Валентин Тарасов - Чеслав. Ловец тени

Туп... Туп... Туп... Туп...

Неожиданно Кудряш замолчал. Из-за такой перемены Чеслав отвлекся от мыслей и уловил на себе пытливый взгляд друга.

— А дальше что делать-то будем?

Вопрос не застал Чеслава врасплох. Он уже сам себе за­давал его не раз, а потому ответил не раздумывая и кратко:

— След искать... Верный...

С тревогой в сердце парни продвигались к родному го­родищу, и чем ближе были к нему, тем больше росла их обеспокоенность. Да и как не тревожиться, пребывая столько времени в неведении, как там обстоят дела? Ведь с бедой большой оставили они родовой кров. А вдруг там продолжает собирать обильную жатву злодейка смерть? Да мало ли какие еще горести могут встретить их у ворот родного гнезда!

Между тем, пробыв в дороге уже несколько дней, они вот-вот должны были достигнуть границ охотных уго­дий своего племени. И хоть до самого городища было еще шагать и шагать, от этого обстоятельства и продвигаться хотелось скорее, и сил, несмотря на уже пройденный путь, казалось, прибавилось.

Но владычица ночь, что по заведенному порядку спе­шила сменить ясный день и вступить в свои права, была равнодушна к людским желаниям. Совсем скоро она го­това была принять в свои темные объятия всю лесную округу.

Парни загодя спешились и, выбрав удобное место для ночлега, решили развести костер, чтобы не зябнуть но­чью да подальше от себя и коня держать зверя дикого. Но такое обычное для лесного жителя дело, как разведение костра, в этот раз вызвало некоторое затруднение. А причиной тому был обильный дождь, что поливал лесные просторы ни много ни мало с полудня, и теперь найти су­хие сучья да ветки, поживу для огня, было не так легко. Разойдясь в разные стороны, молодые охотники отпра­вились на поиски сухого хвороста.

Чеслав чувствовал, как уже высохшая было после дож­дя сорочка очень быстро становится влажной. Дождевые капли, задержавшиеся на листьях после ливня, так и но­ровили обрушиться дружной гурьбой всякий раз, когда он пытался достать из укромного места какую-нибудь корягу или трухлявую ветку, надеясь, что она окажется более сухой, чем обнаруженные ранее. Чеслав отошел уже на значительное расстояние от того места, где они разбили лагерь, но ничего путного, на его взгляд, для костра пока не обнаружил, ну разве что средних разме­ров сучки. Да разве для огня на всю ночь это сытная тра­пеза? Так, щепка для затравки...

Лес здесь был довольно густым, а местами просто труд­нопроходимым: деревья стояли плотным частоколом, воюя между собой за каждый локоть земли и сноп сол­нечного света, а где мог, между ними втиснулся колючий кустарник. И оттого по этим зарослям удобнее было следовать звериными тропами. Идя по одной из них, Чеслав и выискивал сухие дрова.

Внезапно юный муж поймал себя на том, что, забрав­шись под очередной куст и пытаясь достать из-под него почерневшую от времени коряжку, не ощутил уже став­шей привычной россыпи дождевых капель. Их, скорее всего, сбил кто-то ранее. Птица? Маловероятно. Зверь, что проследовал по тропе? Лютый хищник? Возможно.

Но, наверное, даже не это заставило его насторожить­ся. Точнее, не только это. Чеслав ощутил, как зашептало его верное чутье, пророча опасность!

Он стал осторожно, с оглядкой выбираться из-под ку­ста. Парню хотелось сделать это как можно бесшумнее и незаметнее, но тревожащие до сих пор раны делали его не таким ловким и быстрым. Слабого шелеста чуть за­тронутой ветки и совсем вроде бы негромкого треска оказавшейся, как назло, под ногой и присыпанной про­шлогодней листвой сухой ветки — вот уж не знал, где найти! — было достаточно, чтобы привлечь к себе вни­мание. Молодой охотник не успел еще разогнуться, когда над его головой стремительным прыжком ядовитой змеи прошмыгнула чья-то шальная стрела. От этого желание выпрямиться в полный рост улетучилось совсем. К сожалению, он не успел заметить, с какой стороны было вы­пущено смертоносное жало, да и разглядеть это в зеленом хаосе было очень трудно. Разве что дождаться еще одной стрелы... У Чеслава из оружия был нож, но не было лука и стрел, а оттого защититься ответной стрелой он никак не мог, даже если бы и заметил стрелявшего. Холодный расчет подсказывал, что было бы глупо оставаться сле­пой мишенью для преследователя, а потому, пригибаясь так, чтобы не появляться над кустами, благо они были до­вольно высокими, Чеслав по звериной тропе бросился прочь от этого гиблого места.

Он бежал... Бежал не так быстро, как мог до ранения, чувствуя тупую боль в ноге, тем не менее преследователи были все еще на значительном расстоянии от него. О том, что их несколько, он распознал по топоту, остановившись на какое-то малое мгновение и прислушавшись, но для него и этого было достаточно. Его преследовала ватага!

Он не знал, ни кто они, ни отчего стреляли и теперь пре­следуют его. Да сейчас он и не думал об этом. Он думал лишь об одном: как скрыться?

Тропа мудрено петляла между зарослями, и беглец вы­нужденно повторял все ее изгибы. Но чем дальше он бежал по ней, тем все большим становилось внутреннее беспокой­ство. Снова проснувшееся в нем его оберег-чутье подска­зывало, что впереди опять возможна опасность, и через какое-то расстояние уже даже понял, какая именно, а от­того постарался перепрыгнуть ее как можно более длин­ным прыжком. Но раненая нога, которой он попытался от­толкнуться от земли, дала сбой — боль подрезала прыжок, и Чеслав опустился как раз на то место, откуда чуял исходящую опасность. В следующий миг он почувствовал рез­кий рывок, земля ушла из-под ног и перевернулась...

От внезапности случившегося и взыгравшей бессиль­ной злости парень издал наполненный дикой мощи вол­чий клич.

Чеслав видел, как под ним, зажатая с двух сторон зарос­лями, разбегалась в разные стороны звериная тропа, а на месте, куда угодила его нога, на взлохмаченной лесной под­стилке из пожухшей листвы остался след от петли. Слегка покачиваясь, он висел вниз головой, захваченный за ногу цепкой веревкой, свисающей с близстоящего дерева.

Он попал в ловушку, словно глупая дичь! А ведь его за­гоняли в эту петлю по всем правилам и обычаям охоты, предварительно спугнув и после преследуя! И ведь он по­нял это загодя, еще на бегу, и если бы не раненая нога...

Но где же его преследователи? Почему не настигают, не разят? Чего ждут? Почти мгновенное вынужденное без­действие после столь стремительного бега, а также вски­певшая злость от случившегося лишили Чеслава реаль­ного ощущения времени. Ему казалось, что он висит так уже целую вечность, хотя истекла совсем ничтожно ма­лая толика времени. С каждым ударом сердца прилившая к голове кровь отдавалась тяжелыми глухими ударами в ушах, будто отсчитывая оставшиеся ему мгновения жизни. Чеслав очередной раз дернулся всем телом, пыта­ясь освободиться, хотя четко понимал, насколько без­успешны его усилия в таком положении. Оставалось только покорно ждать. Покорно! Мучительно! Ждать!