Людвиг Тик - Виттория Аккоромбона

Ф л а м и н ь о

Надеюсь, ты не думаешь…

К а м и л л о

Что он не хахаль? Напротив!

Как нагло, вижу, примеряется прорезать

Свой шар мне в лунку.

Ф л а м и н ь о

Хочешь быть ослом

И Аристотеля оспорить? {163}Быть рогатым?

Назло своим эфемеридам? {164}Ты ведь помнишь: под улыбчивой планетой

Ты был спелёнат.

К а м и л л о

Фью! И не толкуй

Мне о планетах, эфемеридах:

Муж может стать рогатым днем,

Как только звезд глаза погаснут.

Ф л а м и н ь о

Ну, Бог с тобой, тебя я предаю

На милость сострадательных подушек:

Они набиты стружкой роговой.

К а м и л л о

Брат!

Ф л а м и н ь о

Чёрт меня дери теперь,

Коль дам тебе совет. Всего-то дела —

Жену на ключ.

К а м и л л о

И правда, хорошо.

Ф л а м и н ь о

Оберегай ее от взоров вожделенных.

К а м и л л о

Отлично.

Ф л а м и н ь о

И в церковь не пускай. Как пес,

У ног твоих на привязи пусть сядет.

К а м и л л о

Для ее же чести.

Ф л а м и н ь о

И будь тогда уверен, что получишь,

Невинность в ней иль, чистоту дразня, —

Рога, которых ты еще избавлен.

Вот мой совет — награды не прошу.

К а м и л л о

Ладно! Не знаешь, где рубашка жмет {165}.

Ф л а м и н ь о

Это у тебя старый фасон. Высунь из нее свои длинные уши, — станет удобнее. Нет, я буду злее. Огради свою жену от развлечений: женщины с большим желанием и великолепием остаются целомудреннее, когда им дано больше свободы. Из тебя же выйдет, по-видимому, своенравный, расчетливый рогоносец. Так ты бы измерил свои рога, пока они еще растут, — прутиком патриарха Иакова {166}. Экие хитроумные загородки! Они могут только разъярить бедных овечек {167}сильнее любого из эликсиров, проданных со дня последнего юбилея {168}всеми докторами, вместе взятыми.

К а м и л л о

Что меня и не вылечило.

Ф л а м и н ь о

Ты, вижу, ревнив. На простом примере докажу твою ошибку. Видел я как-то очки, сделанные с таким искусством перспективы, что если приставить к ним двенадцатипенсовую монету, кажется, будто их там двадцать штук. Вот бы тебе такие очки, чтоб посмотрел, как жена твоя башмак завязывает, — представилось бы тебе тогда: двенадцать рук ее раздевают — и уж тогда бы охватила тебя великая беспричинная ярость.

К а м и л л о

Ошибка, сударь мой, не в обмане зрения.

Ф л а м и н ь о

Это так, но тем, у кого желтуха, всё видится в желтом свете. С ревностью еще хуже. Ее приступы заставляют видеть вокруг столько же злых рож, сколько в бочковой воде пузырьков. Со временем и собственная тень кажется тем, кто наделил вас рогами. Смотри, она сюда идет.

(Входит Виттория.)

Ну, какая у тебя причина ревновать это существо? Каким же невеждой-ослом или мошенником оказался бы тот, кто затеял бы кропать сонеты {169}в честь ее очей или сравнивать ее лоб со снегами Иды {170}и коринфской слоновой костью {171}, а волосы с клювами черных птиц {172}, хотя они напоминают их оперенье! Вот и всё. Будь разумнее, и я сделаю вас друзьями, и вы вместе отправитесь в постель. Женитьба, видишь ли, не твоя цель — уйди подальше, мне бы не хотелось показать, что я тебя видел. (Камилло уходит.) Сестра, господин мой ждет тебя в зале для пиршеств. Твой муж очень недоволен.

В и т т о р и я

Я ничем не хотела его обидеть — за ужином я выбирала ему лучшие куски {173}.

