Герман Нагаев - Пионеры Вселенной

«Эти люди стоят за новое, и я верю, я твердо верю – они поддержат меня. А если поддержат они, то поддержит и Советская власть!..»

Цандер стал готовить письмо к Ленину, в котором хотел изложить свои мысли о межпланетном корабле и просить Советскую власть взять на себя его постройку.

Когда черновик письма был набросан, Цандер решил поехать к Стрешневу. Он догадывался, что Стрешнев стоял ближе к большевикам и мог дать разумный совет.

«Как-никак я поднимаю вопрос о выделении для экспериментальных работ по созданию реактивного двигателя и ракеты опытного завода или хотя бы хорошо оборудованной мастерской с большим штатом специалистов. Уместна ли такая просьба сейчас, когда в стране нет ни спичек, ни мыла, ни керосина, ни обуви, ни одежды? Вдруг меня примут за «лунатика» или сумасшедшего?..

Да, спешкой можно загубить все дело. А Стрешнев скажет правду, даже поможет составить письмо более убедительно. Надеюсь, что с его помощью удастся переслать письмо самому Ленину.

В начале февраля, когда немного смягчились морозы, Цандер отправился в Москву.

Он был в добротной шубе, с воротником из меха кенгуру, в валенках и беличьей шапке. Но окна вагона оказались без стекол, и от пронизывающего ветра не было спасенья. Цандер вышел на Виндавском вокзале изрядно продрогший. Чтоб согреться, он не стал ждать трамвая, а пошел в город пешком. На углу Мещанской и Банного, у круглой тумбы с афишами, толпился народ. Приникали к самой тумбе, читали молча и угрюмо расходились.

Цандер, привстав на цыпочки, взглянул через головы:

«Социалистическое Отечество в опасности».

Сердце кольнуло.

– Что, что случилось? – шепотом спросил кто-то за спиной.

– Немцы нарушили перемирие, – ответили ему.

– Если бы только нарушили, – угрюмо заметил сосед в шинели, – а то прут по всему фронту от моря до моря.

– Да-с, дела, – ухмыльнулся в бородку какой-то господин и, уткнув нос в бобровый воротник, пошел прочь.

Цандер протолкался ближе к желтому листку-декрету, но успел выхватить лишь отдельные фразы:

«Германские генералы хотят установить свой «порядок» в Петрограде и Киеве. Социалистическая Республика Советов находится в величайшей опасности…»

Цандера оттерли в сторону. Он сокрушенно вздохнул и, засунув коченеющие руки в карманы, зашагал обратно, на Виндавский вокзал.

Советской Республике в восемнадцатом году ценой Брестского мира удалось откупиться от кайзеровской Германки, но английские, французские, американские, японские интервенты и русские белогвардейцы окружили ее свирепой сворой.

Плохо вооруженная, рожденная в огне боев, Красная Армия отбивалась почти врукопашную. А тут еще поднялась внутренняя контрреволюция: вспыхнули мятежи, восстания, «испанка», сыпняк, голод.

Чтоб выстоять и победить, все подчинялось единой цели – работать не жалея сил, сражаться – не щадя жизни!..

Завод «Проводник» был национализирован. На нем вместо резиновых изделий стали делать лопаты, топоры, кирки, вагонетки.

Враг подходил к Москве, а на шатурских торфяных болотах начинали строить гигантскую электростанцию. Это обескураживало и восхищало! Вот она – Революция!.,

Полтора месяца пролежав в больнице, наголо остриженный, исхудавший так, что его нельзя было узнать, Цандер, в сопровождении санитара, вернулся домой.

Хозяин, Иван Назарыч, в черных чесанках и лисьей «душегрейке», открыв дверь, удивленно развел руками:

– Фридрих Артурович! Господи помилуй! Да ведь мы уж и молиться за вас перестали… Считали – нет в живых…

– Возвратный тиф… подобрали в Москве…. Только из больницы.

– Теперь чего не бывает…

Цандер, увидев замок на своей комнате, глазами указал на пего:

– А где же ключ?

– Так что извините, Фридрих Артурович, а вашу комнату мы сдали другому.

– Как? А где же мои вещи? Книги?

– Книги ваши, тетрадочки и труба – целехоньки – кому они нужны? А за вещи – не взыщите… Приходили люди с завода и все до нитки забрали. Сказали, что вы померли.

У Цандера закружилась голова: опершись на стену, он тяжело опустился на широкую скамью. В мозгу стучало: «Что делать? Кому жаловаться? Куда деваться?..»

– А кто был? Я пойду на завод, выясню…

– И… хватились… Ваши латыши все подались в Ригу.

– Да ведь Ригу только освободили?

– Уж недели две, как уехали… На заводе – все новые… Вряд ли кого сыщете из знакомых.

– Что же делать? – вздохнул Цандер.

– Помнится, вроде у вас дружок был в Москве?

– Да, был… и наверное есть…

– Тогда на что же лучше! Я еду туда и могу вас подвезти, по старой дружбе.

– Помогите собрать книги и принесите астрономическую трубу. Я не могу, ослаб…

– Это мы сейчас… вот и товарищ санитар поможет…

Все, что можно было собрать на чердаке, уложили в плетеную корзину и вместе с трубой привязали на задке санок.

Хозяин укрыл седоков медвежьей полостью и, гикнув на застоявшегося рысака, погнал в Москву…

Старые друзья приняли Цандера как родного. Благо, Стрешнев только вернулся из Калуги, от стариков, – привез муки, гороха, сала.

За две недели Цандер окреп, приободрился. Ему захотелось остаться в Москве, где было больше возможностей для творчества. И вот Стрешнев повез его на завода «Мотор» – там обещали место инженера.

В небольшом скромном кабинете, обогревавшемся буржуйкой их принял главный инженер Крамешко – сероглазый брюнет с худым, озабоченным лицом.

Пожав топкую, холодную руку Цандера, он взглянул с недоверием:

– Слышал, вы после тифа… Сможете ли работать в цеху?

– Постараюсь… Я так истосковался по делу, что готов на любую должность…

– Последнее время вы занимались шинным производством?

– Да, так пришлось… Но больше я люблю моторы… когда-то был практикантом на вашем заводе в Риге.

– Мне рассказывал Андрей Сергеич… Вы ведь однокашники?

– Да. Вместе учились в институте и вместе были в Обществе воздухоплаванья…

– Суровое время не погасило вашу мечту о полетах в другие миры?

– Напротив! Революция вселяет надежду на осуществление дерзновенной мысли! Думаю, что у вас на заводе, если вы окажете поддержку, можно построить опытный образец реактивного двигателя.

Эти слова были сказаны с такой спокойной уверенностью, что Крамешко даже потупился: «Этот Цандер, видимо, не просто мечтатель и фантаст. По всей вероятности, у него есть конкретные предложения, а может, и готовый проект нового двигателя». Крамешко достал из ящика стола три кружки, коробочку с изюмом и, сняв с буржуйки чайник, налил всем красноватого, с травяным запахом чая.

– Угощайтесь, пожалуйста! Чай, правда, морковный, но в мороз и он хорош…

– Спасибо! – сказал Цандер и, глотнув горячего, почувствовал себя бодрей.