Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 2

— Профессор, что же у моей дочери? Почему молчите? Скажите, ради Бога, что вы у нее обнаружили? — заволновалась мама девушки.

Даша посмотрела в глаза Савве Николаевичу. В них можно было прочитать и вопрос, и надежду, что все у нее хорошо. Молодости свойственно верить в хорошее, даже если не все вокруг так радостно для тебя… Ах, молодость, молодость. Мне бы сейчас ее годы, сам черт мне братом бы не был. Да-а…!

— Успокойтесь, все не так плохо, можно даже сказать, что все хорошо. Данных за злокачественное образование, похоже, нет, за туберкулез тоже нет. Скорее всего это доброкачественная опухоль — гемартрома. В срочной операции необходимости нет. Но если вас что-то еще смущает или беспокоит, то можно съездить в какой-нибудь диагностический центр в Москву или Санкт-Петербург, адреса я вам дам. Там есть более современные методики диагностики заболеваний. Считаю, что на этом моя миссия закончена. Так, что Даша, вы пока понаблюдайтесь у онколога какое-то время, с полгодика, если ничего не изменится, то можете считать себя совершенно здоровой. Делать операцию — право выбора за вами. Я лично считаю, что не стоит.

Савва Николаевич встал, давая понять, что он не задерживает посетителей у себя. Тем более у него сегодня был запланирован обход отделений. Главная медсестра уже несколько раз заглядывала к нему в кабинет, таким образом напоминая, что его ждут больные.

— Спасибо, профессор, не зря вас считают одним из лучших специалистов в России, — торжественно и с большим значением сказанному, поблагодарила Савву Николаевича мать девушки, Гертруда Иосифовна.

Даша лишь скромно промолвила:

— Спасибо. Потом, как будто, что-то вспомнила: — Сколько вам, профессор, за консультацию?

— Я на государственной работе, поэтому денег за консультацию не беру.

— Вот как, тогда еще раз, спасибо, — поджав губы, ответила Гертруда Иосифовна.

Она развернулась и, решительно открыв дверь, вышла. За ней поспешила и ее дочка.

— Вот ведь как бывает: одна консультация, и выявляется куча ошибок моих коллег. Кто-то сделал их невольно, кто-то из-за непрофессионализма, ну, а кто-то решил сгустить краски. Как знать, может, повлияло имя консультируемой, вернее имя ее матери. Мало ли что, лучше перестраховаться! Ладно, молодых коллег понять можно, первым делом их интересует зарплата, жилье, возможность прогрессирования, роста по службе. Но, опытные доктора, почему не хотят подумать, идут по легкому пути? — мысленно рассуждал Савва Николаевич, садясь за стол и, нажав кнопку селектора, вызвал секретаршу:

— Сделай пожалуйста чай, только не горячий, ну ты знаешь какой… И позвони Анне Николаевне — передай, что на обход пойду минут через пятнадцать, вот только чашечку чая выпью и пойду…

— Сделаю, как надо, Савва Николаевич, не беспокойтесь, — ответила опытная секретарша, Инга Леонидовна.

— Да, вот еще: созвонись с псковской областной больницей с торакальным отделением, там заведующий Яцков Геннадий Харламович — уточни, как идет лечение матушки Серафимы. А потом отзвони в Питер, Морозову Валерию Денисовичу. У тебя его телефоны где-то есть. Если что-то не так идет, найди меня, я переговорю сам. Ну, пожалуй, все.

Выпив, принесенный секретаршей, теплый чай, Савва Николаевич откинулся на спинку кресла и, обхватив голову руками, какое-то время сидел расслабившись, пытаясь прийти в себя. Коллеги делают ошибки! Плохо! А как он сам-то? И тут в его памяти всплыло лицо его друга, Витьки Подкопаева, разбившегося в полете на новеньком МИГе… Может это и есть его первая ошибка и сердечная боль на всю жизнь.

Капитан Подкопаев был классным летчиком. Многим казалось, что у реактивного двигателя его самолета больше мощи раза в два, чем у других, и задача пилота лишь — сдерживать безудержный характер этой серебристой гордой птицы. Ну, а когда Подкопаев исполнял выкрутасы в небе, посмотреть на него выходил весь полк.

— Что дано богом, того не отнять — говорил командир полка, полковник Арбашев, летчика — ас со звездой Героя за сбитые американские самолеты в Корее и Вьетнаме.

— Что выделывает, подлец! Запретить! — после очередного трюка возмущался суровый командир. — Свалится в штопор, нельзя так рисковать! Самолет-то еще новенький, не облетанный. Мало ли что? — Но в душе он был горд своим летчиком. — Молодчага! Не оскуднела талантами страна.

Но беда ждала Подкопаева в другом месте. Савва Николаевич стал вспоминать подробности той истории с другом. Лейтенант Мартынов только-только приступил к службе в летном полку после переподготовки в военно-медицинской академии, куда попал из института по распределению. Их так и звали в армии — двухгодичники. В то время служить офицерами попадали почти все, кто закончил гражданский ВУЗ, в котором была военная кафедра. Ребятам надевали погоны лейтенантов и отправляли на два года служить Отечеству. Савва Николаевич никогда не хотел быть военным. Однако службой в армии не тяготился, хотя понимал, что это дело не для него и смотрел на это как на объективную трудность..

Кто-то оставался в армии и дальше, служба в армии — нелегкий труд, и, как к любому делу, к ней нужно призвание. Витька Подкопаев бредил армией и авиацией с детства и после гражданского ВУЗа добился-таки, чтобы стать военным летчиком. С Саввой они сразу же подружились. Оба из Питера, жили почти по соседству и родство душ, оказалось настолько сильным, что их в полку так и звали — питерские.

Бывалые офицеры посмеивались над Подкопаевым. Мол, орел-то орел, но может не рассчитать и грохнуться об землю. Молодые летчики — те просто завидовали. Савва Николаевич не хотел себя относить к последним и всегда был хорошего мнения о своем приятеле, защищая его от нападок.

Но тут случился инцидент, в котором оказался замешан капитан Подкапаев. Один из офицеров, майор Семытин, избил свою жену, Веронику, буфетчицу из офицерской столовой, якобы за связь с Подкопаевым. Приехал из командировки, а Вероники нет дома. Соседи, жены офицеров, зубоскалили, что она в гостях у Подкопаева. Майор кинулся в дом офицерского состава, где жили неженатые офицеры: что-то вроде гостиницы, в центре огромный коридор и двери в квартиры. Но дверь комнаты Подкопаева оказалась закрытой. Скандал в присутствии посторонних Семытин устраивать не стал, а когда вернулся к себе домой, то жену застал в кровати. Она, как ни в чем не бывало, спала. Взбешенный майор схватил ее, выволок в ванную и жестоко избил. Начальник штаба, подполковник Угольников, вызвал лейтенанта Мартынова ночью к себе и приказал:

— Сходи к Семытину. Жена майора заболела. Узнай, что и как. Потом без лишних разговоров, доложишь лично мне. Понятно, доктор?

Савва Николаевич пожал плечами: