Дмитрий Колосов - Император вынимает меч

— Прощай, господин.

Усевшись в кресло, царь стал ждать, когда холод скует члены. Но время шло, а по рукам и ногам его по-прежнему струилась горячая быстрая кровь. Время шло. Толпа уже начала приступ.

— Проклятье! — выдавил Митридат. — Не действует. Мое брюхо привыкло к яду. — Натянуто рассмеявшись, царь посмотрел на слугу. — Слишком привыкло, Битойт…

Кельт кивнул. Он извлек меч. Митридат взглянул на отточенный, матово блестящий клинок и отвел взор. Ему не хотелось умирать. Но он ничего не мог поделать. Увы, ничего…

Битойт с размаху вонзил меч в грудь Митридата…

Рим встретил известие о смерти Понтийца с ликованием. Помпей подарил предателю-сыну Боспорское царство. Спустя пятнадцать лет победитель Помпея Цезарь разгромит Фарнака при Зеле, сообщив о победе сенату знаменитым: «пришел, увидел, победил». В тот же год Фарнак погибнет от руки своего генерала Асандра, в последнем бою проявив себя достойным славы отца. [72] Фарнак был убит в 47 г. до н. э.

Помпею, как он ни мечтал об этом, не удалось провести Митридата в своем триумфе. Он даже не отважился взглянуть на тело мертвого царя, уже тронутое тленом; он был эстет, этот прозванный Великим, Помпей. В триумфе несли картину, изображавшую смерть Митридата, картина боле всего привлекала внимание толпы. Толпа падка на подобного рода сцены.

Митридат не оставил после себя ничего: ни царства, рухнувшего под римским клинком, ни великих побед, ибо он их не одержал, ни даже доброй памяти, ибо не свершил в своей жизни ничего того, что бы можно было счесть добрым. И никто из потомков не взирал с почтением на его могилу, как приходили к могиле Великого Ганнибала.

Остались лишь бурная страсть, варварское великолепие, да великая ненависть, коию Митридат испытывал к Риму и которую он сумел передать всем тем, кто наследовали ему — парфянам и персам, гуннам и арабам.

И осталась оценка историка, высоко оценившего если не личность, то значение Митридата.

«Как бы не судили мы об этом царе, он является замечательной, в полном смысле слова всемирно-исторической фигурой. Он не был гениальным, вероятно, не был даже богато одаренным человеком, но он обладал весьма ценным даром — умением ненавидеть, и благодаря этой ненависти он, если не с успехом, то с честью вел в продолжение полувека неравную борьбу с превосходящими силами врагов. Еще более, чем его индивидуальность, значительна та роль, которую возложила на него история. В качестве предшественника национальной реакции народов Востока против западных пришельцев он открыл новую фазу в борьбе между Востоком и Западом, и сознание, что со смертью его борьба эта вовсе не оканчивалась, а лишь начиналась, не покидало ни побежденных, ни победителей» — Теодор Моммзен.

Принц Модэ пытается умертвить Аландра, для чего заманивает его в свою ставку. Во время охоты Модэ приказывает воинам напасть на Аландра, но на выручку тому необъяснимым образом приходят гетайры. В результате короткого боя Аландр избавляется от своего соперника и становится гегемоном хуннов. Под командой Аландра хунны и ди вторгаются через великую стену в Китай, где уже полыхает восстание, поднятое чуским полководцем Сян Ляном. Армия циньского полководца Мэн Тяня наносит поражение кочевникам, но не решает основной задачи — вынудить варваров уйти в Степь.

Перспектива: Следует ожидать дальнейшей эскалации войны между кочевниками и империей Цинь.

Война между карфагенянами и римлянами теряет былую остроту. Армия Ганнибала после зимовки в Капуе утрачивает боевые качества. Ганнибал вынужден вести невыгодную для него позиционную войну против армий Марцелла, Фабия и Гракха и терпит неудачу под Нолой. Единственным успехом карфагенского полководца следует считать заключение союза с македонским царем Филиппом.

Перспектива: Следует ожидать выступления против Рима Македонии. В этом случае римлянам придется вести войну на два фронта. Рим, со своей стороны, попытается навязать Филиппу войну на Балканах, использовав в качестве союзников этолийцев. Также можно предположить, что основная тяжесть борьбы будет перенесена из Италии в Сицилию и в Иберию.

Смерть Гиерона Сиракузского влечет изменение политической обстановки в Сицилии. Новый тиран Гиероним склоняется к союзу с Карфагеном. В Сиракузы прибывают эмиссары Ганнибала.

Перспектива: Следует ожидать, что Сиракузы станут ареной ожесточенной борьбы между римлянами и карфагенянами.

Карфагеняне терпят тяжелые поражения от римлян в Иберии и Сардинии.

Перспектива: Следует предположить, что римляне попытаются совершенно вытеснить карфагенян из Иберии, дабы лишить Баркидов финансовых и людских ресурсов.

Антиох Сирийский начинает осуществление планов по восстановление территориальных границ державы Селевкидов. В союзе с Атталом Пергамским Антиох осаждает в Сардах своего дядю Ахея, самозваного правителя Малой Азии.

Перспектива: Следует предположить, что Антиох не затянет надолго возню с Ахеем.

В Средней Азии Эвтидем Бактрийский захватывает Дрангиану и Арейю.

Перспектива:?

Резюме Хранителя (код — Zet-194):

Течение событий сильно нарушено. Вопреки реальным начертаниям, Модэ лишается жизни — власть над хуннами переходит к Аландру, фигуре необъяснимой. Аландр вторгается в Китай, где преждевременно вспыхивает восстание против Цинь. Преждевременно начата экспансия Бактрии.

Это был год 3557-й от сотворения мира Иеговой, или год 2908-й по исчислению приверженцев дикой богини Кали, или год огня и свиньи 37-го цикла по исчислению не поддающихся счету китайцев…

533 года назад началась эра великого Набонассара, 329 лет — еще более великого Будды, всего 96 лет — величайшего из великих, Селевка Никатора, основателя династии Селевкидов…

Минуло ровным счетом 562 года с тех пор, как греки отметили первую Олимпиаду, имена победителей в коей не дошли до далеких потомков…

Чуть раньше, 611 лет назад, финикияне основали в Африке Новый город, который впоследствии станет известен всему миру под гордым именем — Карфаген…

Чуть позже, 540 лет назад, легендарные братья заложили на берегу Тибра стены другого града, коему суждено будет своим звучным именем — Рим — изменить ход истории величайшего из континентов…

Пройдет 214 лет, и в городишке Вифлееме, ничтожном и никому не ведомом, родится человек, какой положит начало новой эпохе и новому исчислению. Но, скорей всего, он родится тремя годами раньше…