Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 2

Среди этих руководителей оказался и Савва Николаевич. Но хромая лошадь, она и есть хромая: сколько ни пытайся на ней что-то сделать, а все без толку, прикорм дороже стоит.

Вот пример его рабочего дня той поры. Утро, восемь тридцать, в приемной толпятся люди. Первой влетает в кабинет начмед клиники Лариса Валерьевна:

— Савва Николаевич, утром на завтрак сварили на воде остатки перловой каши из германской гуманитарной помощи. Диетсестра подала заявление об уходе, не может на все это безобразие смотреть. Повара тоже уйдут, готовить не из чего. Что делать? Звоните хоть в Смольный, хоть в Москву, но что-то нужно предпринимать…

Савва Николаевич сел в кресло.

— Лариса Валерьевна, успокойтесь сперва. Дали телефонограмму уже вовсюда: и в Смольный, и в Минздрав; сейчас подготовим и подадим телеграмму в правительство. Только если бы от этого что-то менялось! Я готов хоть Господу Богу послание направить. Да, кстати, церковь действительно решила нам помочь. Вчера я разговаривал с Алексием. Он просил срочно письмо подготовить, обещал содействие продуктами и бельем. Звонили из мясокомбината, отгрузили нам целую машину субпродуктов и костей… Так что обед будет из чего готовить. А диетсестру пригласите ко мне, попытаюсь уговорить ее не уходить. И вообще, Лариса Валерьевна, побольше оптимизма, сотрудники не должны видеть вашу растерянность. Я просил всех сотрудников, у кого есть лишние запасы на дачах — картошка, морковь, варенья, соленья, все тащить в институт. Зам. по хозяйству сказал, принесет столько, что девать некуда. Просят машину, у некоторых на даче так много запасов, что на руках не унести. Выживем, Лариса Валерьевна, обязаны выжить! В блокаду три мои тетки выжили, а чтобы сейчас, в мирное время с голоду помереть, да никогда! Весной распашем в парке землю, огороды заведем.

— Савва Николаевич, вы это серьезно? — Еще не придя в себя, спросила Лариса Валерьевна.

— Вполне! Идите и скажите больным, что обед будет в срок и очень вкусный.

Да, странное было время — вроде бы и не война, и не революция, как когда-то, а разруха еще хуже. Главная разруха в умах: народ не знает, что его ждет, а неизвестность порождает безволие. А то, в свою очередь — необходимость ухода от реальности. Отсюда и наркота поперла, как на дрожжах… Плохо, это все плохо. Но так было и, к сожалению, пока продолжается.

Как и обещал вице-мэр, разговор с Мельниченко состоялся. Она сама пришла к Савве Николаевичу в институт рано утром и по старой комсомольской привычке взяла быка за рога. Появилась Валентина Ивановна в его кабинете без стука, без свиты. Она решительной походкой направилась к столу, где сидел Савва Николаевич.

— Мы с вами давно знакомы, Савва Николаевич, поэтому решила поговорить теа-а-тет, без свидетелей. Так сказать, по-приятельски. — Она протянула руку. — Здравствуйте.

Савва Николаевич поздоровался и усадил гостью в кресло.

— Да, сколько лет, сколько зим, — сказала она неопределенно. — Вы теперь знаменитый ученый. Наверное, не было бы тогда в комитете комсомола встряски, может, и не стали бы тем, кем есть. Как думаете?

Савва Николаевич пожал плечами.

— Может быть…

— Ну ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Я по вашему письму в правительство о судьбе института. Хочу понять, что вами движет, когда посылаете такие письма. Это что, непонимание или палки в колеса проводимым реформам. Хочу вас послушать, понять. Говорите, говорите. У меня мало времени.

— Может, чаю или кофе? — собираясь с мыслями, предложил Савва Николаевич.

— Спасибо, я только что от своего, да и времени нет, честное слово… — Валентина Ивановна пересела на стул напротив директорского кресла. — Слушаю ваши доводы.

Савва Николаевич в общих чертах обрисовал ситуацию в институте, высказал свое мнение по поводу его закрытия.

— Не надо так драматизировать, Савва Николаевич. Вы же прекрасно понимаете, что в одном городе два института пульмонологии — перебор, и это не считая кафедр в четырех мединститутах плюс кафедры в военно-медицинской академии. Зачем столько? И во-вторых, бюджет города не выдержит такой нагрузки. Сами посудите: ну если у вас нет денег, вы от чего-то отказываетесь. Ведь так?

Савва Николаевич молчал, он хотел понять доводы государственного чиновника. Валентина Ивановна продолжала:

— Давайте начистоту, Савва Николаевич. Ну зачем лично вам, скажите мне, пожалуйста, этот институт. Если боитесь потерять должность, то напрасно: мы вам подберем работу достойную, уверяю. Если хотите, можете возглавлять городской комитет здравоохранения. Я буду вас рекомендовать. Не хотите — подберем другой институт.

— Но я же пульмонолог!

— Какая разница, пульмонолог вы или психиатр! Сейчас не это важно…

— А что?

— Что? Дело, нужно делать дело, а людей, умеющих по-новому работать, мало.

— Вы что же, искренне считаете, Валентина Ивановна, что я смогу, как вы выразились, работать по-новому.

— Да. Не только считаю, но уверена. Самое главное, что вы в курсе всех новых научных разработок в медицине. Ваши статьи печатают за рубежом. А там просто так ничего не делают. Кто из ваших коллег может этим похвастаться?

Савва Николаевич протестующе поднял руки, на что гостья продолжала:

— Да, конечно же, наверняка есть кого там печатать кроме вас, но согласитесь, что ваши работы оригинальные, в духе современных требований.

— Ну не совсем так, — все же возразил Савва Николаевич. Потом мне далеко не все нравится в идеологии западной медицины.

— Что конкретно? — вдруг в лоб задала вопрос Валентина Ивановна.

— Ну хотя бы то, что лечить нужно болезнь, а не больного, я никогда с этим не соглашусь.

— Так и не соглашайтесь, что-то должно у нас быть свое, так сказать, самобытное. Мы, политики, тоже со многими западными идеями построения демократического государства не согласны. И это нормально. Запад Западом, а Россия Россией. Хотя направление на демократизацию, приходящее к нам с Запада, мы поддерживаем. Савва Николаевич, у меня вышло время для беседы. Жду вашего ответа в течение недели. Вариант один: закрываем институт, вы подбираете себе работу по душе.

— А если не соглашусь?

— Тогда институт все равно закроем, а мне будет жаль потерять вас, как грамотного специалиста и ученого. Так что выбор за вами.

— А коллектив института, что будет с ним? Там же столько прекрасных ученых, докторов, опытных медсестер… Нельзя терять такие кадры.

— Мы никого не оставим без работы, у нас в городе острый дефицит в медицинских кадрах, всем найдем работу. Все, Савва Николаевич, рада была с вами вновь повстречаться. Надеюсь, вы сделаете правильный выбор.

Мельниченко направилась к выходу из кабинета. Савва Николаевич поднялся, чтобы проводить ее.