Ф л а м и н ь о (шепчет Виттории)

И нечего, по правде говорю, его откармливать было: он, по слухам, и так каплун. Мне надо будет сейчас представить, что мы с тобой ссоримся.

(Громко.)

К лицу разве такому родовитому человеку, как Камилло, в расцвете своих двадцати лет, моститься где-то, как поганому рабу, на запятках у герцога, со всякими холуями, среди вертелов и нечищеных кастрюль?

К а м и л л о (в сторону)

Вот пробирает-то ее.

Ф л а м и н ь о

Настоящий школьник — (в сторону) один из той породы, чья голова набита бараньими мозгами, без малейшего проблеска разума в них, — (громко) является к тебе как-то с дрожью в поджилках искать ночлега. (В сторону.) Каково? У другого — зуд в пояснице, что тебе огонь на стеклодувном заводе, — семь лет наружу не выходит. (Громко.) Чем он не дворянин? (В сторону.) А оденется он в белый атлас, из-за его черной рожи не иначе как за падального червяка его принимают. (Громко.) Ты, признаюсь, великолепная фольга, (в сторону) но покрытая фальшивым камнем, подделкой алмаза.

(Фламиньо всё время говорит наполовину в сторону.)

К а м и л л о (в сторону)

Он ей раскроет, что во мне скрыто.

Ф л а м и н ь о

Идем. Господин мой ждет тебя. Иди в постель моего господина.

К а м и л л о (в сторону)

Наконец-то дошел до этого.

Ф л а м и н ь о

Заранее входя во вкус, как знаток перед пробой нового вина, (Камилло) я усердно отпираю ваш ящик.

К а м и л л о (в сторону)

Каков добродетельный брат! Воистину!

Ф л а м и н ь о

Он подарит тебе кольцо с философским камнем.

К а м и л л о

Я на самом деле изучаю алхимию.

Ф л а м и н ь о

Ты ляжешь в постель из пуха горлицы, ты будешь сомлевать в благоухающих простынях, как тот, кто задохнулся от запаха роз. И таким огромным покажется тебе твое счастье, как казалось морякам плаванье, когда они думали, будто и деревья, и корабли двигаются за ними, будто в попутчиках у них небо и земля.

Пойдем ему навстречу. Это — неизбежная необходимость, скрепленная алмазными гвоздями.

В и т т о р и я (в сторону Фламиньо)

Как бы нам от него отделаться?

Ф л а м и н ь о (в сторону Виттории)

Пущу ему попутный ветер в зад, пусть бредет. (Камилло.) Я почти что уговорил ее. Она соглашается. Но вот что надо сказать: я бы этой ночью не лег с ней. Я бы пригвоздил ее нрав, чтобы была сговорчивее.

К а м и л л о

Именно так, именно так.

Ф л а м и н ь о

Это покажет высоту твоего правосудия.

К а м и л л о

Да, да, — и ума, отличного от хаотического суждения, ибо quae negata grata [7].

Ф л а м и н ь о

Правильно! Будь магнитом, притягивай ее, но на расстоянии.

К а м и л л о

Философское обоснование.

Ф л а м и н ь о

Поди к ней с благородным видом и скажи, что ляжешь к ней только в конце лунного периода {174}.

К а м и л л о (подходя)

Виттория! Меня нельзя побуждать или, как бы сказали люди, подстрекнуть.

В и т т о р и я

К какому делу, господин?

К а м и л л о

Спать с тобой сегодня.

Через два дня на третий

Должен поститься твой шелкопряд.

Чтобы потом прясть еще лучше.

Завтра ночью я в твоем распоряжении.

В и т т о р и я

Ты, верю, спрядешь чудесную нитку.

Ф л а м и н ь о (в сторону Камилло)

Послушай, я тебя поймаю, если ты задумаешь пробраться в ее спальню до полуночи.

К а м и л л о

Ты так думаешь? Видишь ли, брат, тебе не следует воображать, что я тебя буду обманывать. Возьми вот ключ, запри меня в моей комнате и скажи тогда, что поверил мне.