Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 2

Танцевала она так, что, — Виллем помолчал, — век бы на это смотрел. Потом я пошел ее домой провожать, а Амрита уехала куда-то, на другую свадьбу, в горы. Она останавливается на пороге дома — жарко было, помню, дышит так, прерывисто и говорит: «Я про примету вам соврала, капитан Виллем, я как вас на пристани увидела, так уже неделю хожу туда, каждый день».

— Зачем это? — спрашиваю.

— На вас поглядеть, — отвечает и тянется меня поцеловать, только не достает, бедная. Я ее на руки подхватил, и усмехаюсь: «Стоя-то, вряд ли получится, сеньорита».

Марфа посмотрела на нежную, ласковую улыбку мужа и, обняв его покрепче, шепнула: «Не рви ты себе сердце, любовь моя, не надо, пожалуйста».

— Я этого никогда никому не рассказывал, — после долгого молчания ответил Виллем.

— Она мне руки на шею закинула: «Значит, лежа надо, — отвечает. Ну вот, — он опять замолчал, и, наконец, продолжил: «У нее не было никого, ну, до меня. С утра просыпаюсь, вижу на полу поднос с едой, и она сидит, смеется. Тут я ей говорю: «Все, иду в собор, хоть бы, сколько это ни стоило, но до отплытия я с тобой обвенчаюсь, поняла?». Не хотела она, упрямая была, — я таких упрямых, кроме нее и тебя, и не встречал больше.

— А потом, — он нашел руку Марфы и поднес ее к губам, — как она мне сказала, что дитя будет — мне уже и отплывать время пришло. «Хорошо, — говорю, — я следующим годом вернусь, и сразу из порта — с тобой к алтарю пойду». Согласилась вроде. Ну а потом, что случилось, — Виллем все еще лежал с закрытыми глазами, — сама знаешь, сказал же я тебе.

И Стивену я теперь жалею, что не говорил — хоть и умерла Приянка, но надо было. А я, как Анушку с Амритой не нашел, в Европу вернулся, потом гёзы начались, взятие Брилля, война с испанцами…, - он не закончил и опять поцеловал ее руку. «Я потому тогда и сказал тебя, в замке, что мне любить нельзя — видишь, я любил, и как все это закончилось».

Марфа поцеловала его в лоб, и, поднявшись, накинув халат, твердо сказала: «Сделаю тебе вина с пряностями, теплого, и спи, пожалуйста. Тебе завтра к оружейнику, на верфи, с Николасом — спи».

— Прости меня, — сказал Виллем, так и не открывая глаз. «Прости, пожалуйста. Надо было раньше… — он чуть поморщился, как от боли и Марфа озабоченно спросила: «Что такое?»

— Ничего, — он чуть улыбнулся. «Ничего, любовь моя».

Она принесла мужу вина, и, устроившись рядом, держала его за руку — пока Виллем не заснул.

Взяв донос, что так и лежал на кушетке, заперев тайный кабинет, Марфа разложила на конторке три документа — расписку, донос и письмо, и долго их сравнивала. «Одна рука, сомнений нет, — хмыкнула она, и, принеся из опочивальни подсвечник, села писать — в Рим, и в Гоа.

Виллем оглядел маленький, уютный домик, что стоял на узкой улице, и, повернувшись к Николасу, заметил: «Сад тут большой, кухня просторная и цена хорошая, так, что не сомневайся, бери. Опять же, верфи рядом, если что, обедать дома можно.

— Какой там обедать! — махнул рукой юноша. «Я посмотрел уже сегодня — хоть батюшка меня и многому научил, однако тут такие мастера, что мне еще до них расти долго. Так что попрошу, пусть Марта мне приносит, там у многих жены так делают, — Николас вдруг покраснел и адмирал ласково сказал:

— «Да уж скоро, скоро. Ты с мастером своим не забудь, договорись, чтобы после венчания на день отпустили тебя, потом отработаешь. И вот еще — ты давай, Дэниел тебе поможет, переезжай сюда, не след жениху и невесте под одной крышей до свадьбы жить. Тут и мужчин соберешь, как положено, отсюда поедем к Святой Елене-то».

— А вы с миссис Мартой давно повенчались? — вдруг спросил юноша, когда они уже шли к перевозу через Темзу.

Виллем вдохнул сладкий, осенний воздух и задумчиво ответил: «Должны были — двадцать шесть лет назад, а повенчались — одиннадцать лет как прошло».

— И вы ее все это время ждали? — изумленно спросил Николас.

— Конечно, — ворчливо ответил Виллем и подогнал его: «Пошли, перекусим на рынке, он открыт еще, а потом я тебя к своему портному отведу. Питеру итальянец шьет, он, — адмирал усмехнулся, — на таких, как мы с тобой, не умеет, только на изящных, не зря тесть твой будущий и шурин к нему отправились».

— Я просто только раз видел, чтобы люди друг на друга так смотрели, как вы с миссис Мартой, — задумчиво проговорил Николас.

— Родители мои. Моя мама, — юноша вдруг широко улыбнулся, — должна была за мистера Майкла замуж выйти, ну, там еще, в Сибири. Потом весть пришла, что погиб он. А папа маму очень любил, просто не хотел другу дорогу переходить. Ну, вот, она с папой и обвенчалась, а потом мистер Майкл появился».

— Ну, хоть не убили друг друга, и то хорошо, — сказал адмирал, расхохотавшись. «А ты не волнуйся, у вас с Мартой так же будет — проживете вместе, в любви и согласии».

Николас обернулся, и, найдя глазами черепичную крышу дома, вздохнул: «Ну, дай-то Бог».

В столовой пахло свежевыпеченными булочками.

Мистрис Доусон, держа на коленях Стивена, подперев седую голову рукой, ласково сказала:

«Я уж и не чаяла твоих деток-то увидеть, милая моя. И какая красавица Марта-то, этот шелк бронзовый ей очень к лицу. Жалко, что Дэниел уезжает, конечно, но что делать — если уж человек без моря не может, так это как у сэра Стивена покойного, храни Господь душу его, — женщина перекрестилась.

Тео вдруг отчаянно покраснела.

— Найдется маленькая Белла, найдется, — мистрис Доусон покачала ребенка и дала ему булочку. «А капитан Кроу приезжал, два года назад еще, летом, я в деревне была, не застала его, жаль. Но мистер Питер сказал — одно лицо с сэром Стивеном».

— Да, — тихо ответила Тео, — они похожи очень. «А Майкл что?».

— Не пишет преподобный отец, не навещает, — мистрис Доусон вздохнула, — ну, как говорят, отрезанный ломоть. В Женеве он был, миссис Марта говорила, у кальвинистов. А так мы и не знаем о нем ничего. Ну, а про остальных тебе матушка сказала — у Теодора мальчики, двое, у Полли, то есть графини Ноттингем, тоже мальчик, и у леди Мэри девочка.

Мистрис Доусон посчитала на пальцах.

— C этим — он поцеловала Стивена в светлые кудри, — восемь внуков уже у миссис Марты, вот так. Вы, когда в усадьбу с мистером Майклом поедете, за могилами там тоже присмотрите, сторож церковный убирает, конечно, но все же своя рука лучше.

— А Питер почему не женится? — осторожно спросила Тео, кивнув в сторону кабинета брата.

— Да, милая моя — мистрис Доусон рассмеялась, — двадцать лет ему в феврале было, ты не смотри, что он серьезный такой, он молод еще очень. Он просто работает очень много, дело-то какое, огромное — богаче его и есть, торговцы, конечно, но те постарше будут, а среди молодежи мистер Питер такой один.

— И видишь, как получается, — она вытерла мальчику рот, — мистер Мэтью на свадьбу не успеет уже, пока весточка дойдет до Парижа, уж и повенчается мисс Марта, да и девочки обе на континенте — Констанца с братом путешествует, а Мирьям, ну сэра Стивена дочка, со своими приемными родителями, Кардозо, в Амстердам уехала — у них старший внук там женится.