Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 1

Сейчас ему тяжело, конечно».

Ты потом съезди туда, в горы, проверь, что с девочкой, денег им дай. Я сказал Корвино — пусть следующей весной ее забирает и увозит в Лондон. Все же проще путешествовать, когда ребенок постарше.

— Ну а ты что хочешь, за банкира? — Джон усмехнулся.

— Дай мне отпуск тогда, когда я об этом попрошу, — ди Амальфи увидел настороженное лицо разведчика и ворчливо сказал: «Да не волнуйся ты, она красивая женщина и отличный товарищ, но совершенно не в моем вкусе».

— Жаль, — хмыкнул Джон, — я уж было хотел вас повенчать.

— Нет, — Джованни потянулся и зевнул, — я, знаешь ли, люблю, когда у меня в постели не гремят кости, а наоборот — пышно и мягко. А венчать-то ее тебе зачем?

— Ну, вечно она вдоветь не может, во-первых, возьмет и влюбится в кого-нибудь. Не в того еще, упаси Бог, — начал разведчик.

— Может, конечно, — задумчиво сказал Джованни. «Хоть она и как я — головой думает, но женщина все же».

— Это ты еще себя не знаешь, — сердито ответил Джон. «Ты себе просто запретил чувства, а если разрешишь — это будет как лавина в горах, — не уйти. Уж поверь мне».

— Пока есть на свете милые и податливые любовницы кардиналов, — я в порядке, — отмахнулся Джованни. «Мне скоро сорок, не мальчик я, чтобы влюбляться».

— Ну, а во-вторых — продолжил разведчик, — Орсини, в аду ему гореть, не один такой на свете.

Конечно, не все такие настойчивые, но мало ли. Если она будет замужем, все же это как-то ее защитит от подобных ухажеров.

— Повенчай ее с Корвино, — предложил ди Амальфи. «Не сейчас, конечно, а через год. У него — дочь, у нее — тоже дети, всем будет хорошо».

— А и правда, — пробормотал Джон. «Надо будет попробовать».

— Кстати на, — протянул Джованни письмо. «Это от Марты».

Разведчик распечатал, прочел два, изящным почерком написанных слова, и улыбнулся:

«Молодец девочка».

— Где она сейчас? — повернулся Джон к ди Амальфи.

— В Женеве, бумаг своих ждет, — ответил тот.

— Прекрасно, просто прекрасно, — пробормотал Джон. «Поеду я отсюда — прямо туда».

— Ты же в Венецию хотел, — удивился Джованни.

— Там срок только в сентябре, — разведчик вдруг улыбнулся, — успею.

Марта стояла на берегу замерзшего канала, притоптывая ногами. Лицо под соболиной шапочкой, расшитой жемчугом, разрумянилось, изо рта вырывался пар.

— У твоего сына прекрасно, получается, — сказала ей Шарлотта Бурбонская, жена Вильгельма Оранского, обнимая ее за плечи. — Смотри, — она кивнула.

Внизу пронесся клубок руки и ног, и, рассыпавшись на отдельных детей, повалился на лед.

— Мама! — приподнялся Теодор. — Я всех обогнал. Ну, кроме Морица, — показал он, краснея, на высокого, тоже рыжеволосого мальчика, одного из сыновей Вильгельма.

— Морицу десять лет, а тебе пяти еще нет, — улыбнулась Шарлотта.

Девочки катались чинно, не обращая внимания на мальчиков, спрятав руки в муфты.

— И как ты с ними справляешься? — вздохнула Марта. — Семеро детей, и для шести ты не мать, а мачеха.

Шарлотта погладила свой начавший выдаваться вперед живот и вдруг ее красивые губы упрямо сжались:

— Ты, Марта, не знаешь, что такое — в монастыре быть.

— Не знаю, — согласилась женщина.

— Ну вот, — Шарлотта усмехнулась, — а меня туда родная мать двух недель от роду отдала, и до двадцати шести лет я больше ничего не видела. Сидишь там, за стенами, колокол звонит, измеряешь время — от заутрени до вечерни, и понимаешь, что так и умрешь — ничего не испытав. Крови пришли — и, думаешь, — впустую — зачем, все равно не носить тебе и не рожать, — женщина, сняв шапочку, встряхнула темными волосами.

— Простудишься, — ласково сказала Марта, и, потянувшись, — Шарлотта была выше ее, — пристроила мех обратно на голову женщины. Та вдруг поймала ее руку и улыбнулась:

— Как хорошо, что ты здесь! Раньше мне и поговорить не с кем было, здешние дамы, хоть и милые, но, — Шарлотта понизила голос, — тупые, как гусыни, дальше своего города не выезжали никогда. И дети наши подружились.

— Да, — Марта усмехнулась, глядя на то, как Мориц Оранский подъехал к группе девочек, где была Тео, и что-то сказал. Девчонки расхохотались, Тео — пуще всех. Мальчик протянул ей руку, и они стали кататься вместе. «Как бы не поженились», — шутливо заметила женщина.

Шарлотта рассмеялась:

— Посмотрим, Марта, Бог даст. Главное, что ты — тут, со мной, — жена штатгальтера взяла ее за руку и Марта сказала:

— Да я и сама рада, милая. Все-таки правильно сделал мой покойный муж, что перевел дело из Германии в Англию, — иначе я бы так и не попала в Голландию, и тебя не встретила».

— Она славная женщина, — сказал ей Джон тогда, прошлым летом. «Ей просто одиноко.

Католики, после того, как она сбежала из монастыря, при одном упоминании ее имени плюются, а с протестантскими дамами ей говорить не о чем — это все же глухая провинция, а не Лондон, и не Германия. Тем более дети у нее — она же мачеха пяти законным детям Вильгельма и одному внебрачному. И свою первую дочку, родила недавно, в марте».

— Почти как Изабелла, — Марта помрачнела. «Надо было этому твоему человеку раньше приехать, зачем до июля было тянуть?».

— Затем, — Джон посмотрел на серую гладь Женевского озера — было не по-летнему холодно, собирался дождь, — что ты сейчас сама в Нижние Земли поедешь, и поймешь — там нельзя бросать дело на полдороге.

Там война, Марта, и она долго еще протянется. А если не мы — там такая кровавая каша будет, — Джон передернул плечами, — и так уже — брат брата режет, и дети на отцов руку поднимают.

— Все равно, — упрямо сказала женщина, и, поежившись, укуталась в шаль, — если бы я во Флоренции осталась, я бы увезла Изабеллу куда-нибудь в надежное место, хотя бы сюда. А потом забрали бы девочку — и дело с концом. Я бы и сейчас ее взяла, но не возить, же мне за собой кормилицу. И Орсини, получается, жив, — она помрачнела.

— Он при смерти, — пожал плечами Джон. «Джованни ему кишки наружу выпустил, и рана загноилась. Лежит во Флоренции, подыхает потихоньку — в мучениях. А если бы ты там осталась — после, ди Ридольфи, — ты бы рисковала. У тебя дети, не забывай.

— Знаешь, знавала я таких, как Орсини, — зеленые глаза Марты блеснули тяжелой сталью, — они не умирают. Встанет и пойдет.

Джон помолчал и увидел маленькую складку в углу рта.

— Ты мне сказать что-то хочешь, Марта? — осторожно спросил он.

Выслушав, Джон чуть коснулся ее руки: «Если это тебя утешит, то Орсини не жить. И вообще, — он вдруг прервался, — чтобы такого больше не случалось, тебе надо выйти замуж».

— Как будто замужних не насилуют, — горько рассмеялась женщина.

— И ответить-то нечего, — пробормотал Джон.