Алексей Пишенин - Сага о Хельги

Так они шли еще с дюжину дней, причем с каждым днем становилось всё холоднее. И они благодарили Одда за то, что тот заставил их взять много теплой одежды. На половине пути у них стали заканчиваться припасы, что взяли они с собой у Мьеса. Тогда Эйнар стал уходить охотиться, и каждый раз Ингрид боялась, что он к ним не вернется.

Наконец в день, счет которому они уже потеряли, вышли они на берег широкого озера, где стояла небольшая деревня. Эйнар зашел в крайний дом, о чем-то поговорил с хозяином и отвел их к длинной лодке. Они вместе с Бьёрном сели на весла, рассадили остальных и поплыли на восток. К вечеру они пристали у маленькой деревни, и там, узнав кто они, их накормили и пустили ночевать в дом. Весь вечер хозяин дома ругал Белого Христа и говорил, как хорошо ему живется при истинных богах. Говорил, что не раз отправлялся он в Упсалу, чтобы смотреть, как приносят жертвы Одину и Фрейру, и как после этого ему всегда была удача. И в торговле, и в хозяйстве — везде везло, стоило только отрубить голову вороному коню.

Эйнар спросил, а была ли удача, когда приносили в жертву человека. Но хозяин сказал, что он такого ни разу не видел. Только слышал, что старый конунг Эйрик однажды принес в Упсале в жертву людей во время битвы со Стюрбьёрном Сильным. И это помогло ему удержать страну в своих руках, что, конечно, большая удача. А ведь тогда никто уже не и думал, что Эйрик победит, и если бы случайное копье не ударило Стюрбьёрну в горло над нагрудником в начале битвы, как раз после принесения жертв, только боги знают, кто бы теперь владел Свитьодом.

На следующее утро Бьёрн и остальные двинулись дальше и к полудню увидели большой город над озером. У причалов стояло две дюжины кораблей, виднелись крыши трех или четырех дюжин домов, а на холме виднелся большой замок с частоколом и башней. Эйнар причалил к берегу и первым делом спросил кого-то из местных, кто был на берегу, где ему найти Хельги Торбрандсона, прозванного Скальдом. На это ему никто не мог ответить. Тогда, расспрашивая всех встречных Эйнар, Бьёрн и Ингрид с сестрой двинулись к замку. Хёгни и Астрид остались у лодки вместе с Одди. Недалеко от замка, наконец, они встретили какого-то воина-норвежца, и тот сказал, что Хельги Скальд, самый молодой из скальдов у ярла Эйрика, сейчас в походе в Гардарики и не скоро вернется.

Эйнар зло посмотрел на Ингрид и сказал:

— Вижу я, ты обманула меня, и твой жених Хельги никакой не могучий воин, и серебра он мне здесь не даст.

Ингрид начала отвечать:

— Не беспокойся о своей награде…

Тут воин, которого они спросили об Хельги, сказал:

— Хельги Скальд, конечно, молод, но воин он — смелый и удачливый. И серебро у него водится. Если ты поручишься, — он посмотрел на Ингрид, — что Хельги твой жених, тебе из людей ярла любой одолжит, сколько надо. Конечно, не десять марок, но марки три и я бы одолжил.

Эйнар сказал:

— На твоем месте я бы не верил ей, воин. Она уже обманула меня, когда сказала, что он отдаст мне серебро здесь, в Сигтуне, если я их сюда доведу из Опланда, что в Норвегии.

Ингрид ответила:

— У нас есть серебро с собой. Просто мы не верили тебе и не сказали, что у нас у самих есть две марки. Мы боялись, что ты оставишь нас в лесу, пока мы не умрем, а потом заберешь серебро. Такой ты жадный!

Эйнар спросил:

— Значит, вы не поверили бы моему слову?

Бьёрн, Сигрун и Ингрид в один голос сказали:

— Нет!

Эйнар плюнул на землю и сказал:

— Что же, честь дороже денег. Раз вы считали, что я преступлю клятву из-за серебра, то знайте, я с вас не возьму и серебряного колечка.

