Борис Сафин - Рязанский сказ. От Мурома до Рязани

Иван в этот день на службу не пошел. Гудели ноги, дрожали мышцы на руках. Вчера Анисим Данилович загрузил работой на два дня: «Тридцать кос для косарей и пятьдесят скрепов для лесорубов к завтрашнему вечеру должно быть!». Иван еще подумал: «Чаво энто с ним? Задумал меня на праздник не пущать? Аль, што б я от ево Зинаиды не сбег? Ну, уж нет! Я братьев позову, сёдня к ночи управимси». И управились! Только ноги болят и руками не повернуть. Уже солнце в окно полуденным жаром палит, а Иван с лавки подняться не может: «А, есля, Катенька к костру прийдеть? А, я тута валяюся! А, ежели Яфим Темный свою непотребу, не ко времени, у Катеньки требавать будеть? Хто защатить? Нада вставать!» Иван слез с лавки, подошел к кадке с холодной водой и, тотчас вылил целый ковш себе на голову: «У-ух. Добро!» и, пошел одеваться.

– Маменька! Чаво мне одеть-то на кострище?

– Како кострище? На соби погляди. Вчора еле до лавки дополз. Не ровен час в костер свалиси. Отлежись на лавке-то. Што Анисим Данилович скажеть? Или ты Зинаиду с собою бярёшь?

– Ишо чаво. Мне та Зинаида совсем не нужна. Народ смешить! Вон та белая рубаха подойдеть?

– Вот глупой! Всё поперек, да поперек. Красную рубаху надень, да шаровары плисовые, шо дядька из Мурома передал. И сапоги кожаные надень. Пущай знають, што мы не лыком шиты.

– Можа и глупой, да пятухом перод робятами не хочу. Надену белую рубаху, портки, да лапти. Да картуз широкий. Вона нынче солнце как палить, пряма качаетси, как на качелях.

Когда Иван пришел на пруд, народ уже вовсю веселился. Дети и подростки, что посмелее, купались в пруду, парни постарше складывали хворост в стопки «на подклад», а девушки на полянке пели купальные песни:

Одну песню петь закончили, другую начинают:

Ребята срубили молодую березку и вкопали её посреди поляны. Девушки, с криками «Краси купайлу!», стали вешать на неё разноцветные полоски, шишки и всякую мелочь. Дети помладше затеяли игру в «Коршун»:

– Скажи коршун, что ты здеся делаешь?

– Ямку копаю, денежку ищу

– А зачем тебе денюжка?

– Мешок камушек куплю

– А зачем тебе камушки?

– Цыплят отгонять, чтобы через мой забор не прыгали

– А забор то высок?

– А вот я и проверю, – «Коршун» побежал «цыплят» ловить. Но не тут-то было! Цыплят наседка стережет, ловить коршуну не дает!

Подростки постарше разделились на две команды «два дома» и норовят чужой дом занять. Да есть меж ними «Сторож». Зорко следит, чтобы порядок был. Да не дают «Горелки» ему покоя, сторожа отвлекают:

Пока «сторож» в небо глядел, побежали «захватчики», чужой дом занимать, только пятки сверкают. Кого сторож догнал, тот вон из игры…

…Иван не сразу увидел в кругу девушек Катеньку. Будто жемчугом рассыпало по полянке у берез девичьи фигурки. Будто белыми и красными цветами осыпало траву. Как только солнышко коснулось верхушек темнеющего леса, раздался радостный клич:

– Айда костер палить! Айда ведьмов пугать! Айда хороводы водить!

Ребята потерли дерево, раздули дымок у края и, вот он, чистый огонь пошел гулять по сухому хворосту, радостно выбрасывая в небо фонтаны трескающихся искорок.

Иван отыскал среди щебечущих девушек Катеньку и Лизавету и стал подле них, любуясь отблесками огня на их, завороженных кострищем, лицах.

– Ты почему, Ваня, без Егора? Али заболел чего? – у Лизаветы зардел румянец

– Так, вона, у пруда копошитьси. Егор! Подь сюды!

– Бягу! Я тама русалок с робятами выглядал, а они вона у костра уже стоять, Егор бросил палку в костер и подошел к друзьям.

– Чудной! – Лизавета бережно стряхнула с рубахи Егора «цеплячую» веточку, – Кто ж на свету русалок выглядает? Они ждуть, когды закат потухнеть. Тогды и утащать. Дай я тобя за руку даржать буду, што б не утащыла кака девка с хвостом.

А на другой стороне костра бреевские девчата уже начали задирать шепелевских ребят острыми частушками – задерушками:

Шепелевские девчата тоже не «лыком шиты», посовещались, похихикали и выдали:

Тимофей надвинул картуз на глаза и спрятался за спины ребят, но те опять вытолкнули его наперед, и давай смеяться. Но девок не проймешь. Им палец в рот не клади – откусят: