Игорь Гергенрёдер - Донесённое от обиженных
- Название:Донесённое от обиженных
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Журнал «Литературный европеец», №№48-51,56-58 за 2002, №№63,64 за 2003
- Год:2003
- Город:Франкфурт-на-Майне
- ISBN:1437-045-X
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Гергенрёдер - Донесённое от обиженных краткое содержание
Немало россиян, по данным опросов, желало бы возвращения монархии. О ней охотно и подробно пишут — обходя, впрочем, одно обстоятельство. С 1762 Россией правила германская династия фон Гольштейн-Готторпов, присвоив фамилию вымерших Романовых. Государи-голштинцы явили такую благосклонность к немцам, которая не оставляет сомнений в том, кто были желанные, любимые дети монархии. Почему Ермолов и ответил АлександруI, спросившему, какой он хотел бы награды: «Произведите меня в немцы!» В 1914, в начале Первой мировой войны, из шестнадцати командующих русскими армиями семеро имели немецкие фамилии и один — голландскую. Четверть русского офицерства составляли одни только остзейские (прибалтийские) немцы.
Затрагивая эту тему, автор[1] обращается ко времени Гражданской войны, считая, что её пролог — крах монархии — имел национально-освободительную подоплёку.
Донесённое от обиженных - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Он зарядил двустволку жаканом и вложил в магазин штуцера увесистые патроны. Подбираясь к открытым окнам, слышал, как дышит: нервное усилие давило и, будто прессом, выгоняло из груди воздух. На плече висела двустволка дулами вниз, в руках он держал штуцер, и по стволу зазмеился свет, падавший меж неплотно сдвинутых штор. Хорунжий, невольно отпрянув в тень, задел ветвь, — у него завело дыхание: в гостиной должны были услышать шорох… Кровь замерла в артериях, и перед глазами поплыло…
— Пистолет где у вас всё-таки? — раздался в комнате голос предрика.
— Нет его, сбыл за ненадобностью, — ответил инженер с той конфузливой нотой, которая на свой лад развеивала сомнения в истине.
— Заявлено в трезвом уме и твёрдой памяти! — узнал хорунжий властный голос того, что в кителе.
Голос предрика напомнил уверенный бег к близкому финишу:
— Вам сделали предупреждение, красноармейцы слышали. А за неправду — строго к ответу, невзирая на лица.
Из комнаты доносился шум решительно перемещаемых предметов.
— Нет ничего! — сказал, показалось хорунжему, красноармеец, что давеча успокаивал Лабинцова относительно его имущества.
Раздалось короткое невнятное приказание, и стало слышно, что прошли в столовую. Её окна были тоже открыты, и Байбарин притаился у одного, прильнув к стене. Судя по редковато-беглым шумам, искали в этой комнате уже с прохладцей.
— Полы вскроем! — прозвучал голос старшего чекиста.
— Совсем лишить мою семью сна-аа?! — полоснул оторопью голос зятя.
— Вы же вот их и тревожите, — огорчённо сказал предрика. — Сами создаёте трудности… Советскую власть судите в разговорах.
— Сужу-уу?
— Зачем же делать вид, что это не так, — зачастил предрика в терзании обиды. — Сколько людей слышали вашу панихиду по мусульманам, по контре! Что их расстреляли злодейски, с хитростью, обманом.
Инженер ещё не собрался с ответом, как донёсся голос молодого:
— Говорили или нет?
— Я говорил не против власти Советов, а в том смысле…
— Советы без коммунистов! Эсеровский лозунг! — сказал молодой с радостью поимки.
— Я не против комму…
— Если говорили, — перебил Лабинцова старший, — то это — агитация!
— Вражеская агитация! — подхватил второй чекист. — Подрывная работа!
Прокл Петрович увидел мыслью дальнейшее, и его хлестнуло по глазам. На венце представления устремило в кухню: там была прислуга, и он, с отчаянно исказившимся лицом, кивнул на дверь в столовую. Гримаса подействовала, как должно: женщина скользнула к двери, взялась за скобу и, повернув назад голову, впилась взглядом в Байбарина. Он тихо приблизился и бережно поставил штуцер к стене, слушая, что происходит в столовой.
— Пойдёте с нами и дадите объяснения! — чуть повысился на последних словах голос комиссара.
В то время как хорунжий снимал с плеча двустволку, инженер за дверью запальчиво говорил:
— За шиворот схватите? Я пойду только при свете дня! Вы не нашли ни одной улики…
— Не хотите, чтобы полы вскрывали? Товарищи отменят… — напомнил о себе предрика лаской подходца. — Мы вместе пойдём, вы дадите подписку…
Байбарин мигнул женщине, подкрепив это движением головы, и взвёл курки — она с силой распахнула дверь. Он увидел шагах в двух перед собой красноармейца, подальше был обеденный стол, и на его краю сидел, свесив ногу, молодой, в пиджачной паре. Но нужен был старший — он стоял за дальним торцом стола, ближе к выходу в гостиную, и, при виде ружья, лапнул кобуру, бросая тело вниз. Рывок руки к кобуре съел секунду, и не успелось присесть так низко, чтобы скрыло столом, — хорунжий послал пулю и тотчас выпалил в молодого, что вскочил, выхватывая из кармана револьвер. Чекисту полыхнуло в лицо, револьвер упал на пол — в следующий миг Байбарин бросил двустволку и подхватил штуцер.
Один из красноармейцев вцепился в затвор винтовки, другой второпях выстрелил — хорунжий, не донеся приклад до плеча, упёр его в локтевой сгиб и нажал на собачку: руку мощно рвануло отдачей. Удар выстрела отозвался жалобным дребезжанием стекла в буфете, пуля, метнув в стороны крошево извёстки и камня, ушла глубоко в стену. Настигая топот могуче сорвавшихся с места ног, Прокл Петрович вбежал в столовую и пальнул туда, где упал комиссар в кителе… Трое один за другим, но точно единым моментом, вымахнули в гостиную и понеслись дальше, сотрясая дом.
Краем глаза уловив движение справа, он с разворота поймал цель и шумнул в спину скакнувшему к выходу предрика:
— Наза-а-д!!!
Тот, резко встав, переломился в поясе вперёд и закинул пятерни на затылок. Ближе к Байбарину, справа же, боролись зять и чекист, не задетый, оказалось, жаканом. Он старался закрутить Лабинцову руку за спину и заслониться им, а тот натужливо вырывался, глаза его словно вспухли на налившемся кровью лице.
Хорунжий, заходя сбоку и доставая штуцером комиссара, сказал, как стукнул железом в висок:
— Убью-у!
Тот отпустил Лабинцова, и Семён Кириллович, шатнувшись в сторону, протянул к тестю, как бы желая упереться ими, узкие небольшие ладони:
— Не стреляй в него!
Чекист оттягивал руками книзу полы пиджака, лицо с налётом копоти на щеке как-то подсохло и заострилось. Прокл Петрович глянул по сторонам: предрика, вполоборота к нему, удалялся неслышным шажком, готовый выскочить в гостиную.
— Вернись! — приказал Байбарин, уже увидев и комиссара в кителе, мёртво лежащего на полу.
Велев предрика и второму поднять руки и встать к стене, посмотрел на убитого. Жакан попал ему в верх лба, под кромку волос, голова была изуродована. Пуля из штуцера угодила в плечевой сустав трупа — там обнажилась кость, изувеченная рука вся лежала в крови, которая продолжала сочиться, и лужа ползла от кисти и дальше.
Приблизившийся Семён Кириллович смотрел с мучительным изумлением, рот приоткрылся, придав лицу выражение детски-первозданного ужаса. Вдруг его ноздри дрогнули от остро-тяжкого запаха — он отпрянул, отворачиваясь и отчаянно удерживая рвоту.
Байбарина тревожило, нет ли чужих в доме, и он позвал прислугу.
— Убегли! Я двери замкнула, — сказала она.
— Замечательно, Мокеевна! — назвал он женщину так, как она иногда отзывалась о себе в третьем лице.
Он поднял с пола револьвер чекиста, обыскал его владельца и забрал складной нож, затем снял с предрика кобуру с наганом, которую хозяин в решающий миг оставил в покое. Подошёл зять:
— Теперь пусть уходят.
— Ну уж нет! Они обеспечат нашу безопасность! — хорунжий повёл ружейным стволом от одного к другому.
Глаза предрика съёжились, взгляд стал, как цепко хватающая пятерня:
— Человек не может всё время держать руки кверху…
— Опустите… — сказал Лабинцов и со страхом взглянул на тестя, который, словно что-то взвешивая, наблюдал за двумя.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: