Ада Тагильцева - ДИАЛОГИ О БОРИСЕ ГОДУНОВЕ. Историческая литература

– Господи, удивил. Мы всю жизнь под какими-нибудь санкциями, – пожала я плечами. —Может быть хоть сейчас власти пошевелятся и начнут развивать свою, а не чужую экономику. Наши зеркальные ответы, не уменьшают потерь. Справедливости ради, скажу, что санкции на продукты питания заставили нашу власть заняться сельским хозяйством. Всё, как всегда, «пока гром не грянет, мужик не перекрестится». 24 Хорошо, что логистику наладили и расширили поставки из других стран. Немного греет душу, что контрсанкции привели к сокращению рабочих мест, банкротству фермеров, росту социальной напряженности в Европе. Если потери для Дании и США не превысили десяти процентов от общего объема экспорта, то потери Норвегии достигли семидесяти процентов. Общие потери стран Евросоюза оцениваются от шестнадцати до шестидесяти трёх процентов объемов экспорта для молочной продукции. 25

– Нашла чему радоваться, – фыркнул Кирилл, – наши потери ежегодно составляют более ста двадцати миллиардов зелёных. 31

– Ты прав, конечно, радоваться не чему, но надеюсь, что бизнес Евросоюза, неся большие убытки, потребует от Брюсселя, по примеру бизнесменов Германии, отмены санкций против России. За ней последовали Италия и другие страны Евросоюза, у которых накопилась масса своих проблем, не говоря о засильи эмигрантов с Ближнего Востока и Африки.

– Надейся, – съязвил Кирюша, – инерционность Брюсселя такая же, какая была у нас при Советах. Они возмущаются только в кулуарах. Опять же не думаю, что они пойдут на конфронтацию с янки. После введения санкций у нас резко упал товарооборот, и уменьшились валютные доходы, не говоря о замедлении роста ВВП. О развитии малого бизнеса только трындят, а по факту душат его налогами так, что он уходит в тень или попросту разоряется. В результате имеем потерю рабочих мест и, в целом, дестабилизацию политической системы управления. Попытка правительства сбалансировать бюджет за счет высокой ключевой ставки, ужесточения отношений собственности внутри страны привели к: сокращению реальных доходов населения, увеличению транспортных затрат. Тут тебе и «Платон», и рост акцизов на бензин и нагрузки на бизнес. Мы утратили конкурентоспособность экономики и в науке. Особенно удручают провалы реформ в образовании, здравоохранении, социальной политике. 31

– Для нас сейчас как никогда важна внутренняя стабильность, – размышляла я вслух. – После прививки девяностых, несмотря на кризис и санкции, люди объединяются вокруг Путина благодаря его внешней политике. Людям надоела экспансия против России со стороны Запада. Несмотря на пропаганду, что тоже необходимо, пропутинские силы ведут правильную информационную политику, стараясь не врать и объяснять реальное положение вещей, тем более, что в век интернета любой думающий человек может сопоставить получаемые известия и сложить два плюс два, понимая важность сохранения независимости. Во внутренней политике дело обстоит значительно сложнее и её не ругает только ленивый. Не устраивают действия либерального правительства в экономике, особенно это касается наплевательского отношения к нуждам двадцати миллионов бедняков и пенсионеров, живущих в нищете. Пугает и возможное замораживание наших денег в США, где высок риск их потери при непредсказуемой политике Трампа. Меня, как и многих, бесят бредовые высказывания наших доморощенных либералов, получивших всё благодаря стране, но ненавидящих её и население. Договорились до того, что страну нужно отдать под внешнее управление «разумным» иностранцам. Продолжающееся противостояние внутри страны не сулит ничего хорошего. Так и до смуты не далеко.

– Грустную картину ты обрисовала, – вздохнул Кирилл. Пожалуй, пойду домой.

– До свидания, – закрыла я за ним дверь.

– Привет, писательница, – начал с порога Кирюша.

– Чай будешь? Издеваешься? Какой же я писатель? – спросила я.

– Как это не буду? И варенье доставай. Раз ты получаешь деньги за свои работы, значит – писатель. Что нового наваяла? – в свою очередь спросил он.

– Отправила работу по взаимозависимым лицам и контролируемым сделкам, кстати, наиболее интересную, и решила «завязать». Надоела самоцензура, – накрыла я на стол.

– Оставляй, как написала.

– Всё равно редактор попросит смягчить формулировки. Им не хочется конфронтации с налоговиками и судебными чиновниками. «Гарант» получает от них всю необходимую информацию. Порой становится противно, когда видишь неправомерные судебные решения. Ещё больше бесишься от постоянного увеличения налогов. Совсем бизнес задушили, зато постоянно трещат о помощи малому бизнесу. Да и последнюю мою работу о соцналогах не оплатили. Я её четыре раза переделывала. Не успею закончить, как снова выходят изменения в законодательстве. В общем, надоело. Буду писать романы, – отчиталась я.

– Ну, ты и тихушница, – рассмеялся Кирюша, – о романе, почему молчишь? Напечатают?

– Откуда знаешь? Сомневаюсь. Не формат. Зато высказалась. И о чём говорить, если роман издан только в инете, где меня почти не читают, – пожала я плечами.

– Не читают, потому что ты себя никак не рекламируешь. В соцсетях ничего о себе не пишешь, – назидательно сказал Кирюша.

– Не умею я «чатиться», не интересно, да и времени жаль. Судя по всему, ты его прочёл, но тебе, ведь, лень рецензию отправить, – разозлилась я.

– Может быть когда-нибудь и отправлю. Роман у тебя вполне приличным получился. Информации много, даже слишком. Шибко умная ты, Ада. Сама и напиши на себя. Оправь под чужим именем, – предложил он.

– Какой ты всё-таки авантюрист, Кирюша, – рассмеялась я. – С чем пожаловал, на сей раз?

– Я – такой. Квасу налей. Что думаешь о Сирии? С 30 сентября там наши воюют. Одна гуманитарная помощь для Донбасса, а сейчас и для Сирии сколько стоит! Нам это нужно, особенно сейчас? – ехидно спросил он.

– Какой квас? Не сезон. Пей чай. Провоцируешь? – рассмеялась я. – Ты и сам всё прекрасно понимаешь. Во-первых, наше участие в Сирии легитимно, не в пример американцам с коалицией. Есть просьба президента Башара Асада. Во-вторых, используется прекрасная возможность для воинских учений и испытаний техники в боевой обстановке. Это тебе не полигон, да и средства всё равно предусмотрены. В-третьих, ИГИЛовцев 26, в том числе наших отщепенцев, на чужой территории раздолбаем. Не всех, конечно, но всё-таки. То, что утерянные военные базы восстановили – тоже хорошо. А что касается денег на гуманитарку, что ж поделаешь. Возможно, потом преференции получим на восстановление Сирии. Как твоя Аня в Германии? Что рассказывает об эмигрантах с Востока?

– Что-то раньше не замечал я у тебя такого цинизма, – удивился Кирилл. – По рассказам Ани – там полный мрак. Немецкая дебильная толерантность не знает пределов. Готовы сдать все свои ценности, да и сдают понемногу. Бородатые Кончиты и однополые браки – вишенка на торте. Эти безграмотные бородачи не собираются работать. Агрессия льёт через край. Чуть ли не половина немцев набрасывается на своих – тех, кто против эмигрантов. Мусульмане в Германии – священные коровы. Криминализация, чуть ли не одномоментное обнищание более двенадцати миллионов немцев. Зато каждому беженцу: семейная квартира с мебелью и бытовой техникой, пособие в 399 евро в месяц, не считая единовременного – в 2800 евро, оплата любого врача и бесплатное обучение немецкому до приемлемого знания. Аня получает стипендию в тысячу евро. Приняли программу по принудительному переселению стариков из их больших квартир в комнаты или маленькие квартиры по социальной норме, поскольку квартиры нужны беженцам, среди которых немало террористов. Это же надо было придумать – пускать всех, даже без документов! Боюсь, «весело» немцам будет от эмигрантов. Во время нападения на «Шарли эбдо» в Париже ни одна газета не написала, что это были мусульмане.