Рихард Дюбель - Наследница Кодекса Люцифера

– Может быть, нам стоило, по крайней мере, подождать, пока из Ватикана не придет ответ на наш запрос, – сказал Андрей. – Нам бы не помешало узнать об этом иезуите что-то еще, помимо того, что мы сами выяснили.

– Я знаю о нем все, что мне нужно, – возразил Киприан. – Он держит под стражей мою семью.

За долгие годы дружбы Андрей смирился с тем, что ему отводится роль того, кто задает вопросы, чтобы дать Киприану возможность преодолеть свою сдержанность и начать говорить о том, что его беспокоит. Одним из неявных преимуществ Киприана было то, что никто не верил, будто такой здоровый как бык мужчина может быстро соображать. На самом деле Киприан соображал быстрее любого из знакомых Андрея. Его склонность молчать, в основном тогда, когда от него ожидают каких-то слов, приводила к тому, что окружающие недооценивали его интеллект. Но иногда даже такому человеку нужен кто-то, кто подтолкнул бы его, чтобы мысли обратились в слова, а слова – в предложения. Сегодня, тем не менее, этот трюк, кажется, не сработал.

– Мельхиор не упомянул Александру, – заметил Андрей.

Киприан сдержанно кивнул.

– Если бы с ней что-то случилось, он непременно дал бы нам знать, верно?

Киприан снова кивнул.

– Как ты считаешь, что с ней?

Пожал плечами.

– И как все это связано с мертвым Букой и библией дьявола?

Неожиданно Киприан хлестнул поводьями по спинам лошадей, и те все же понеслись галопом, а карета полетела по дороге с головокружительной скоростью.

– Мы это непременно выясним! – закричал Киприан, перекрывая грохот колес и стук копыт. – И тогда мы надерем кое-кому задницу!

Ситуация в Пилсене [47]не улучшилась с тех пор, как Александра и Агнесс обогнули город во время путешествия в Вюрцбург. После того, как в начале войны его заняла протестантская армия, после размещения императорской армии десять лет спустя, после борьбы со шведскими отрядами в течение многих лет, после начала чумы и после случившегося только прошлым летом возвращения императорских войск, которые использовали Пилсен как военную базу в сражениях со шведами под предводительством Врангеля, – город превратился в призрак. Торговля развалилась, когда-то процветавшее пивоварение переживало глубокий упадок, пригороды пали жертвой пожаров, а в самом Пилсене пустовал каждый третий дом. Складывалось впечатление, что и за последующие сто лет город не сумеет восстать из руин. В больших бочках, в которых некогда плескалось пиво, теперь жили пауки и крысы, а запах заплесневевшего ячменя и прокисшего солода, который источали крупные здания пивоварен, вызывал тошноту.

Фирма «Хлесль, Лангенфель, Августин amp; Влах» вложила деньги в несколько пивоварен в Пилсене. Потери были высоки, и местный посредник фирмы, Шимон Плахи, являвшийся одновременно представителем полудюжины других неудачливых вкладчиков, был убежден, что кто-то осознанно пытался разорить его и его клиентов. Это обстоятельство сыграло не последнюю роль в решении Агнесс и Александры не ночевать в Пилсене. Уже тогда подозрительность Шимона приняла размеры мании, и одни лишь его сумбурные планы заставить виновных возместить потерянные деньги стоили бы им как минимум двух дней. Теперь Александре не оставалось ничего другого, кроме как обратиться к нему за помощью. Ее лошадь теряла силы, запасы почти иссякли, и она чувствовала себя так плохо, что, казалось, еще чуть-чуть, и она свернется в клубок и сдастся. В настоящий момент ей было почти безразлично, сколько времени займет эта остановка. Сейчас она более всего нуждалась в душе, которая еще сохранила человечность, несмотря на все ужасы войны и склонность к мании преследования.

Она нашла Шимона в ратуше и не могла поставить ему в вину то, что он не сразу узнал ее, – она тоже с трудом его узнала. Он был лет на пять младше ее, но выглядел старше ее отца. Когда она назвала свое имя, он вскочил, пролил разбавленные водой чернила по столу, перевернул полный футляр гусиных перьев, так что они разлетелись по всей комнате, и так сильно ударился коленом о скамью, что прихрамывал потом весь день. К изумлению Александры, он крепко обнял ее, и после первого мгновения страха ей стало так приятно обнимать его, что она даже не спросила, куда подевалась его обычная сдержанность.

– О, госпожа Рытирж, госпожа Рытирж… как же я рад вас видеть… Но почему вы приехали к нам из Праги именно теперь? Здоровы ли вы, все ли у вас хорошо? Я благодарю Бога, что вы не были здесь прошлым летом, бои, скажу я вам, бои… Столько крови, такое горе… Казалось бы, у этой страны просто нет больше сил, чтобы испытывать боль, и все равно приходят новые муки…

– Но что вы делаете здесь, Шимон? В ратуше? Может, вас уже назначили бургомистром? – Александра не видела необходимости в том, чтобы откровенничать с ним и раскрывать истинный маршрут своего путешествия.

Шимон грустно рассмеялся.

– Нет, нет, только городским казначеем. На это я еще гожусь: быть казначеем больше не существующих финансов. Но, возможно, мне удастся заключить с городским советом договора, которые дадут вашему предприятию широкие права и, таким образом, возместят ваши потери, как только здесь все снова отстроят…

Он глянул в окно и опустил плечи. В окне больше не было ни стекла, ни свинцовой оправы. Пол зала совета в тех местах, где можно было осторожно вырвать доски, чтобы использовать их в другом месте, был полон дыр.

– …если только здесь все снова отстроят… – пробормотал он.

– И? – спросила Александра, чтобы приободрить его. – Вы уже выяснили, где совет припрятал серебро?

Он снова рассмеялся, фыркая, как печальный мул.

– Я выполняю эту работу только два дня, госпожа Рытирж.

– Ах, вот оно что. Вашему предшественнику надоела его должность?

– Нет. – Он откашлялся. – Можно сказать, что он все бросил… – Шимон перевел взгляд на окно. – Точнее, выбросился – вон оттуда.

Александра в ужасе смотрела на него. Он пожал плечами.

– Война получает свои жертвы, так или иначе.

– О, Шимон, мне так жаль…

Она знала, что глаза ее увлажнились: не из-за неизвестного самоубийцы, а из-за того, что смерть Вацлава внезапно снова потребовала себе место в ее чувствах. Глаза Шимона тоже покраснели.

– Не то чтобы он был моим другом, понимаете… Но в таком городе, как этот, те немногие, кто еще остался, естественно, хорошо друг друга знают… – Он замолчал и уставился куда-то в пустоту. Александра кашлянула, заставив его вернуться в настоящее.

– Шимон, мне требуется ваша помощь. Мне нужно как можно скорее ехать дальше… назад, в Прагу. Необходимо подковать лошадь, я нуждаюсь в одежде, еде, питье – и ночлеге. Я не могу заплатить, но фирма возьмет это на свой счет.