Евгений Анташкевич - 33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине

– Нам надо встретиться! – вдруг она услышала из-за спины. – А сегодня я вас провожу!

Она обернулась, рядом, наклонившись к её плечу, стоял Сэмьюэль Миллз.

– Без всяких сомнений! Но сегодня я с матерью! – ответила Элеонора, улыбнулась и подумала: «Нахал!» – И ещё подумала: «Надо Мише написать! Сорокину!»

Почти весь день Иванов и Сорокин просидели в полицейском управлении железной дороги. К задержанию Митьки Плюща готовились тщательно: планировалась целая облава.

На совещании председательствовал начальник управления генерал Вэнь Инси́н, присутствовал начальник земельного отдела Управления КВЖД Николай Львович Гондатти, вёл совещание Ли Чуньминь. После вступительного слова Ли Чуньминь предложил высказаться Иванову.

– Господа… – И Иванов очень коротко изложил фабулу дела. – В связи с этим могу предложить вам ряд наших, – он кивнул в сторону Сорокина, – соображений…

Соображения заключались в том, что к западу от Пристани южнее городского района Чэнхэ́ стихийно растёт новый жилой район, который в городе уже прозвали Нахаловка. Беженцы из России осваивали его без согласований с земельным отделом КВЖД и харбинским общественным управлением. В Нахаловке не было освещения, поэтому проводить облаву предлагалось днём.

– Все полицейские чины, – докладывал Иванов, – должны быть одеты в гражданское платье, мы будем вести себя как члены земельной комиссии КВЖД и харбинского городского общественного управления.

Вэнь Инсин, которому переводил его помощник Кэ Сэн, вопросительно посмотрел на Ли Чуньминя.

– Полицейские в дальнем оцеплении будут в форме и с оружием, – ответил ему Ли Чуньминь.

– А почему вы хромаете? – вдруг поинтересовался у Иванова Вэнь Инсин.

Иванов наклонил голову и поверх очков посмотрел на генерала:

– Разыгрался радикулит, ваше превосходительство!

– Господин Иванов скромничает… – вступился Ли Чуньминь. – Его ранили эти бандиты…

– И они же убили нашего полицейского… – задумчиво резюмировал генерал. – Этого просто так оставить нельзя.

– А какие официальные основания для такой проверки? – задал вопрос молчавший до этого начальник земельного отдела Управления КВЖД Гондатти.

– Самозахват земельных участков и незаконное строительство! Видите ли, уважаемый Николай Львович, в так называемой Нахаловке живут самые разные люди, в основном беженцы из России, поэтому там хаос, а поскольку нет уличного освещения, то идти туда с облавой ночью не имеет смысла, поэтому надо идти днём, вот мы с Михаилом Капитоновичем и придумали эту легенду, этот предлог…

– Это я понял в самом начале вашего доклада, и, с вашего позволения, господа, мы очень желаем воспользоваться этим предлогом и хотим тоже посмотреть, что там происходит…

– Вам туда нельзя! Туда пойдут только полицейские!

– Но там действительно сложная обстановка, особенно с водой! – Гондатти оглядел присутствующих. – Там низина, болото, нам надо осмотреть, как они роют колодцы, как работает деревянная канализация, которую мы относительно недавно построили! Так недалеко и до эпидемии! Так что мы с вами! И не возражайте!

Полицейские стали переглядываться, им было понятно, что Гондатти, упрямый и настойчивый характер которого был известен всему городу, будет настаивать на своём до конца.

– Хорошо! – сказал Вэнь Инсин. – Мы приставим к вам охрану…

Сорокин посмотрел на Иванова и увидел, как тот зажмурился, – Гондатти с охраной – это означало провал операции.

– Мне охраны не надо, у меня есть пистолет. – В прошлом губернатор Тобольска, Томска и генерал-губернатор Приамурской области, камергер Высочайшего Двора Николай Львович Гондатти говорил уверенно, и возражать ему было бесполезно.

– Я буду рядом с вами! – сказал Ли Чуньминь.

Иванов облегчённо вздохнул.

– В составе «комиссии» будет Михаил Капитонович Сорокин, он один знает преступника в лицо…

– А преступник его не узнает? – спросил Гондатти.

– Мы его примерно загримируем, – с улыбкой глядя на открывшего рот Сорокина, ответил Иванов.

– Возьмите человека из учётного отдела и перепишите всех, кто поселился в этой Нахаловке! – завершил совещание Вэнь Инсин.

Они вошли в Нахаловку группой из двенадцати человек. Впереди шли шестеро полицейских и, разделившись по три, открывали калитки и стучали в двери домов на правой и левой сторонах улицы. Как Ли Чуньминь ни старался, Николай Львович Гондатти неизменно оказывался впереди. Когда «комиссия» прошла несколько домов, осмотрела их и Гондатти сделал зарисовки участков, за спиной образовалась порядочная и довольно беспокойная толпа. Сорокин мысленно чесался. У него ужасно зудела кожа под наклеенными бакенбардами и рыжим париком, театральной шевелюрой, изобретением Иванова и его единственного друга, известного в городе парикмахера и театрального гримёра Шнейдермана, но он не мог этого сделать, чтобы не испортить грима. Задачей Михаила Капитоновича было первым входить в дома. По сведениям, полученным несколько дней назад от генерала Нечаева, «Митька Плющ со товарищи» после убийства полицейского укрылись здесь. По описанию Сорокина Нечаев вспомнил одного кучера и вызвался участвовать в облаве. Иванов просил его быть в дальнем оцеплении со своим извозом и держаться поближе к тюремной карете и карете скорой помощи. Когда выходили из второго дома, Сорокин увидел, что Нечаев уже в «комиссии» и заглядывает в глаза каждому выходившему на улицу жителю Нахаловки. Он кивнул на генерала Иванову, тот посмотрел и безнадёжно махнул рукой.

Когда дошли до середины улицы, Иванов и Сорокин обратили внимание, что толпа за их спиной стала меньше. Они стали приглядываться, и скоро выяснилось, что местные мальчишки, как вестовые от главнокомандующего, разбегаются по поселку. Тогда Иванов подошел к Гондатти.

– Ваше высокопревосходительство, Николай Львович, вы нам мешаете!

Гондатти удивлённо посмотрел на Иванова.

– Нам приходится отвлекаться на вашу безопасность, а мы ведь не вполне комиссия. Не идите первым!

Гондатти понимающе кивнул и остался стоять на месте, в это время комиссия продвинулась вперёд и закрыла его.

Иванов прошептал Сорокину:

– Теперь надо как-то «отвести» Нечаева! Вы ему шепните, только настойчиво! – Сорокин кивнул и заметил, что Иванов суетится.

«А сейчас-то он чего?» – недоумённо подумал Михаил Капитонович. В этот момент Нечаев как раз оказался рядом, и Сорокин попросил его сходить к дальнему оцеплению и выдвинуть карету скорой помощи и свою коляску ближе к окраине поселка. Нечаев ушёл. Сорокин огляделся.

Они следовали дальше. Гондатти шёл в середине группы и чертил план посёлка, каждую усадьбу, ставил номера и прикидывал площадь участков. Он обратился к Ли Чуньминю и показал ему свои записи.