Юрий Вахтин - Приговор

"В доме чисто. Ужин на плите" - записка от Пети.

"Спасибо, сынок, помощник мой. Я мечтала о девчонке, но сейчас не только не жалею, а рада, что родился мальчик. Мой защитник! Защитник отечества! Хотя что дало Отечество брату Владимиру, отдавшего свое здоровье и жизнь за защиту Отечества? Холмик с табличкой из нескольких цифр".

Нина поужинала, включила телевизор. Программа "Взгляд", молодые ведущие критикуют просчеты государства, партии, правительства. Открыто такое раньше и в голову не приходило говорить. Все кухонные разговоры вышли на экраны телевизоров. Это, может, хорошо, но неужели одно плохое нужно показывать. Неужели за все годы не было ничего хорошего? В жизни народа, страны. До Волги была разрушена страна. Двадцать миллионов погибших, цвет - самое трудовое население. Мужчины в самом рабочем возрасте, сколько они могли принести пользы для страны. Неужели только плохое было в нашей жизни, а сотни построенных заводов, а вновь отстроенные города? Все получают отдельные квартиры, покупают даже рабочие машины. Но почему-то сумма денег опережает производство товаров. Дефицит во всем - это норма. Не хватает холодильников, телевизоров, ковров, мебели. Недавно жена главного агронома ездила в район к сестре. Жила у нее, ночами стояла в очереди, писала на руке номер очереди, чтобы купить за честно заработанные деньги "стенку". Несколько листов прессованных опилок.

Нина выключила телевизор, легла. Уже тысячи ночей ее голову занимает основная мысль, пусть уже потухшая и не так волнующая сердце. С годами память затирает боль, словно из другой жизни Ниночка Новикова счастливая идет по ночному городу, вслух читает стихи Есенина. За руку ее держит Ваня. Ваня Захаров, обещавший быть вместе всю жизнь, всегда и везде.

Ни одного письма не получила она, ни одного звонка после последнего звонка на квартиру брата Володи. Хотя непроизвольно, придя домой, Нина всегда открывает почтовый ящик, хотя и знает, если было письмо, его уже занес в дом Петя, невольно вздрагивала, если вечером, после 21.00 звонил телефон. Но и эта боль стала утихать. Вспыхнула искорка надежды и снова погасла и уже будто совсем перестала тлеть. А может, совсем не надежда, а искорка памяти далеких лет. Когда были молоды и Нина Новикова, и Ваня Захаров. Память того, что было дорого и близко сердцу, но к чему никогда не будет возврата.

Майор Андреев получил повышение по службе: его утвердили в должности начальника уголовного розыска Центрального района города. Старый начальник ушел на повышение в УВД, почти месяц Александр Сергеевич исполнял обязанности, и вот сегодня пришел официальный приказ из УВД. Хотя, наверное, все оперативные работники отдела, да и сотрудники других отделов: БХСС, вневедомственной охраны и даже медвытрезвителя - не сомневались, кто будет главный опер их района. После приказа офицеры отдела дружно пошли в кабинет к новому начальнику УР поздравлять его. Этикет требовал, несмотря на новую норму жизни - трезвость, выполнение которого и контроль были призваны органы МВД, угощать "имениннику" своих товарищей. "Именинником" звали в отделе того, кто получал очередную звездочку или повышение. Майор Андреев получил и звездочку, и повышение. Сразу предвидя это, он уже сделал запас, и после 18.00 часов особо близкие старые друзья и коллеги по работе собрались в просторном кабинете нового начальника. Веление времени не позволяло широко отметить подобное, как вспоминали старые сотрудники отдела, до гармошки дело доходило. Каждый вошедший подходил к тумбочке, где стояла приготовленная открытая бутылка, выпивал и шел за накрытый самими оперативниками стол с закусками и бутылками "Буратино". Зашел начальник отдела. Посмотрел, хитро улыбнувшись, на стол.

- Лимонад пьем, товарищи опера?

- Так точно, лимонад, товарищ подполковник, - дружно наперебой ответили присутствующие. Некоторые для особой достоверности даже подняли свои налитые лимонадом стаканы.

- Хорошо, отмечайте, но смотрите, в лимонаде тоже доли градуса есть. Не перетрудитесь, особенно, кто сегодня в опергруппе. Кто сегодня старший?

- Да сам "именинник", - ответил пришедший с дежурной части майор Головин, дежурный по отделу.

- Вот и отлично. Все права у вас, Александр Сергеевич, после 18.00.

Начальник ушел. Он был новый человек в их отделе, и предложить ему поддержать компанию, выпить за нового начальника розыска, не решился никто. Зазвонил городской телефон. Андреев поднял трубку, жестом руки показывал сослуживцам "тише". У многих рабочий день уже закончился, и они явно раскраснелись после выпитого "Буратино" и говорили немного громче обычного. После фуршета они уйдут домой. Звонила Лариса, она тоже поздравила Александра:

- Ты в опергруппе сегодня? Мог бы на правах "именинника" поменяться.

- Нехорошо, Ларисочка, наряды на месяц расписываются, и каждый старается подделаться под график. Еще два раза схожу: сегодня и в субботу.

Звонок по внутреннему телефону. Андреев извинился перед женой, положил трубку городского:

- Вызов. На улице Мира драка, отец с сыном. Отец вооружился топором против сына-алкоголика. Опергруппа на выезд!

Поехали трое: Андреев остался. Бытовые вызовы очень часто ложные. Звонят, умоляют приехать, а потом умоляют не забирать. Они уже помирились, когда к ним ехала опергруппа. Дежурство проходило спокойно, в 22.30 Андреев позвонил жене, пожелал спокойной ночи.

- Андреев, - фамильярно спросила Лариса, - а ты не боишься, что твоя жена, то есть я, заведет любовника? Надо сказать, к этому есть все предпосылки: и муж дома редко, и женщина я еще нестарая, можно сказать. Что молчишь, Андреев?

- Думаю, Лариса Сергеевна, и знаете, теперь, наверное, нет, не боюсь. Надо было заботиться об этом раньше, - весело ответил Александр.

- Почему? Что за причина появилась? Я устарела?

- Дело в том, что у каждого оперативника свои осведомители. А я, как начальник розыска, обязан по должности знать их всех. Может, ребята, узнав от своих сексотов о твоих амурных делах, учитывая мою горячую кровь, не решились бы мне об этом сказать. Но теперь, уважаемая Лариса Сергеевна, я все узнаю из первых уст. Спрятаться в нашем районе вам практически невозможно.

- Так хорошо налажена агентурная сеть? Или жильцы нашего района склонны к стукачеству? - Лариса произнесла последнее слово, уже не сдерживая смеха.

- Товарищ народный судья! Что за смех? Вы заражены от своих подсудимых. Наверное, я скоро перестану вас дома понимать. Скажешь: "Фрезу закрыл? Баланда готова, хавай, не понтуйся", - говорил, уже смеясь, Андреев. - У нас в стране нет и не может быть стукачей. Могут быть сознательные законопослушные граждане, правда, эти граждане в основном из бывших уголовников. И своим трудом на укрепление соцзаконности в первую очередь хотят обезопасить себя на случай мелкого прокола. Может, мы их простим за скорбный труд.