Н. Северин - Царский приказ

Церковь была полна избранным обществом: сверкали ордена, звезды, густые эполеты; дамы в весенних туалетах напоминали роскошный цветник; певчие пели чудесно; а владыка произносил молитвы с таким чувством, что исторгал из глаз слезы.

Когда Авдотья Алексеевна подошла к кресту, то поразилась бледностью митрополита и озабоченным выражением его лица. Невольно припомнился ей вчерашний разговор со старым князем. Как бы в подтверждение мелькнувшей у нее в голове мысли подошел к ней знакомый генерал и после обычных приветствий сообщил, что владыка намерен после обедни посетить военного губернатора.

— Его высокопреосвященство пользуется большой популярностью: площадь усыпана народом, стекающимся сюда за его благословением, — прибавил к этому генерал.

Правда, народа набежало так много, что экипажи с трудом разъезжались.

Не успела графиня Батманова вернуться домой и откушать чаю, как к ней стали съезжаться гости с самыми странными и противоречивыми новостями. Одни рассказывали, что в городе готовится возмущение, что народ требует выдачи генерал-губернатора, чтобы учинить над ним расправу за его жестокость; прибавляли к этому, что уже и войска выступили, и царская фамилия готовится выехать. Другие уверяли, что Пален позволил себе арестовать митрополита за то, что последний высказал ему правду.

В самый разгар этих разговоров вошел Лабинин, и к нему кинулись с расспросами, однако он отвечал на это, что только что приехал из деревни и ничего не знает.

Поболтав еще немного, гости разъехались, и Авдотья Алексеевна осталась со своим любимцем одна.

— Ну, что, по-моему вышло? За тобой прислали? — спросила она, с ласковой улыбкой глядя на племянника.

— Да, государь пожелал меня видеть, — ответил он, тоже улыбаясь.

— Но, разумеется, ты еще не знаешь, для чего ты ему понадобился?

— Не знаю еще. Я только одну минуту видел его… велел прийти завтра.

— Но он принял тебя ласково?

— О, чрезвычайно! Я к вам прямо из дворца. Там творятся удивительные вещи.

— Послушай, что это у Амвросия с немцем-то произошло? Ты, верно, знаешь?

— Знаю, — не переставая улыбаться, ответил князь.

— Постой, дай распорядиться, чтобы нам не помешали, — сказала графиня, дергая за кольцо сонетки, висевшей над ее диваном.

Должно быть, дворецкий только этого и ждал, чтобы явиться: в дверях почти тотчас же появилась его благообразная фигура.

— Илья Иванович пришел?

— Никак нет-с.

— Я позвала его сегодня обедать. Проводи его, как придет, в диванную. Мне надо с тобой о нем поговорить, князенька, он меня беспокоит, такой был вчера странный. Ступай, ничего больше не надо, обратилась она к дворецкому, который в нерешительности переминался в дверях.

Видно было, что он имеет сообщить нечто важное, но графине так хотелось остаться с князем наедине, что старик решил повременить с докладом.

— Ну, что там натворил мой Амвросий? — спросила Авдотья Алексеевна по уходе дворецкого.

— Он исполнил обещание, данное императрице.

— Это насчет немца? Молодец! Я была сегодня на его службе и по его лицу догадалась, что он что-то затевает. Народу ждало его на площади страсть как много! Насилу Конон провез меня сквозь толпу, так и лезут под лошадей как оглашенные. А про то, что он от обедни к немцу хотел заехать, я еще в церкви узнала. И что же дальше?

— От Палена он прямо во дворец проехал к вдовствующей императрице. Она тотчас прошла к государю, и минут через десять курьер уже скакал за Беклешовым, которому приказано было отправиться к генерал-губернатору с повелением немедленно выехать из Петербурга.

— Вот, я думаю, удивился-то!

— Ни крошечки. Пален преспокойно выслушал Беклешова и ответил ему с улыбкой, что ждал этого, у него все готово к отъезду и через два часа его здесь не будет. Это я слышал от самого Беклешова.

— И как ты думаешь, чему надо приписать такое спокойствие?

— Да, вероятно, тому, что чаша злодеяний его переполнилась и уж он сам это понимает. Но, разумеется, он в этом никогда не сознается и все свалит на интриги иезуитов.

— И будет отчасти прав, — заметила графиня.

— Я тоже так думаю, а потому особенно не радуюсь поражению Палена. Можно себе представить, как Грубер теперь торжествует со своими аколитами.

— Будем надеяться, что и на него какой-нибудь Амвросий найдется, — заметила Авдотья Алексеевна. — Прежде за стыд и за грех считали знаться с такими. А наша великая Екатерина как на это смотрела! Сама я своими ушами слышала, как она говорила: «Нельзя допускать, чтобы православным народом иноверцы владели». При ней не то что веру менять, а и родниться с иноземцами было опасно.

Князь ничего не возразил на это и посмотрел на часы.

— Три часа, — сказал он, — интересно было бы узнать, исполнил ли Пален свое обещание выехать через два часа.

Авдотья Алексеевна захлопала в ладоши.

— Сейчас пошлю узнать. Да неужто три часа? Кушать давно пора.

Обращаясь к появившемуся в дверях дворецкому, она приказала послать кого-нибудь потолковее к Полицейскому мосту, чтобы узнать, не слыхать ли чего про генерал-губернатора.

— Его сиятельство, граф фон дер Пален изволили выехать из города, — торжественно сообщил дворецкий.

Графиня переглянулась со своим гостем, а затем снова обратилась к своему старому слуге:

— Откуда ты знаешь?

— Все говорят.

— Ну, если все, значит, правда. Кушать подавать! Да попроси сюда Илью Ивановича.

— Они не пришли-с.

— Как не пришел? Да ведь я послала звать его обедать? Кто к нему ходил?

— Изволили приказать Фомке-с.

— Позови его сюда! Опять, верно, переврал что-нибудь.

Дворецкий вышел, а графиня стала жаловаться на глупость карлика.

— Вздор говорят, что все карлики умны; у этого никогда ума не было, а уж теперь, как стареть стал, никакое серьезное поручение ему нельзя дать, все перепутывает и перевирает. А когда долго в дело его не употребляешь — обижается. Беда мне с ним! Помнишь, прошлым летом, когда та глупая история с Максимовым случалась, тоже насилу узнали мы от него, в чем дело; как затвердил: «заскучали, да заскучали», и ни с места. Клещами у него надо каждый раз слова из горла тянуть. Ну, Фомушка, — обратилась Батманова к карлику, который давно уже стоял в дверях, высоко подняв голову с напудренным хохлом и гордо выпячивая грудь в пышном кисейном жабо, — почему не исполнил ты*ъ моего поручения, не позвал господина Максимова сегодня к нам кушать?!

— Я их звал-с.

— Что же он?

— Они сегодня у нас кушать не могут-с.

— Это почему?

— Первый день с супругой-с.

— С какою супругой?

— С законною-с, с Катериной Францевною-с.

Если бы в эту минуту графиня обернулась к дверям в соседнюю комнату, то увидела бы, что из нее выглядывает множество любопытных лиц с весело сверкающими глазами; но ей было не до того, чтобы обращать внимание на любопытство своей дворни: вне себя от изумления, она взглянула на князя, который смеялся, перевела глаза на карлика, который продолжал хранить невозмутимую серьезность на своем маленьком старческом лице, и снова обернулась к князю.