Бьёрн сказал примирительно:

— Извини, Эйнар, Ингрид неправильно сказала. Она должна была сказать, что не поверила бы ни одному твоему слову в тот день, когда нас привел к тебе твой брат Рагн. Но за много дней вместе мы поняли, что на тебя можно положиться, а молчали лишь потому, что уже стыдились сказать о своем недоверии вначале. А серебро ты честно заслужил…

И Бьёрн положил Эйнару на плечо руку и увел его в сторону пристани.

А воин удивленно посмотрел на Ингрид и Сигрун и сказал:

— Диковинные вещи нынче творятся. Человек отказывается от серебра, а ему его вновь навязывают. Меня зовут Харальд Бьёрнсон, но все называют меня Харальд Заяц. А ты и вправду Ингрид, невеста Хельги?

— Да, это я. А ты знаешь его, Харальд Заяц? — спросила Ингрид.

— Знаю ли я молодого Хельги?! Да как мне его не знать, если мы год на одном корабле плавали. И с людьми Олафа сына Трюггви, сражались, и с вендами, и с пруссами. И нам он про тебя рассказывал, какая ты писаная красавица. Да только мы ему не верили, а гляжу я на тебя и вижу, прав он был, а мы ошибались.

— Что же, спасибо тебе за добрые слова. Не подскажешь ли, куда нам пойти, чтобы рассказать конунгу свеев свою историю и попросить убежища? — спросила Сигрун.

— А ты, видно, Сигрун? — спросил Харальд. — Твое лицо я еще по ярмарке в Аурланде помню, такую красу нельзя не заметить. Но не знал, что ты — та самая Сигрун, про которую Хельги говорил.

Сигрун покраснела, но опять спросила:

— Так не подскажешь ли, как нам попросить помощи у конунга свеев?

— А конунга сейчас нет в Сигтуне, он собирает дань с финнов. Но можем мы пойти к Гудбранду Белому и потом к ярлу Эйрику. Они помогут поговорить с Сигрид дочерью Тосте Лесоруба, королевой гётов и матерью конунга свеев. Когда Олафа, ее сына, нет здесь, она вершит все дела. А еще есть молодая женщина Олафа. Ее твой жених, Ингрид, хорошо знает, она от него по всему Боргундархольму бегала.

— Хельги гонялся за женой Олафа? — спросила Ингрид.

Харальд смутился, поняв, что сболтнул лишнее, но потом продолжил:

— Тогда она не была его женой, она и сейчас остается только наложницей. А тогда она была просто пленной вендской девушкой. Ей дали выбрать, с кем провести ночь, и из семи сотен бывалых воинов она выбрала Хельги. Только потом от него сбежала, и он ее только под утро нашел. На Боргундархольме это было. Ну и смеялись же мы над ним. Но Хельги продал ее Олафу, а тот узнал, что отец ее — верховный жрец у вендов. Вот он и взял ее к себе в дом, чтобы на Рюгене у него был союзник. Да и сама Эдла хороша собой и видит будущее, как вёльва.

Ингрид выслушала все молча, но до крови искусала губы.

Тогда Харальд сказал:

— Ну, что-то я много говорю, да все пустое. Пойдемте найдем вашу лодку, да я отведу вас к Гудбранду.

И они пошли на берег, попрощались с Эйнаром, который, конечно же, взял серебро, а потом вместе с Бьёрном, Астрид, Хёгни и маленьким Оддом пошли с Харальдом Зайцем на двор к Гудбранду Белому из Опланда.

По дороге Бьёрн спросил у Харальда, почему Гудбранд Белый и ярл Эйрик — в Сигтуне, а Хельги Торбрандсона здесь нет. На это Харальд ответил, что Кетиль сын Гудбранда остался на зиму в Гардарики собирать пушной налог. А и у белки, и у соболя мех лучше всего в начале зимы. Тогда и листва опадает, становится зверя лучше видно. Хельги — в корабельной команде Кетиля.