Роберт Паль - Бессмертники — цветы вечности

С Артамоновым они встретились на явке у Ореховой. Это действительно был очень толковый рабочий, очень строгий и серьезный, с прекрасным, хотя и несколько грубоватым лицом и прямо-таки могучим рукопожатием. Прощупав гостя в долгом разговоре обо всем и ни о чем и в конце концов поверив ему, он круто перешел к делу.

— Товарищ Леонид передал мне, что тебя интересует, Петро. Можешь считать, что мы согласны. Помещение для бомбистской найдем, взрывчатку тоже. Вернется Петька, пяток ребят обучим — и дело пойдет…

Петр попросил рассказать о дружине: чем занимаются, что за народ.

— Занимаемая по программе инструкторской школы. Инструктора в основном наши же, прошедшие службу и побывавшие на войне с Японией. Летом выходим в горы всей дружиной, зимой занимаемся по квартирам пятка́ми. Оружия мало. Винтовок почти нет. Бомб единицы. Люди молодые, надежные, но…

— Говори, говори, — заметив смущение, подбодрил Литвинцев. — Небось, как у нас в Уфе: раз оружие в руках, то покоя уже нет, каждому подавай дело, да непременно порисковей?

— Бывает и похуже. В Уфе вы — хозяева положения. У нас же много эсеров, а они большие охотники пострелять. Наших это, само собой, подзадоривает, горячит. Тоже ищут «настоящего» дела, мечутся. Бывает, что уходят к ним. Вот недавно такой случай произошел, а парень наш, рабочий, деповский. Так и заявил: «Программу большевиков разделяю, но тактика социалистов-революционеров мне ближе».

— Так и ушел?

— Ушел…

— А вернуть назад не пробовали?

— Как?

— Делом. Не вечно же изучать уставы и наставления. Когда-то и на деле испытать себя нужно.

— Были дела, но не ахти какие… Но теперь, думаю, будут?

— Будут. Но только те, без которых обойтись нельзя. И первое — экс динамита. Пудов двадцать. Это задание губернского штаба.

Артамонов задумался, и строгое лицо его стало еще строже.

— Значит, не только для собственных нужд?

— Правильно понял, Иван.

— Сделаем.

Они закурили. Помолчали.

— И еще, Иван. Уральские заводы издавна работают на военное ведомство. Дай задание группе своих разведчиков, пусть уточнят, где и что делается на заводах вашего округа: снаряды ли для артиллерии, ядра, гранаты, винтовки, холодное оружие… Пока мы не овладели настоящими арсеналами, нужно превратить в арсеналы их. Если, скажем, Кусинский завод вырабатывает гранаты, то задача кусинцев — обеспечить гранатами всех. Прибавь к этому оболочки для гранат и бомб… Другие заводы дадут порох, патроны, пушки, снаряды — все, что потребуется для дела революции сегодня и завтра. И завтра, понял?

— Широко задумано… Понял, Петро.

— О том, что начинать такие дела нужно с холодной головой, не говорю. Это слишком серьезно, чтобы браться за них без основательной подготовки.

— Само собой…

— Теперь о динамите. Где взять, не подумал?

— Не торопи, Петро.

— И все же, предположительно?

— Можно и здесь. Можно и в Кусе. Но лучше в Сатке.

— Явку к тамошним ребятам дашь?

— Хочешь посмотреть сам?

— Хочу.

— А мы для чего?

— Не помешает.

В Сатке по явке, полученной от Артамонова, он вышел на местных боевиков. С их помощью осмотрелся в поселке, побывал в карьере, где время от времени ухали тяжелые взрывы, узнал дорогу к динамитному складу. И задумался…

Вспомнилось, как недавно выручили его монтерские кошки и знание электротехники. А еще хлеще получилось в Уфе, где благодаря им он смог побывать даже в тюремной больнице и подготовить похищение из-под стражи раненого боевика.

Что и говорить, к черту на рога полез, но что было делать? Там он был один, а здесь, в случае чего, подстрахует Давлетка. Надо же узнать, что делается на этом складе! Как он охраняется, есть ли телефон или другая какая сигнализация. И самое главное — есть ли динамит?

Товарищи говорят, что раз в неделю со склада взрывчатку возят в рудный карьер. На одной подводе, с охраной. Можно было бы отбить, но что значит для организации эти три-четыре пуда! Дай их Володе Густомесову — за неделю на македонки переведет! А если так, то брать нужно склад. Весь. Но — как?

Чем больше он думал, тем решительнее склонялся к тому, чтобы побывать на складе самому. Риск? А что сегодня — не риск? В данном случае риск как раз небольшой, ведь не собирается же он брать склад в одиночку. Сейчас главное — разведка. И тут его монтерские кошки сгодятся как нельзя лучше. Не впервой!..

По его просьбе саткинцы раздобыли лошадь и сани-розвальни. Кинув в передок свой сундучок, Петр отдал вожжи Давлету и приказал ехать.

— Куда? — не вмешиваясь в дела командира, спросил тот.

— По дороге… Вдоль электрической линии…

Линия вывела их за поселок. Дорога шла рядом, лишь иногда ненадолго отклоняясь то из-за скалистого взгорка, то из-за глубокого оврага. Потом и линия, и дорога повернули вправо и по неширокой просеке побежали в глубь леса. Проехав с версту по этой просеке, Петр попросил остановиться. Вылез из саней, огляделся, вытащил из сундучка кошки и пояс.

— Что, товарищ Петро, опять — на столбы? — догадался Давлет.

— Опять… А ты, братишка, будь настороже…

На первом столбе он пробыл недолго. Главное было увидеть — далеко ли склад. Оказалось, совсем недалеко, саженей через полтораста, в уютном сосновом лесочке.

«Хорошее место, из поселка не видно, — отметил про себя Петр. — Группа захвата может выйти прямо из леса. Только чтоб тихо, без стрельбы. А подводы можно оставить вон у того поворота… Погрузить — и полный вперед!..»

Чем ближе подходили они к складу, тем на дольше задерживался он на столбах. Сторож у ворот его, конечно, уже видит. Что ж, пусть привыкает, а он между тем присмотрится: что за строение, сколько там сторожей, часто ли меняются. Для подготовки операции все это пригодится.

На последнем столбе, у самой ограды, Петр провозился особенно долго. Теперь все было как на ладони: и сам склад, и утонувшая в сугробах сторожка, и тропинка вокруг ограды, и густой со всех сторон лес. Сторожей тут двое. Пока один греется в сторожке, другой топчется у ворот, изредка прохаживаясь в ту или другую сторону. Снять этого глухаря в тулупе не составит никакого труда. Вот сейчас он спустится вниз, подойдет, попросит огоньку и…

От нетерпения аж в кончиках пальцев закололо. Глянул — белые, приморозил!

Спустившись на землю, Петр зачерпнул сухого морозного снега и принялся энергично растирать руки.

— Эй, паря, — окликнули его от сторожки, — заходи в караулку, согрейся. На таком холоду да при таком деле и околеть недолго!

Кинув кошки на плечи и сделав Давлету знак — жди, мол, Литвинцев, не раздумывая, направился к воротам. Стоявший на часах сторож сам распахнул перед ним калитку, пропуская на запретную территорию.