Рашид Кешоков - По следам Карабаира Кольцо старого шейха

— Есть!

Эдиджев и осодмильцы склонились над печкой. Гамар присветил фонариком (из-за туч и дождя в домике стало темновато).

— Не трогать! — остановил их Жунид. Выдернул из за­писной книжки несколько чистых листков и, не касаясь без­делушки пальцами, завернул ее в бумагу и сунул в свою неизменную сумку.

— Николаю Михайловичу на экспертизу! — торжеству­юще сказал он Тамару.— Эту штуку держал в руках один из бандитов. Судя по показаниям Сысоевой, он косит . Сейчас, Гамар, составим протокол по всей форме о находке.

Дождь полил сильнее. Потемнело. Пока Шукаев писал, Эдиджев светил ему фонариком. Помимо всего прочего, в протокол внесли: «Медальон овальной формы с награвирован­ными двумя цветками тюльпана. В чашечках цветов — два камня: .красный, видимо, рубин или его сплав, и голубоватый, возможно, аквамарин. Медальон и цепочка — из желтого металла, предположительно,— золото девяносто шестой про­бы.. »

— Гамар,— сказал Жунид, когда они уже сидели в лод­ке.— Завтра я отправлюсь в Краснодар, а ты организуй как следует проверку семьи Хакаса. Кто, что, с кем он дружил, с кем знался...

— Слушаюсь,— привычно ответил Эдиджев.

... Ночевал Жунид на этот раз у Муссы Чемсо, предсе­дателя колхоза «Красный Октябрь»

Итак, никто в ауле Хантук не знал человека по прозви­щу Пако. Это наводило на размышления. Значит, второй на­сильник был из других мест?

Но Жунид не торопился с выводами.

За домом Хакаса Хатумова было установлено наблюде­ние, но пока ничего подозрительного там не происходило. К Хатумовым никто не являлся. Жили в доме старуха-мать и два брата Хакаса. Старший, человек больной и тихий, рабо­тал сторожем в колхозе. Младший был подсобным рабочим в столовой. Ни о том, ни о другом Мусса Чемсо не мог ска­зать ничего предосудительного.

И Жунид, решив, что в ауле ему пока нечего делать, выехал в Краснодар. Пора было допросить студента.

Добравшись на попутной машине до города, Жунид с трудом преодолел искушение сейчас же, никуда не заходя, повидать Зулету, но взял себя в руки и пошел в управление.

... Ивасьян пил в своем кабинете чай. Был обеденный перерыв, и Жуниду пришлось ждать полчаса, пока перерыв закончится.

Наконец секретарша кивнула, давая понять, что можно войти.

Выслушав Жунида, Ивасьян задумался. Он был озадачен успехами своего подчиненного. Однако не подал вида и пос­ле некоторого колебания одобрил его действия.

— Только не увлекайтесь,— отечески строгим тоном предупредил он.— Это вам не поезд. Тут нетрудно и дров наломать.

Выйдя из кабинета, Шукаев отыскал Панченко-.

— Здравствуйте, Николай Михайлович!

— Рад вас видеть. Чем могу служить?

— У меня просьба к вам,— сказал Шукаев, доставая из сумки небольшой сверток и осторожно разворачивая его.— Видите ли, эту игрушку держал в руках человек, изнасило­вавший Марию Сысоеву Вы, наверное, слышали о ее деле?

— Разумеется. Оно — почти история.

— Так вот, я прошу вас провести пороскопическую эк­спертизу.

— Вы старомодны, друг мой,— добро улыбнулся Панченко.— У нас теперь некоторые современные криминалисты далеко не всегда уважают науку.

— Как это?..

— Я шучу,— не стал объяснять своего намека Панченко.— В лучшем виде сделаем. Завтра к утру будет готово.

— Нельзя ли сегодня, Николай Михайлович. Время дорого.

— Сегодня? Ну что ж. Так и быть.— Он вытащил из жилетного кармана часы.— Зайдете ко мне через два часа. Устраивает?

— Вполне. Благодарю вас. И еще, Николай Михайло­вич,— Жунид снова полез в сумку,— вот фотография и пись­мо. На фотографии — подпись. «Рахме — от Хакаса». Мо­жете вы к тому же часу установить идентичность почерка на снимке и в письме?

— Ох напористый же вы человек,— усмехнулся эк­сперт.— Ладно уже, сделаем.

... Торговый техникум находился квартала за три от yrf-равления. Жунид не стал садиться на трамвай и пошел пеш­ком.

Однако в техникуме его ожидала неудача. Хатумова на лекциях не оказалось. Он не приходил с утра. Директор, высокий, худой, усталого вида мужчина с довольно внуши­тельной лысиной, дал ему адрес общежития. Расположено оно было далеко от центра, почти в том же районе, где Шукаев получил квартиру.

В общежитии Хакаса Хатумова тоже не было. Комендант рассказал, что утром видел студента, когда тот собирался на занятия К нему пришел молодой адыгеец, и они ушли вмес­те Комендант в это время совершал свой обычный утренний обход и слышал обрывок разговора, из которого заключил, что Хатумов собирается куда-то ехать.

— А как же занятия, парень? — спросил комендант.— Нехорошо пропускать-то.

— Не ваше дело,— грубо ответил Хакас.

На том разговор и кончился. Больше комендант ничего не знал.

— Как был одет приезжий? — спросил Жунид.— И как он выглядел?

— Ватник, галифе и сапоги. На голове,— кажется, кубан­ка. А выглядел... Подождите... Молодой... угрюмый такой, черный. Нос у него горбатый и ноздри вроде слегка вывернуты.

— У вас хорошая память,— улыбнулся Жунид.

— Профессия,— развел руками комендант — Надо знать своих жильцов и посторонних примечать. Время трудное, часто кражи у нас...

— Как Хатумов называл приезжего?

— Слыхал... Постойте. Вроде — Сафар... Ну да, конеч­но, Сафар.

Шукаев записал.

— Еще один вопрос. Что вы можете сказать о поведении Хатумова?

Комендант покачал головой.

— Неважный парень. Является поздно. Выпивши. Стипен­дия у них маленькая — на какие деньги пьет? Неизвестно.

Жунид посмотрел на часы. До условленной встречи с: Панченко оставался час, Поблагодарив коменданта и распро­щавшись, он поспешил домой — повидать Зулету.

Когда он своим ключом открыл дверь квартиры, навстре­чу никто не вышел. Сняв сапоги в прихожей, Жунид на цы­почках прошел в комнаты. Зулета спала в своей любимой позе, свернувшись калачиком на постели. Возле нее на полу валял­ся раскрытый журнал мод. Он с минуту смотрел на жену, потом, наклонившись, поцеловал в лоб. Она потянулась и от­крыла глаза. Некоторое время они еще хранили безмятежное сонное выражение, потом на лбу появилась гневная складка.

Окончательно проснувшись, она села на постели и опра­вила платье.

— Ты за этим меня привез в Краснодар?

— Зачем? — растерялся Жунид.

— Чтобы я стерегла эту противную квартиру?

— Что ты? К чему так говорить?

Зулета встала и, подойдя к зеркалу, поправила волосы.

— Если ты думаешь, что я могу сидеть дома целыми днями в одиночестве, то глубоко ошибаешься.

— Но я же... ты должна понимать — у меня такая рабо­та...

— Откуда я знаю, на работе ты или еще где-нибудь? Три дня его нету, а я — думай, что хочешь. И ни знакомых, ни друзей! Кому это понравится?

— Ну, пошла бы в кино или еще куда-нибудь...— прими­рительно заметил Жунид.