Михаил Ишков - Адриан. Золотой полдень

Когда это случилось? Теперь уже не вспомнить… Давняя история. Другое занудило — почему так встревожен привратник? Что здесь творится?

Через проход, в котором были выставлены семейные реликвии, где любил отдыхать Лонг, Эвтерм, минуя колоннаду, прошел на хозяйственный двор — перистиль. Здесь все было попроще. Пол земляной, справа, возле двустворчатых хозяйственных ворот лежала куча хвороста, в противоположном углу сушилось белье. Эре, новая кухарка родом из Египта, разводила огонь в очаге на кухне.

В перистиле его встретила Зия, сразу повела к Постумии Лонге. Привела и тут же удалилась, чем окончательно сразила вольноотпущенника.

За год старушка усохла еще больше. Она пригласила Эвтерма сесть на маленькую скамеечку возле кресла, потом вздохнула и призналась, что долго не протянет. Так что ему, Эвтерму, теперь тащить «этот воз». Ларций неплохо справлялся, но теперь его нет. Нет и защиты. Надо поставить на ноги Бебия, позаботиться о хозяйстве, если понадобится, можешь продать пригородную виллу, подаренную Траяном, но ни в коем случае не трогай кирпичный завод. Нельзя также избавляться от оливковых и виноградных плантаций. Сохрани земельный надел.

Удивленный Эвтерм перебил Постумию вопросом — зачем продавать виллу, но старушка как бы не расслышала и предупредила вольноотпущенника, чтобы тот сразу и напрочь пресек попытки недобрых людей разбазарить семейное имущество. Своих единоверцев тоже надо урезонить, а то устроят в доме что‑то вроде святилища или храма.

— Этих я беру на себя, — пояснила старушка. — Ты со своей стороны пообещай, что сохранишь доброе имя рода Лонгов. Исполни свой долг, Эвтерм, об этом прошу тебя я, твоя приемная мать. Подрастет Бебий, тогда можешь продолжить путь, а пока займись хозяйством, замени мальчику отца. Ты не дурак, у тебя получится.

Эвтерм кивнул.

— Я все сделаю, матушка. Отдыхай и не беспокойся.

— Отдохну на небесах, — откликнулась Постумия. — Зажилась я на свете. Тит скучает без меня, который раз является во сне, спрашивает — когда же?..

— Гони прочь дурные мысли, матушка! — замахал руками Эвтерм.

— Зачем? — спросила старушка. — Разве я выжила из ума? Разве мне занимать невозмутимости? Разве Бебий не прошел обряд посвящения в гражданство? Хватит, Эвтерм, я тоже устала.

До полудня Эвтерм изучал книги расходов и доходов. Зия, располневшая, похорошевшая, вела себя на удивление тихо, обходила стороной таблиний — там, на рабочем хозяйском ложе расположился вольноотпущенник. Когда же оказалось, что Лонги еще при жизни хозяина влезли в неумеренные долги, он не выдержал и позвал дакийку. Ткнул пальцем в цифры, спросил — что это такое?

— О том и речь, Эвтерм, — вздохнула Зия. — Без Ларция нам невозможно, но ты мужчина. Действуй! Сыщи способ поправить дела. Я уже и свои деньги вложила, но беда не ходит одна.

Она популярно объяснила, что в этом году неурожай на оливки. Пришлось Лонгу заранее взять кредит — обычная мера в случае неудачного года, если бы боги не надоумили Ларция умереть. Нужной суммой его ссудил ростовщик Палладий. На третий день после похорон наступил день выплаты процентов по кредиту. Сам понимаешь, Эвтерм, у нас похороны, траты. Я отправилась к Палладию с просьбой подождать. Что тут началось! Он примчался к нам, начал рвать волосы на голове — разоряете! Не платите! За ним набежали другие кредиторы, стали требовать долги.

