Рашид Кешоков - По следам Карабаира Кольцо старого шейха

Добродушное лицо Тамара потемнело.

— Тому, кто кричал «ура», дали полный оклад. Дараеву и мне — по ползарплаты, а Куваеву — одно спасибо. Но не в этом дело, я ведь не из-за денег.

— Что же вас тревожит?

Тамар рассказал о своих сомнениях. Как и Дараев, он не верил в причастность Лялева и Чухова к ограблению. Не сказал он ничего потому, что побаивался Ивасьяна А те­перь — стыдно.

Жунид посоветовал ему письменно изложить свои сооб­ражения и переслать по инстанции.

— А пока вызовите мне Леонида Кудрявцева, сына здеш­ней учительницы. Вместе с учителем. И еще, Тамар: пока я буду занят с ними, соберите хотя бы самые общие сведения обо всех охотниках и любителях рыбной ловли!..

Участковый отправился выполнять поручение

Вечером Жунид долго не мог заснуть, ворочаясь на ши­рокой постели в кунацкой у Озармаса Тугужева. Завхоз на­стоял, чтобы приезжий чекист провел ночь в его новом доме.

Дом Озармаса действительно производил впечатление. На высоком фундаменте, выложенном из розоватого кирпича в расшивку, с черепичной крышей и водосточными трубами из оцинкованного железа, он казался чересчур барским и каким-то чужим на узенькой улочке аула, уставленной покосивши­мися, подслеповатыми домишками. Широкая застекленная веранда внутри разделялась перегородками на четыре неболь­шие секции, по числу комнат. Из одной дверь вела в поме­щение, которое хозяин, любезно улыбаясь, предоставил Жу-ниду. Это была специальная комната для гостей. В углу сто­яла аккуратно заправленная железная кровать. Над ней ви­сел облысевший ковер с изображением мечети Между дву­мя окнами — крашеный стол, на нем небольшое зеркало с подставкой. У противоположной стены — такая же кровать. Бедная обстановка комнаты как бы свидетельствовала, что хозяин ее, много лет строивший этот дом (о чем Озармас несколько раз говорил Жуниду), ухлопал на него все свои сбережения.

Семья Озармаса Тугужева состояла всего из трех чело­век — жены его Чаб, сморщенной, рано постаревшей женщи­ны, и дочери Рахмы. Видел ее Жунид мельком, потому что по адыгейскому обычаю женщины не должны присутствовать, когда мужчины ведут деловой разговор. Но она показалась ему довольно хорошенькой.

Озармас велел накрыть стол прямо в кунацкой. Жунид от выпивки отказался, и хозяин один почти опустошил пол-литровую бутылку водки. Однако он не пьянел, и его хитро­ватые глазки все время как бы ощупывали Шукаева. Гово­рил он неторопливо, изредка поглаживая бородку, подстри­женную клином. Жунид с первой встречи с Тугужевым не мог отделаться от мысли, что он его где-то видел. И только ког­да Озармас, плутовато прищурившись, напомнил о краже в поезде, Шукаев вспомнил. Ну конечно! Озармас Тугужев — владелец фибрового чемодана! Потом разговор перешел на недавние события. Завхоз рассказал, что сейф, который се­годня пришлось открывать Жуниду, правление получило в обмен на скакового рысака. Колхоз «Красный Октябрь», по­мимо полеводства, занимается и разведением верховых лоша­дей лучших скаковых пород. Ежегодно двадцать коней идет на поставки Красной Армии.

Озармас с видом знатока перечислял достоинства и изъ­яны карабаира, арабстана и гунтера [10] Порода лошадей. , лестно отозвался о знаменитой кабардинской лошади, а когда узнал, что Жудид в детстве помогал отцу-табунщику, рассыпался в любезнос­тях по адресу человека, который понимает толк в лошадях.

Весь вечер Жунида не оставляло впечатление чего-то наигранного, чужого, исходившего от его собеседника. Каза­лось, вот сейчас он сбросит маску, и появится совсем дру­гой Озармас, настоящий...

«И зачем ему такой громадный дом на троих?..» — по­думал Жунид и... заснул.

Разбудил его пронзительный звон будильника, с которым Шукаев не расставался во время своих служебных поездок из опасения проспать, что с ним нередко случалось.

Ставни были открыты. Солнце заливало комнату. Увидев возле кровати на полу таз и кумган [11] Медный или оловянный сосуд для воды (каб.). , а на стуле полотенце и мыло, он умылся, привел себя в порядок и вышел в при­хожую. В это время послышался шум мотора: во двор въез­жал старенький легковой автомобиль. Не успел Жунид вый­ти, как на пороге показался мужчина в форме сотрудника ОГПУ с двумя шпалами в петлицах плаща.

— Степан? — узнал Жунид Ляпунова.— Какими судь­бами?

— Здравствуй! — удивился тот.— Ты-то здесь зачем?

— Вчера приехал в командировку. Ночевал в этом доме...

— Очень кстати — поможешь мне. А теперь — где хо­зяин?

— Наверное, здесь,— показал Шукаёв на среднюю дверь.

В этот момент она открылась, и на пороге появился Тугужев. Лицо его расплылось в улыбке при виде Ляпунова.

— Входи, начальник... добрым гостем будешь!.. Ляпунов протянул бумагу:

— Едва ли из меня сейчас получится добрый гость. Вот ордер на ваш арест.

— Какой арест? Где права взял? Не имеешь никакой права! — мгновенно изменив выражение лица, вскипел Озар­мас.

— Спокойно! — предупредил Ляпунов.— Имею право. Вы обвиняетесь в распространении листовок антисоветского со­держания и хранении оружия, используемого с подрывными целями!

Озармас вдруг снова переменил тон. Лицо его сделалось глубоко обиженным.

— Зачем, начальник, так говоришь?'3ачем позоришь моя голова? Разве на ней нет шапки? Докажи сначала, потом позорь!

— Алферов, Эдиджев! — крикнул Ляпунов. Со двора во­шли двое. Гамар кивнул Жуниду.

— Возьмите понятых,— продолжал Ляпунов, не удостаи­вая Озармаса взглядом,— и самым тщательным образом обы­щите двор. Обшарьте каждый уголок. А мы с товарищем

Шукаевым будем в доме.

На веранду вышли Рахма и ее мать, испуганно оглядывая приезжих. Озармас цыкнул, и они ретировались на кухню.

Пока Ляпунов и Шукаев обыскивали дом, завхоз под присмотром конвоира сидел на веранде.

Осмотрели все комнаты, перебирая каждую вещь, высту­кивая стены и потолок, но ничего не могли обнаружить. Шукаев обследовал половицы, но не нашел никаких следов тайника.

Обыск не дал результатов. Огорченный Ляпунов принялся перелистывать книги, снятые с этажерки, и письма, извле­ченные из уже знакомого Жуниду фибрового чемодана..

— Этого я не разберу,— сказал Степан Степанович,— протягивая письма Жуниду.— Наверно, по-адыгейски. Про­читай.

— Сейчас,— Шукаев взял письма и, подойдя к окну, стал читать.

— По-моему, обыкновенная домашняя переписка,— ска­зал он через некоторое время, просмотрев большинство кон­вертов.— Хотя, подожди... вот, кажется, нечто интересное...

— О чем там? — спросил Ляпунов, подойдя и загляды­вая к нему через плечо.

— Одну минуту, дочитаю...

Письмо было адресовано Рахме. Жунид перевел Ляпуно­ву его содержание, стараясь сделать это как можно точнее.