня крепко, и большинству не хотелось в семь часов вставать, не привыкли но, наконец, их сводили в туалет, умыли и построили. Природа человека обременена огромным количеством условностей, простейшие вещи кажутся невероятными, обыкновенные человеческие надобности постыдными, функции организма в присутствии посторонних невозможными. Так оно случается каждый раз, когда даже лица единого пола попадают в условия общности, коллектива. Элементарно сходить в уличный солдатский туалет, когда бок-о-бок стоят и справляют малую нужду в один наклонный лоток двадцать человек, не у каждого получается. У людей воспитание разное. Общественная жизнь становится возможной очень не сразу. Во всяком случае, об этом никогда не говорят, но даже таким мелочам приходится молодого человека учить. Не говоря уже о всех элементах физической и физиологической жизни.

По сигналу «подъем», бывшие еще вчера мамины сыночки, не всегда могут сразу встать и строем бежать в уличный туалет. И строем на физическую зарядку, и строем, под командой старшины, или другого сержанта, в казарму, умыться и почистить зубы, бриться, строем в столовую принимать пищу, и укладываться во время, отведенное уставом на обед, все это предметы обучения, которые забирают много времени и нервов, как у обучаемых, так и у обучающих. В те времена в распорядке дня военнослужащего срочной службы был послеобеденный отдых. Полтора часа все должны были «отдыхать лежа, спать» это было обусловлено, скорее медицинскими показаниями. После войны организмы молодых людей, побывавших в условиях голодной России и республик, были значительно ослаблены. Всем этим премудростям предстояло научить и этой науке ежедневно следовать вновь созданным подразделениям молодых солдат.

Утром сержанты поднимались на пятнадцать минут раньше, наводили порядок на своих спальных местах, и к подъему были готовы командовать своими отделениями. Ни один молодой солдат не оставался без внимания.

С окончанием завтрака начинались занятия по курсу молодого бойца. В расписании это была строевая подготовка. Потом уставы, опять-таки строевой, Внутренней службы, Гарнизонной и караульной службы, Наставления, по вторникам и пятницам два часа политической подготовки, материальная часть оружия, огневая, физическая, по специальной программе.

Строевая была во главе всего, не считая политзанятий, которые должны были убедить солдата в ни с чем не сравненной любви к своему государству, народу, Советскому правительству и Коммунистической партии, в особенности. Строевая начиналась с одиночной, которая учила всему, азам, от постановки ноги при ходьбе и до поворотов на месте и в движении, обязанностям солдата перед построением и в строю. Оказалось, что в освоении строя молодые призывники значительно слабее и усвоение приемов строевой подготовки у них идет более сложно. Но нет таких сложностей, которые не преодолели бы замечательные сержанты Гайфуллин и Мирсагатов. Тренировали они мальчиков, только что призванных, с каким-то упоением, будто бы соревнуясь. И каждый старался показать другому, и сержантам других взводов и рот мастерство своих подопечных. Понемногу в эти соревнования втянулись и сами новобранцы и лихо вышагивали в строю выполняя распевные команды своих командиров.

Основные приемы строя, таким образом, были освоены недели за три, на приемы строя с оружием ушло значительно меньше времени. Подготовка молодежи продолжалась.

Вооруженные силы были одеты в кирзовые сапоги и хлопчатобумажные гимнастерку и бриджи, подобные тем, которые носили солдаты много лет в России. В нашем случае новобранцам выдали сапоги с юфтевыми (не кирзовыми) голенищами, что было явным доказательством того, что их по окончанию срока обучения и приема присяги направят для дальнейшего прохождения срочной трехлетней службы за пределы Советского союза.

Один солдат писал в письме на родину: «… одели нас в говяжьи сапоги и гоняют, как соленых зайцев». Но цензура была, и это письмо не вышло за пределы дивизии. Над этой фразой посмеивались три близко лежащие полка. А их, действительно, готовили к службе в группе советских войск в Германии. Со всем составом молодого пополнения срочно были проведены занятия по вопросам секретности отдельных военных сведений.

Настал день, когда принялись за сколачивание отделений в состав взвода, роты. Здесь занятия по строевой подготовке вели офицеры взводов, а на заключительном этапе – командиры рот.

Никогда строевая подготовка солдат в Русской армии не обходилась без разучивания и исполнения строевой песни. Их великое множество, и свою любимую определяет каждое подразделение в зависимости от пристрастий команды и сержантов. Любимая песня и звучит громче и исполняется задорнее. Не обходится во многих солдатских коллективах и без фольклора, и эти песни остаются в памяти частей и подразделений очень надолго. На мотив и тематику сочиненной этим призывом песни мне удалось услышать уже переделанную, с лагерно-тюремным акцентом, через, без малого, пятьдесят лет. Эта строевая готовилась и репетировалась в тайне от меня, и, однажды, во время пешего перехода на стрелковый полигон они мне ее спели в полном тексте.