Людвиг Тик - Виттория Аккоромбона

Уж если что дает — по мизерным частям рассрочит,

И тут же всё в одно мгновенье отберет.

Вот что такое знатный враг! Воздай им, Боже!

Тогда лишь волк по-волчьи заживет,

Когда замучит голод.

Г а с п а р о

Так, значит, враг наш

Крови знатной?

Л ю д о в и г о

О, я за него молюсь,

Ведь гром неистовый обожествлен лишь теми,

Кто им на мелкие куски разбит.

А н т о н е л л и

Что ж, ваше наказанье справедливо.

Вы на себя взгляните, на прошлое:

В три года разорить

Прекраснейшее графство…

Г а с п а р о

Ваша свора,

Как мумию, вас съела, заболев

От кушанья такого, и в канаву

Вас рвотою извергли.

А н т о н е л л и

Все стадии ужасные запоя вы прошли.

Один вельможа, владелец двух чудесных замков, звал вас

Не иначе, как господином икры {150}.

Г а с п а р о

Иные гости

Безумно расточительных пиров,

Где только феникс {151}не попал вам в горло,

Смеялись власть над вашей бедностью, предполагая,

Что вы — тот праздный метеор {152}, притянутый землею,

Но быстро в воздухе растаявший.

А н т о н е л л и

Смеясь над вами,

Прозвали «зачатым в землетрясенье»

За эту расточительность.

Л ю д о в и г о

И очень хорошо. Они

Колодец в две бадьи вычерпывали {153}. Я же

Следил за осушеньем.

Г а с п а р о

Хуже.

Здесь, в Риме, вы устроили убийства

Кровавые, ужасные злодейства.

Л ю д о в и г о

Не более блохи укуса.

А коль не так — что ж головы моей не снимут?

Г а с п а р о

О господин!

Порою снисходителен закон —

Кровавый грех смягчает он,

Бедой не увенчает преступленье, —

Для злых времен благое поученье.

Елизаветинский театр. Гравюра.

Л ю д о в и г о

Всё так. Но почему тогда

Из знати кое-кто избегнул наказанья?

Средь них Паоло Джордано Орсини.

Герцог Браччьяно живет теперь в Риме

И тайным сводничанием стремится

Обесчестить Витторию Коромбону.

Виттория! Мое прощение может

За поцелуй один купить.

А н т о н е л л и

Мужайтесь!

Плоды лучше не там, где были посажены деревья,

А там, где они были привиты.

Чем больше растирают кору,

Тем нежнее разливается от нее аромат {154}.

Страдания порождают добродетель —

Истинную или воображаемую.

Л ю д о в и г о

Довольно слов красивых {155}.

Я б заказал им всем резьбу по-итальянски,

Когда б вернулся.

Г а с п а р о

О государь!

Л ю д о в и г о

Я терпелив.

Я видел, осужденные на казнь

Дарили взоры нежные, и деньги, и любезность

Прохвосту-палачу. Благодарю их всех.

Мы были бы в расчете полном,

Когда б расстались поскорей.

А н т о н е л л и

Прощайте!

Я верю, час придет, и мы отменим

Изгнанье ваше.

(Сигнал трубы {156} .)

Л ю д о в и г о

Предан вам навек.

То милостыни дар — прошу, примите:

Баранами торгуют, чтоб зарезать,

Сперва их окорнав и шерсть продавши.

(Уходят.)

Комната в доме Камилло.

Входят герцог Браччьяно, Камилло, Фламиньо, Виттория

Коромбона и свита.

Б р а ч ч ь я н о (к Виттории)

Приятных снов!

В и т т о р и я

Сюда идите, герцог.

Привет сердечный! — Свита! Проводите! Побольше света!

(Уходят Камилло и Виттория.)

Б р а ч ч ь я н о

Фламиньо!

Ф л а м и н ь о

Да, господин.

Б р а ч ч ь я н о

Совсем пропал, Фламиньо!

Ф л а м и н ь о

Готов исполнить ваши пожеланья,

Стремлюсь проворно вам служить. Мой государь,

Виттория, счастливая сестра,

(шепчет)

Одарит вас приемом. — Господа! (свите)

Подать носилки, герцогу угодно,

Чтоб, факелы гася, вы разошлись.

(Свита уходит.)

Б р а ч ч ь я н о

И мы так счастливы — не правда ль?

Ф л а м и н ь о

Как может быть иначе?

Сегодня вечером, видали ль, государь? —

Куда б ни шли, туда она смотрела, —

Успел сойтись я с горничной ее,

С арапкой Цанхе. Она горда чрезмерно,

Но послужить уму такому сможет.

Б р а ч ч ь я н о

Непостижимо счастлив, может, без заслуги?

Ф л а м и н ь о

Без заслуги? Поговорим начистоту. Без заслуги! Вы в чем сомневаетесь? Верьте, стыдливость ее, как у большинства женщин, только поверхность, за которой скрыто желание. Женщины особенно сильно краснеют, когда слышат название того, что весьма охотно бы держали в руках. О! У них своя политика — знают, что желание наше тем сильнее, чем больше препятствий на пути к обладанию ими, а пресыщенье наше — лишь усталость заснувшей страсти. И если бы во время ухаживания не запирали щедро смазанные ворота надежды — куда бы тогда девалась страстная спешка, распаленная напитком жажда?

Б р а ч ч ь я н о

О! Но ее ревнивый муж?

Ф л а м и н ь о

Да к чёрту мужа! Его печень не холоднее, чем у золотильщика, чьи мозги разъела ртуть {157}. Самым хитрым силкам не вырвать столько перьев {158}, сколько он потерял волос, по словам его доктора. Голый ирландский гуляка {159}, проигравшийся до нитки, не предприимчивее его в своем стремлении сразиться со случайностью. Да и женщине он так же мало понравится, как и голландское трико, стягивающее его задницу {160}в штанах. Войдите же в эту опочивальню, мой повелитель. А я уж исхитрюсь, чтобы отвадить своего зятя от его партнерши по кровати.

Б р а ч ч ь я н о

А если она не придет?

Ф л а м и н ь о

Я не желаю видеть ваше высочество в таком неблагоразумно влюбленном состоянии. Я и сам когда-то любил одну даму и преследовал ее своими бесчисленными юношескими признаниями, а три-четыре любовника, которые развлекались с ней от всей души, с превеликой радостью уступили бы мне ее. Совсем как летом клетка в саду: снаружи — птицы в отчаянии, что им в нее не попасть, а внутри клетки птицы с тоски сохнут, что уж и не вырваться им оттуда никогда.

Идите ж, идите, государь.

(Браччьяно уходит.)

(В сторону.)

Смотрите-ка — пришел! Мужчина с виду;

Судя по одежде, хитрым назовешь,

А справьтесь об уме и убедитесь —

Осла двуногого лишь маскарад {161}.

(Входит Камилло.)

Что, брат? Идешь в постель к любезнейшей супруге?

К а м и л л о

Поверишь — нет. Мой путь давно лежит

Гораздо северней, в холодный пояс.

Не помню твердо, но тому не верьте,

Что с нею спал за это время я.

Ф л а м и н ь о

Как странно вы относитесь к потерям.

К а м и л л о

Мы спим порознь, и с раннего утра меж нами ссора.

Ф л а м и н ь о

Это ты виновен — ты начал.

К а м и л л о

Но гнушается она моим присутствием.

Ф л а м и н ь о

Да в чем же дело?

К а м и л л о

Герцог зачастил, его благодарю

И вижу, — как жонглер самоотверженный {162},

Выравнивает он наклон пути

Для шара своего.