Наоми Френкель - Смерть отца

Оттокар смотрит на черные взлохмаченные волосы Иоанны, голова которой склонена над водой. «Может ли быть, что именно эта девочка, незрелая и худенькая, в которой ничего нет, кроме больших глаз, в силах разбудить кончики пальцев? Чепуха! И все же, его обуревает сильное желание взять в руки это худенькое тело и высечь его в камне или вылепить в глине… Для чего? Ты сошел с ума, Оттокар?»

Оттокар отступает на несколько шагов, словно стараясь отдалиться от девочки. Иоанна поворачивает к нему лицо и свои большие вопрошающие глаза.

– Нет, нет, – отвечает Оттокару внутренний голос, – эта странная девочка просто пробуждает в тебе желание быть с ней добрым, сделать для нее что-то большое и великодушное.

Оттокар подходит к Иоанне, и тянет ее за волосы.

– Ай, – вскрикивает Иоанна, и смотрит испуганно в ужесточившееся лицо над собой.

– Что? – заикается девочка. – Я сделала что-то неправильно?

– Пошли, – говорит он ей охрипшим голосом, – пошли к Нанте Дудлю.

В кухне Каролины Нанте сидит гостья и пьет кофе из чашки, которую Линхен сердито поставила перед ней. Напротив гостьи сидит непривычно молчаливый Нанте Дудль. Добрая Линхен не вернулась к столу, а стоит у плиты, сложив руки на груди.

Гостья Нанте Дудля – госпожа Пумперникель, сухопарая плоскогрудая жена мастера Копана. Она – тетушка Нанте Дудля, младшая сестра его покойной матери. Заметно, что они родственники. Госпожа Пумперникель высока и худа, как Нанте. Небольшими колючими глазками она смотрит поверх чашки в такие же небольшие колючие глазки у Нанте, опустившего голову.

– Родственники должны помогать друг другу, – говорит госпожа Пумперникель.

– Что вдруг родственники! – вскрикивает Каролина, стоящая у плиты. – Все годы ты даже не спрашивала о нашем здоровье, и вдруг мы тебе родственники?

– Что ты визжишь, – сердится госпожа Пумперникель, – я что, пришла грабить твое имущество? Ничего я от тебя не прошу. Пришла я к вам из-за распространившихся здесь слухов, что Нанте ищет работника. Разве мой муж недостоин работать у сына моей сестры?

– Нет, – резко обрывает ее Каролина, – он нам здесь не нужен.

– Слушай, тетя, – старается Нанте говорить примирительным голосом, – если у вас трудности, я готов помочь вам деньгами, но взять мастера сюда в дом невозможно.

– Почему? – спрашивает госпожа Пумперникель. – Ну, почему?

– Не строй из себя дуру, – предупреждает ее Каролина, – ты прекрасно знаешь почему. Мы не пустим в наш дом нациста. Это принесет нам только беды.

– Нет, тетя. Я действительно не смогу этого сделать. Все мои друзья меня покинут.

– Пусть идет в свою партию и просит работу, – добавляет Каролина, – туфли падают у меня с ног от удивления. Что это за партия, что оставляет без заработка своего верного члена.

– Заткнись! – орет на нее визжащим голосом госпожа Пумперникель. – Какое ты имеешь вообще к этому отношение, ничтожество? Тебя Нанте подобрал на улице.

– Но, тетя…

– Если ты не уберешь ее сейчас же отсюда, я уйду! – лицо Каролины багровеет от злости. – Даже Эрвин ушел от вас…

– Нанте, Нанте, мать твоя переворачивается в гробу, слыша слова этого чудовища.

– Прекратите! – вскакивает Нанте Дудль со своего стула. – Вечная склонность женщин визжать и драться. Сядь, тетя. Скажи нам правду, почему ты хочешь, чтобы он работал именно у нас?

– Эта горлопанка ничего не понимает, – указывает госпожа Пумперникель своим костлявым худым пальцем на Каролину, – конечно, он весьма уважаем в партии. Но мы не нуждаемся в ее деньгах. Сейчас предвыборные дни. Голубчики из полиции, положили глаз на моего мужа. Все время ведут за ним слежку.

– Он в чем-то замешан? – подозрительно спрашивает Нанте.

– Он замешан в политике, – отвечает госпожа Пумперникель.

– Ага! – говорит Каролина.

– Он должен тихо сидеть в эти дни, – добавляет госпожа Пумперникель, – работать, как любой человек в безопасном месте. Хватит политики. Хватит нам этих неприятностей.

– А у меня он не будет заниматься политикой?

– Не будет.

– Кот не прекращает охоту за мышами, – кричит Каролина.

– Я клянусь тебе, Нанте, памятью моей покойной сестры, – слезы выступают на глазах госпожи Пумперникель, – он и пальцем не прикоснется здесь к политике. Только будет честно выполнять свою работу. Чего бы ему надо было здесь делать, – кричит госпожа Пумперникель, – если бы он хотел продолжать заниматься политикой? Перед ним открыта вся страна.

– Я буду следить за каждым его шагом. У нас он не будет заниматься своей грязной политикой, – кричит Нанте Дудль.

– Когда он может начать работать?

– Завтра.

– Нанте, если ты впустишь в мой дом эту мерзкую харю…

– Каролина, пожалуйста, – прерывает ее Нанте, – иди обслуживать гостей.

– Госпожа Нанте, – вежливо спрашивает граф, – что у вас случилось?

В глазах Линхен стоят слезы.

– Ох, граф, в какое болото затащил нас добросердечный Нанте.

– О, свет моих глаз! Черноволосая девочка! – слышен радостный голос приближающегося к ним Нанте Дудля.

Госпожа Пумперникель покинула дом через заднюю дверь.

«О, Сюзанна, как прекрасна жизнь!» – наигрывает входная дверь, и Бартоломеус Нанте со школьным ранцем на плече вваливается в ресторан.

– Ты снова здесь? – обращается он к Иоанне.

– Я уже знаю, что это такое – Кокс, – отвечает она ему.

– Подумаешь, – равнодушно говорит первенец, – большая мудрость.

Обрадованный Нанте Дудль заставляет стол различными вкусными блюдами. Парень занимает место у стола и ест с большим аппетитом. Нанте Дудль носится по ресторану, занимаясь тысячью мелких дел. Над прилавком новое четверостишие:

У Каролине тяжело на душе. Лицо Оттокара снова спокойно и добродушно. Он улыбается Иоанне и наливает ей в стакан лимонад. Вдруг распахивается дверь. «Граф» Кокс и «порхающий Густав» врываются в ресторан. В руках у Кокса небольшой, хорошо упакованный сверток. Лицо Кокса очень взволновано.

– Привет, граф, – кричит Густав.

– Привет, Густав, – отвечает граф.

– Нанте, – кричит Кокс, – иди сюда, Нанте.

Все вскакивают. Нанте Дудль не сдвигается со стула.

– Что случилось, – спрашивает, – нашел труп?

– Труп?! – кричит «граф» Кокс. – Более важную вещь нашел вчера, когда мы копали под деревом, луна была красной, и я сразу знал, что найдем.

– Что ты нашел? Говори толком, парень, – терпение Нанте на исходе.

– Нашел клад, – посмеивается первенец Бартоломеус, – потерянный клад евреев.

Каролина смахнула слезы и вошла в ресторан, узнать, что за шум.

– Почти, – волнуется Кокс, – я близок к находке.