— Суммы небольшие, но все сразу — тяжесть неподъемная, — объяснила Зия, потом в сердцах добавила. — Был бы Ларций жив, кто бы к нам сунулся! Но главная напасть — это наследники. Родня, о которой никто слыхом не слыхивал! Сбежались на похороны, подступили к Постумии, кричат — разве можно доверять управление хозяйством чужим людям! То есть мне и тебе. Какой‑то дядя из Бононии потребовал доверенность на управление имуществом, а те, кому не на что претендовать, принялись клянчить — дайте то, дайте это, мне Лонг обещал. Воспользовались тем, что в доме нет мужчины. Бебий пока сопляк — вышиб бы их на улицу, и все дела. На них не напасешься. Я, как могла, охраняла имущество, но за всеми не уследишь, здесь стянут, там. Они не унимаются, Эвтерм, они наглеют на глазах.

Этот дядя из Бононии собирается переселиться в наш дом. Арендаторы, что раньше с поклонами встречали Лонга, теперь по кусочку отхватывают от нашего надела. Когда я упрекнула их — этот участок Лонг сдал тебе во временное пользование, вот расписка, — каждый начал клясться, что эту землю Лонг подарил ему за то‑то и то‑то. Только оформить дарение не успел. В свидетели призывают богов! Местные власти потакают тем, кто растаскивает нашу землю. Если бы не помощь Лупы, пославшего своего прокуратора, все уже либо отсудили, либо разворовали. На местных судей надежды нет. Пока они робеют, но что будет через год? Хуже всего, что растут проценты Палладию, и Бебию скоро в армию. Его надо обуть, одеть, дать с собой, а это траты и немалые. К тому же раньше, «при Ларции» всякий легат рад был бы взять его под свое крылышко, а теперь попробуй найди ему теплое местечко.

Эвтерм глянул на женщину поверх оптических приборов.

— Он что, ищет теплое местечко?

— Он может, и не ищет. Я ищу, и словно в стену утыкаюсь. Адриан далеко, а те, к кому я обращалась, сразу начинают вспоминать, что Лонг никогда не ладил с императором. Боюсь, Эвтерм, замордуют нас, если мы не найдем на них управу.

Эвтерм сжал руки в кулаки.

— Будем работать.

— Ох, не смеши — рассмеялась Зия. — Работают в Риме рабы да ослы. Сенаторы Антонин и Анний Вер готовы помочь Бебию, но чего будет стоить такая помощь? Не попадем ли мы в клиенты к этим господам?

— В клиенты?! Антонин и Вер мои друзья.

— Проснись, Эвтерм. Вольноотпущеннику трудно сыскать в Риме друзей, особенно среди сенаторского сословия. Ну, помогут они раз, ну, два, но ведь каждый раз не напросишься. Я просто не знаю, что делать. Я готова избавиться от виллы, но там надо делать ремонт, к тому же праздная недвижимость сейчас в Риме не в цене. Многие до сих пор опасаются Адриана. Денег за виллу едва хватит, чтобы расплатиться с долгами, а что дальше? Продавать кирпичный завод? Это тогда, когда кирпичи в Риме скоро будут на вес золота? Вот почему нас так упорно зажимают в тиски. Если бы ты знал, как мне жалко кирпичей.

— Почему ты решила, что они будут в цене?

— Знаю, — вздохнула Зия и стрельнула глазками в вольноотпущенника. — Небось, Адриан мне тоже кое‑что доверял. Он когда еще желал перестроить Рим, представляешь! А нам говорят — отдайте завод и разойдемся миром.

— Кто говорит?

— Палладий. Я даже знаю, кто стоит за ним?

— Кто?

— Луций Цейоний Вер.

— Может, займем у Лупы? — предложил Эвтерм.

— Занять можно, только опять же этим дела не поправишь. Всякий раз не набегаешься. В Риме даже самые доброжелательные люди не любят просителей. Кроме того, недолго Лупе ходить в фаворе.