Рашид Кешоков - По следам Карабаира Кольцо старого шейха

— Вы были двадцать первого сентября в Чохраке,— решительно перебил Жунид.— Что вы там делали?

— И на этот вопрос я отвечать не обязан,— уже несколь­ко раздраженным томом ответил Газиз.— Но скажу: я при­ехал туда из другого аула за водкой. Я же сказал: устраи­вался легкий кутеж...

— Неубедительно, Дзыбов,— вставил Вадим.

— Значит, вы категорически отказываетесь отвечать, с кем приезжали к Бичоеву на бахчу? — продолжал Шукаев.

— Да.

— Когда у вас была встреча с Асфаром?

Газиз и ухом не повел. Закинул ногу на ногу и, зевнув, ответил, что не знает никакого Асфара. Потом попросил раз­решения закурить и достал массивный, серебряный портси­гар. Жуниду, правда, показалось, что и невежливая зевота Дзыбова, и его размеренные, неторопливые жесты, когда он закуривал, чересчур нарочиты. Но полной уверенности в этом у Жунида не было.

Они бились с ним еще с полчаса, но с таким же успе­хом, можно было выведать что-либо у каменной статуи, на которой нет ни единой надписи. Газиз не молчал, но его раз­говорчивость, которая в любое другое время могла бы вызвать у Вадима и Жунида интерес или, по крайней мере, любопыт­ство, сейчас была совершенно невыносимой. Этот несносный тип с отлично подвешенным языком болтал без умолку, но, в сущности, не сказал ни единого слова.

— Довольно,— с трудом сдерживая накипавшую злость, сказал Шукаев.— Вам, Дзыбов, придется еще немного побыть со мной, пока Вадим Акимович произведет обыск в вашем доме. Бери, Вадим, Коблева и действуй! Обшарьте каждый закоулок. Самым тщательным образом!

— Вы не имеете права! — угрожающе произнес Дзыбов.

— Вадим Акимович, поспешите! — повторил Жунид и, не удостаивая Дзыбова взглядом, закурил. Он хорошо пони­мал, что если обыск не даст результатов, то это не сулит ему ничего хорошего. Ни для задержания Дзыбова, ни для про­изводства обыска у него пока нет никаких оснований.

И все-таки это было единственно правильным и необхо­димым сейчас. Жунид не мог ничего объяснить, но он чув­ствовал, что напал на верный след. Чрм спокойнее и незави­симее держался Газиз, тем все больше крепла уверенность Жунида в его виновности.

Газиз держался слишком спокойно и независимо, слиш­ком естественно. И в этом была фальшь.

.. Дараев и Коблев отсутствовали около часа. Все это время Жунид пытался найти хоть какую-нибудь зацепку в показаниях Газиза, но безрезультатно Он уже начал терять терпение, хотя и не подавал виду

Оба курили и совсем задымили комнату к тому време­ни, когда, наконец, возвратились Дараев и Коблев.

Глаза у Вадима Акимовича удовлетворенно и хитро поб-йескивали. Войдя, он быстро нагнулся к Жуниду и зашептал ему что-то на ухо.

— Да. Сейчас. Пусть Коблев принесет,— вслух ответил Шукаев.

Коблев принес и положил на стол старый армейский вещевой мешок. Шукаев осторожно развернул слежавшуюся заскорузлую материю.

— Ваш?

— Не знаю... я хозяйством не занимаюсь. Для чего мне такая рухлядь?

— Бросьте, Дзыбов,— вмешался Вадим, торжествующе поглядев на Газиза.— Вещмешок найден у вас, но принадле­жал он бывшему табунщику конефермы колхоза «Заря» Ас­керу Чичу до того, как вы или ваши сообщники похитили его вместе с сушеной бараниной. Я потому и задержался, если хотите знать, что искал Чича. Он узнал рюкзак...

Все это Вадим выпалил одним духом, словно боясь, что ему помешают и не дадут досказать. Шукаев сдержал улыб­ку и с интересом повернулся к Дзыбову. «Ну, как же теперь вы поведете себя, господин артист?»,— казалось, говорил его взгляд.

— Чушь,— жестко отрезал Дзыбов.— Я отродясь не бы­вал ни на какой, конеферме. Все. И знаете, граждане, я по горло сыт уже и разговорами, и вашим обществом. Разреши­те мне откланяться?

— Перестаньте паясничать,— остановил его жестом Шукаев.— Вы арестованы по подозрению в угоне лошадей с конефермы колхоза «Заря» и в убийстве сторожа Трама Лоова

— Абсурд! — все еще сохраняя самообладание, повысил голос Газиз.

— Назовите ваших сообщников!

— Я отказываюсь отвечать на любые вопросы,— снова прежним ровным тоном заявил он.— И сегодня, и завтра, и послезавтра. Сажайте меня, если считаете, что имеете пра­во

Когда Дзыбова увели, Жунид распахнул форточку и в изнеможении сел опять на стул.

— Все жилы, проклятый, вымотал,— простонал он, еро­ша рукой волосы.— Как и где ты нашел эту штуку, Вадим?

— Ты знаешь, к стыду моему, должен признаться, что я несколько раз перешвыривал вещмешок с места на место. В сарае у него барахло разное сложено- старые хомуты, шлея, вожжи (кстати, их тоже нужно будет проверить) — там и мешок лежал; мы с Махмудом уже собирались уходить, ког­да меня вдруг осенило!

— Вспомнил? — улыбнулся Жунид.

— Точно Глянул в свой блокнот — точно: старый брезентовый рюкзак тоже пропал с фермы в ночь убийства... Тогда я его и прихватил... нашли Чича. Он признал. Вот все.

— Молодец,— искренне сказал Жунид.— Если бы ты пришел с пустыми руками, не знаю, что бы я делал...

Дараев даже слегка покраснел от удовольствия.

— Кто же он все-таки? — рассеянно проговорил Жунид.

— Кто?

— Дзыбов. Главарь всей этой шайки? Или только один из исполнителей?..

Наконец-то в руках у Жунида и Вадима оказалось хоть одно вещественное доказательство — рюкзак с чохракской конефермы. Как он попал к Газизу,— это уже другое дело. И вот тут-то и было главное затруднение. Такого типа, как Газиз Дзыбов, Жуниду еще встречать не приходилось. Поч­ти полуторачасовой допрос прошел впустую. Дзыбов охотно, «из любви к искусству», как он сам признался, болтал на любую тему, но наотрез отказывался отвечать на вопросы, которые могли навести на след остальных участников нале­та. Слово «остальных» Жунид употреблял условно: он был глубоко убежден, что Дзыбов побывал на конеферме в ночь убийства сторожа. Но как доказать это?..

День выдался ненастный. С рассвета сеял мелкий моно­тонный дождь, полируя холодным и мокрым блеском крыши домов, телеграфные столбы, глинистые дороги, разъезженные колесами бричек так, что колеи совсем утонули в глубине проселков, а колеса повозок проваливались в них по самые ступицы. Над рекой Фарсой, над ближним лесом курился волнами туман и, сплетаясь с сетью дождя, оседал на кро­нах деревьев, на плоской неуютной поверхности воды.

Дараев и Жунид сидели у Тукова в кабинете и вполго­лоса разговаривали, вырабатывая план дальнейших действий. Вадим советовал наведаться к Хахану Зафесову в том слу­чае, если Газиз и дальше будет упорствовать и продолжать свои «философские» импровизации на допросах. Жунид не соглашался, говоря, что он знает Зафесова как облупленно­го и уверен в бесполезности разговора с ним до тех пор, пока разговор этот не будет угрожать безопасности и свободе са­мого Хахана.