Зиновий Фазин - Последний рубеж
- Название:Последний рубеж
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1977
- Город:Москва
- ISBN:X-XXX-XXXXX-X
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Зиновий Фазин - Последний рубеж краткое содержание
Повесть о разгроме белогвардейцев в Крыму в 1920 году.
Последний рубеж - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ох! — только и произнес Орлик.
— Ох, ох! — повторила она эхом. — Ой, боже!
— Катя! — выдохнул Орлик. — Ох, Катенька! А не сама ты схватила его с полки, когда…
— Я? Сашенька, милая! Я и не трогала, не прикасалась даже! Ты же писала!
— Уже не писала я, что ты? Наган я выхватила и курок взвела. А ты стала что-то за пазуху пихать.
— Ничего я не пихала, Сашенька! Я свой «пипер» доставала, а тетрадь и не трогала!
Столбняк обуял обеих. Мы говорим «обеих», потому что от волнения и ужаса Орлик потерял контроль над собой и сам заговорил о себе в женском роде, что пока еще ни разу не случалось за все минувшее полугодие кавалерийской службы.
А надо сказать, побывала наша милая Саша Дударь за это время в немалых переделках.
Как ни называй Крымский фронт в тот период, о котором мы тут рассказываем, второстепенным или таким, где, как Катя записала в злосчастном дневнике, теперь, кажется, уже попавшем в руки бандитов, происходят пока только «бои местного значения и поиски разведчиков», все же это был настоящий фронт.
Врангелевские войска, хотя и отсиживались пока за Перекопом и Чонгарскими укреплениями, причиняли немало хлопот командованию 13-й армии дерзкими вылазками и артиллерийским обстрелом. В свою очередь, и командование 13-й армии не дремало и продолжало свои наскоки на перегораживающий Перекопский перешеек, Турецкий вал и мосты Чонгара.
Налетали не раз на штаб 13-й армии самолеты белых — тоже штука не из приятных, и однажды Орлик едва живой остался, спасая лошадей из горящей конюшни. А еще как-то был такой случай. Послали Орлика в полк со штабным пакетом, а дело было ночью, и беляки под покровом темноты той ночью как-то перебрались из Крыма по одному из Сивашских озер в расположение красного фронта, и надо же, чтобы Орлик на всем скаку наткнулся на вражескую засаду. Хотели его живым взять, дьяволы, а он все-таки отбился и отчаянной лихостью своей поразил даже врангелевцев — отстрелялся, ускакал и пакет в полк в сохранности доставил, хотя у самого оказались два прострела в шинели и сильный ожог в мякоти левой ноги повыше колена.
Но постойте, постойте, что же с дневником?
Когда столбняк прошел, Орлик и Катя мигом бросились опять в лодку и давай обратно грести, туда, где грабили эшелон.
— Быстрей! — подгоняла Катя Орлика. — Давай, давай!..
Великое слово — «давай». Но было в ту пору слово еще более великое: «Даешь!» Вот Кате первой и припомнилось это распространенное слово, без которого тогда в бой не шли; с ним и на субботник ходили, с ним и тяжести поднимали, и дороги мостили, и паровозы ремонтировали, и дрова заготовляли, и хлеб добывали в деревнях, и многое еще другое делали.
Вот это могучее слово Катя и повторяла, подгоняя Орлика:
— Даешь! Даешь! Даешь, Сашенька!
Будь здесь кто-нибудь третий, не столь обеспамятевший, как наши герои, то он, может быть, отметил бы про себя: девушка эта — мы имеем в виду Катю — с виду такая сдержанная и тихонькая, оказывается, до чертиков азартна и горяча в некоторых случаях. Она не лежала пластом на днище, а стояла посреди лодчонки во весь рост, мешая Орлику видеть, куда грести теперь. У Кати был вид чрезвычайно воинственный, и, казалось, нет такой преграды или опасности, которая могла бы ее остановить. Орлик же только покряхтывал и с ожесточением работал веслом.
Посреди реки он вдруг остановил лодку.
— Что даешь? — сдавленным голосом произнес Орлик. — Куда и чего даешь? У нас же задание!
Ну в самом деле, как могут они вернуться к эшелону, не выполнив того дела, которое им поручено. Люди ждут помощи, спасения, и как же всем этим пренебречь?
Орлик с яростью взмахнул над головой веслом и развернул лодку. Опять поплыли назад, туда, куда следовало, куда долг повелевал плыть.
А в это время… Ах, что тут расскажешь? Отрадного пока было мало. У эшелона продолжался грабеж. Бандиты, успокоенные тем, что шум бронепоезда заглох и его совсем не стало слышно, еще больше зверствовали у теплушек.
Непонятно, зачем налетчики с яростной бранью выкидывают из теплушек все, что там находилось, — подушки, одеяла, тряпье всякое, ведра, кружки. Ничего ценного у пассажиров уже не оставалось, и вот теперь какой-то остервенелый дух бесчинства охватил напавших на поезд. Словно какая-то тысячелетняя злоба, долго таившаяся в сердцах, вдруг прорвалась в темных душах махновцев, и они озверели. Они, казалось, и эти теплушки разрушили бы, и паровоз подорвали бы, и даже рельсы растащили бы да шпалы, и срыли бы к чертям саму насыпь, чтобы не ездили тут всякие, которые, может, и не буржуи, и не комиссары, а все равно — чужие, пришлые, не местные, не из окрестных деревень и сел, во всяком случае.
— Шо це таке? — кричал один бандит другому, выкидывая из теплушки какой-то тяжелый предмет. — Наче кукла якась? Э-гей! А ну, берегись!
На землю рухнула с глухим стуком отлитая из чугуна небольшая скульптура бородатого гномика в колпаке. Кто и зачем вез эту штуку, трудно сказать.
— От бесстыдство! — ругался здоровенный дядька с обрезом под мышкой, разглядывая удивленно фигуру смешного карлика. — Урод який-то, страх… Тьфу!..
Не хочется пугать читателя жуткой картиной: вот кто-то из бандитов наткнулся на оставленный впопыхах нашими героями дневник, страницам которого они так простодушно успели поверить свои тайны, и — увы! — одни только клочья остались от тетради. Нет, к счастью, не было этого. Хотя тетрадь и попала в злодейские руки, не летели клочья от дневника. Бумага — всякая, какая бы ни была, — в ту пору ценилась дорого.
— От бачь, добрый зшиток! — воскликнул тот, в чьи руки попал дневник в ту ужасную ночь. — На мисяц курить хватит.
И сунул тетрадь себе за пазуху, под пулеметные ленты, довольный находкой.
Но, видимо, какой-то добрый бог благоприятствовал в ту ночь нашим юным путешественникам. Задание свое, можете себе сами представить, они выполнили, то есть, очутившись на том берегу, с досады и горя выпалили все патроны, какие при них были, и обе гранаты взорвали тоже. Всю боль души вкладывали они в пальбу, и их услышали.
Бронепоезд подошел близко к мосту и дал гудок, такой густой и мощный, что все вокруг затряслось. С площадок по противоположному берегу, где орудовала у эшелона банда, ударили ярким светом, точно острыми карающими мечами, лучи двух прожекторов. И хорошо видно было, как заметались бандиты у своих бричек и тачанок с награбленным добром. С бронепоезда по ним застрочили пулеметы. Человек десять матросов сыпанули с площадок и бросились в реку, чтобы вплавь добраться до того берега.
— Даешь! — гремело в ночи.
Вот в эти минуты и произошло то, что заставило нас сказать что-то о боге, благоприятствовавшем Орлику и Кате. Бандиту, который зацапал дневник, не довелось пустить его на курево. Случилось так, что, когда злодей, напуганный, как и вся банда, светом прожекторов с бронепоезда, бросился в панике к своей бричке, тетрадь выскользнула на землю, а он, бандит, этого и не заметил. Спохватился, когда уже сидел в бричке.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: