Юрий Вахтин - Приговор

- А это законно, товарищ начальник уголовного розыска?

- Не совсем. А что делать? Если наиболее сознательна у нас именно эта часть граждан. Все, Ларочка, мы заболтались. Я, наверное, на дежурстве в отделе МВД, а не сторож в бане женской. Отдыхай, солнышко. Целую. Жди меня, и я вернусь.

Андреев повесил трубку. Позвонил дежурному по отделу. Все тихо, не дежурство, а рай: один вызов, но, как и ожидал Андреев, к приезду опергруппы топоры были зачехлены, и выпита чаша дружбы. Отец с сыном сидели, обнявшись, оба плакали, споря, кто из них больше кого уважает. Можно было оформить как хулиганство, ложный вызов опергруппы. Но милиционеры просто пожалели помирившуюся семейку. Жены обоих уехали к бабушке или теще в деревню, оставили своих мужей одних. Андреев, выслушав рассказ старшего лейтенанта Новикова, старшего инспектора БХСС, смеялся вместе со всеми. Когда смех немного поутих, Андреев сказал:

- Пять лет боремся с пьянством, а не знаю, как у вас, а у меня сложилось мнение, что пить стали в два раза больше. Все, что горит, идет в дело, десятки отравлений со смертельным исходом. "Русские не сдаются" - фраза из жизни.

В полпервого Андреев пригласил Новикова перекусить, у него в кабинете еще осталась закуска, и "лимонад" еще есть.

- С удовольствием, - согласился старший лейтенант. - Я взял одних пирожков, когда есть, где взять, почему-то не хочется.

Виталий Новиков работал в отделе всего два года после высшей школы милиции в Минске. Надо сказать, оперативников угрозыска и БХСС часто связывали общие дела, да и дежурства совпадали. Андреев считал Новикова самым толковым из всего отдела. Даже начальник отдела БХСС майор Северинов, полный, вечно потеющий и зимой, и летом, ходил к нему за консультацией по хитрым бухгалтерским отчетам. Ни одна деталь не ускользала от зорких глаз молодого инспектора. Он получил ко дню милиции звание старшего лейтенанта на полгода раньше срока, и по инициативе Северикова его сразу назначили старшим инспектором.

"Гроза барыг и продавщиц" прозвали Новикова в отделе. При рейдах, контрольных закупках не одному десятку продавщиц пришлось запомнить его. Он обращал внимание не только на недовес, обсчет покупателей, а даже на отношение к покупателю продавца, и всегда в своих отчетах указывал на хамское отношение, если оно присутствовало, недостойное советского продавца. Зайдет среднего роста молодой мужчина, станет недалеко от весов и пять - шесть покупателей проконтролирует. В уме прикинет. "Когда при рублевой покупке на двадцать копеек обсчитывают, я не могу уже молчать", - говорил Новиков словами писателя.

А были и вообще анекдотические случаи. Продавщица, знавшая инспектора в лицо, наоборот обвесилась почти на сто грамм колбасы, но узнала стоявшего среди покупателей инспектора и сдачи дала четыре рубля шестьдесят копеек с пяти рублей при цене "Докторской" - два рубля двадцать копеек за килограмм при шестисотграммовой покупке. Смеялся весь отдел.

- Новиков запугал бедных продавщиц. Торгуют себе в убыток.

Разложили бутерброды с колбасой, открыли банку консервов, нехитрый ужин людей, вынужденных работать ночью. В дверь постучали.

- Да, войдите!

Вошел капитан Карташев, старший участковый инспектор, тоже дежуривший в опергруппе сегодняшней ночью.

- Геннадий Евгеньевич, вы так официально, со стуком, - пошутил Андреев.

Он даже смутился. Карташев был намного старше Андреева. Ему уже за сорок, и наверное, пика звания и должности он уже достиг. Бывший сержант, постовой, он окончил Саратовскую школу милиции заочно. Карташев - уже много лет офицер, не смог изжить в себе зачатки сержанта патрульно-постовой службы. Запросто мог остановить на улице прохожего, спросить документы, не гнушался приводить пьяных в медвытрезвитель. Ходила в отделе байка, что он привел пьяного мужчину, который подходил уже к подъезду своего дома и повел его в отдел за полтора километра пешком, еле стоявшего на ногах, сдал в медвытрезвитель.

- Пусть другим наука. Не один случай хождения по городу в пьяном, порочащем имя советского человека виде не должен остаться безнаказанным.

- В семью он придет - опять скандал, - оправдывал свой поступок участковый.

Может, капитан и прав, но посещение вытрезвителя хозяином для семьи выходит боком. Его штрафовали на работе, лишали тринадцатой зарплаты, выслуги лет. Если учесть, что пьяный, которого привел Карташев, как огня боялся жены, а утром она пришла в отдел, принесла штраф и, взглянув исподлобья на помятого, опухшего мужа, сквозь зубы процедила:

- Пойдем, Коленька, пойдем, родной, домой. Дома поговорим.

Коленька робко прятался за спины сержантов патрульного взвода, зашедших в дежурную часть сдать оружие, и робко прошептал на ухо одному из них:

- Командир, а пятнадцать суток нельзя оформить?

Явно в семье назревал скандал. Только опасения участкового были напрасны. Скорее всего, жертвой скандалов в семье был сам Коленька.

Андреев предложил Карташеву пятьдесят граммов, для согрева. Карташев не отказался, он любил выпить, но наверное, пятьдесят грамм - его максимальная доза. Инспектор даже на больших вечерах и раньше с обилием спиртного пьяным не напивался никогда.

- Водку выпускают, чтобы пить, - говорил он, - но не терять человеческое достоинство.

Участкового, как, наверное, и большинство людей его профессии, недолюбливали жители подотчетных ему улиц и за глаза называли "Гена - ослиная голова", в чем-то, конечно, справедливо. Голова капитана, даже при его росте выше среднего, была солидных размеров. Он сам шутил:

- Росла на генерала, досталась капитану.

До утра дежурство прошло спокойно. В 4.30 часа выехали патрульные машины на проверку магазинов. Этой ночью все было тихо в Центральном районе областного центра. Драка на танцах среди малолеток была предотвращена подъехавшей патрульной машиной. Пьяный заснул на остановке: подъехавший патруль доставил его в медвытрезвитель.

- Даже писать нечего в рапорте, - шутил Андреев, - несколько таких ночей и погонят нас на предприятия народного хозяйства. К станкам, товарищи! К станкам!

Утром позвонила жена, она уходила на работу. В приказном тоне объяснила мужу, что и где стоит приготовленное, что ему разогреть, и что он обязательно должен съесть.

"Когда она успевает все? Моя Киса? - подумал Александр, и на сердце стало теплее. - Скоро женский день. Надо сделать ей дорогой подарок. У меня уже почти 300 рублей в заначке. Куплю ей золотые серьги или перстень красивый. А лучше - и серьги, и перстень. Премию должны же дать за новую должность?"

Андреев сдал дежурство, сдал пистолет и поехал домой. Инспектор уголовного розыска имеет право ношения оружия, но майор Андреев очень редко брал оружие домой.